Кодекс Дракона - Малиновская Елена Михайловна - Страница 43

— Одежда неживая, — терпеливо объяснил мне домовой. — И никогда не была таковой. А колбаса бегала и мычала когда-то. Ну… Как-то так.

Цурия задумчиво подергала себя за рукав платья, словно проверяя, не собирается ли шов сам собою разойтись, и недовольно качнула головой.

— Целый год жизни! — горестно прошептала она. — Мне и так уже… хм… тридцать пять. А с такими чудесами не заметишь, как на сорок выглядеть начнешь.

Флокса скептически выгнула бровь, услышав признание хозяйки постоялого двора насчет ее возраста. И я вполне понимал сомнения подруги. На вид Цурии никак нельзя было дать меньше пятидесяти. Надо же, тридцать пять! Правду говорят, что лучший способ обидеть женщину — спросить, сколько ей лет на самом деле.

— Я не понимаю, — кашлянув, негромко проговорила Флокса. — Когда приходил этот загадочный некто? Я практически всю ночь провела в комнате, дожидаясь Шени. Лишь на рассвете выскочила на улицу, поскольку дома сидеть уже мочи не было — трясло всю от волнения. И я никого не видела. Только Борг на пару секунд заглянул, тебя проведать хотел. Правда, сразу же ушел, предупредив, чтобы не думала за тобой в нижний город идти. Мол, утром сам найдешься.

— Борг… — машинально повторил я. Цыкнул сквозь зубы и отрывисто кинул домовому: — Так как этот гость выглядел? Очень высокий, с длинными волосами, убранными в хвост, и могучего телосложения?

— Не, — с сомнением протянули из-под стола. — Этот тоже был, но смертью от него не пахло. Тот, про кого калякаю, в плащ кутался. Поди пойми — баба али мужик. Не соображу никак, почему этот Борг его не заметил, — страхолюдина, считай, за его спиной прятался. Правда, твоя зазноба тоже никого не увидала, хотя прямо в упор смотрела. Чудно… Сами водють тут всяких, а меня потом святой водой поливают.

Голос нечисти дрогнул, и в комнате вновь послышались приглушенные жалобные всхлипывания.

— Ну… — Цурия заметно смутилась. — Ты это… Не серчай. Откуда ж мне знать, кто баловался?

— Я тебе хоть раз что-нибудь плохое сделал? — визгливо спросил домовой. — Только помогал по мере сил. Мышей вывел, тараканов ночами бью. А ты…

— Однажды ты мне такой колтун на голове ночью заплел, что потом сутки расчесаться не могла, — резонно возразила Цурия. — А другой раз сажей всю входную дверь перемазал.

— Э-э-э… — В голосе нечисти послышалось явное смущение. Впрочем, нужное оправдание после секундной заминки нашлось: — Дык нечего было прокисшего молока наливать на ночь! Или думаешь, что мне любое сгодится?

— Да ладно, чего старое поминать, — изрядно подобревшим голосом произнесла Цурия. — Сегодня вина плесну. Только чур не буянить и посуду не бить!

Рикки покачал головой при виде такой идиллии и кивнул мне, предлагая оставить Цурию и домового выяснять свои отношения наедине. Я на цыпочках двинулся в сторону двери, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Будем надеяться, что к моему возвращению Цурия успеет забыть о том, кто именно послужил пусть косвенной, но причиной ее убытков.

Однако мой стратегически важный маневр провалился. Когда я уже занес ногу над порогом, меня окликнул нежный голосок хозяйки постоялого двора:

— Шени, милый, ничего личного, но с завтрашнего дня ты платишь в месяц на десять серебряных больше.

Я приглушенно ругнулся. Десять серебряных! Да это половина от той цены, что я платил прежде. Но возражать не осмелился. Вместо этого обернулся и подарил Цурии самую чарующую свою улыбку.

— Вы разбиваете мне сердце столь жестокими словами, — мурлыкнул я. Цурия нахмурилась, почуяв неладное, поэтому я торопливо продолжил: — Но отказать настолько прекрасной сударыне я не в силах. Пусть будет по-вашему.

На самом деле мне было грех жаловаться. Все могло закончиться намного плачевнее для вашего покорного слуги. Например, Цурия попросила бы меня с вещами пойти прочь, здраво рассудив, что ей не нужен настолько беспокойный постоялец. Благо что в Лутионе всегда хватает людей, ищущих постой за приемлемые деньги. Или же она потребовала бы возместить ущерб за испорченные припасы, что нанесло бы моему кошельку куда как более ощутимый удар.

— Да, кстати, — настиг меня запоздалый окрик Цурии, когда я уже оказался в спасительном коридоре. — Не забудь за протухшую снедь ползолотого прихватить. И скажи спасибо, что платы не требую с года своей бесценной жизни!

Как говорится, и крыть-то нечем.

Я уминал за обе щеки уже вторую порцию горячего наваристого борща, щедро сдобренного сметаной и посыпанного свежей зеленью. Не отставал от меня и Рикки. Только Флокса вяло ковырялась ложкой в салате, выбирая из тарелки лишь свежие огурцы.

— Не понимаю, как вы можете есть! — наконец не выдержала она, когда я с наслаждением отломил от свежего ржаного каравая поджаристую корочку. — Я как вспомню всю эту слизь и запах тухлятины — весь аппетит моментально исчезает.

— Но это не значит, что его надо портить нам. — Рикки выловил из деревянной плошки кусок мяса и принялся тщательно его пережевывать, даже не пытаясь приглушить довольного причмокивания.

— Фу! — Флокса заметно позеленела. — Кажется, меня сейчас вырвет.

Я не придал должного значения словам подруги. Вместо этого положил на хлеб огромный шмат сала, щедро приправил его сверху горчицей и в свою очередь усердно заработал челюстями, пытаясь не зачавкать в полный голос.

Зря я это сделал. При виде столь разнузданного пиршества Флокса зажала себе рот руками, стремительно выскочила из-за стола, каким-то чудом не опрокинув стул, и выбежала во двор, напоследок оглушительно хлопнув входной дверью.

— Что это с ней? — удивленно спросил я у Рикки, на всякий случай с сомнением принюхиваясь к своему бутерброду. Да нет, пахнет нормально, если не сказать больше — восхитительно.

— Женщины… — неопределенно протянул тот. — Слишком впечатлительная, наверное.

— Странно. — Я задумчиво отправил в рот последний кусочек хлеба и облизал жирные пальцы. — Раньше Флокса слабым желудком не страдала. Зря, что ли, столько времени дознавательницей храма является? Даже трупы частенько видела. Никак не пойму: почему такая бурная реакция на обычные испорченные продукты?

Рикки вместо ответа пожал плечами. С удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула, ослабив ремень на штанах.

— Хорошо. — Храмовник сыто прищурился, глядя на меня. — Ну, пока твоей подруги рядом нет, давай обсудим, что имеем к сегодняшнему дню.

— Чего обсуждать-то? — Я в свою очередь отодвинул пустую тарелку подальше и отхлебнул ледяного кваса из глиняной кружки. — Я, если честно, ничего не понимаю. Ясно, что все это — пропавшая книга, Роммий, оказавшийся дарманом, дракон-палач, нападение на меня Борга, как его, харлак в доме архивариуса и сегодняшний ночной визит ко мне — звенья одной цепи. Но как их связать?

— А еще не стоит забывать про твою сделку с богом-отступником, — любезно напомнил мне Рикки. — Я не верю в совпадения. Уж больно кстати он заявился в твою голову.

«Да плевать мне на ваши людские разборки! — пробурчал внутренний голос — Представился удобный шанс разобраться с этим щенком. Отчего бы не воспользоваться? И пусть поблагодарит, что кошку драную решил не трогать. Баба все же, хоть и дурная. Не божье это дело — женщинам мстить».

— Э-э-э? — Я изумленно приподнял бровь, моментально потеряв нить рассуждений бога-отступника. Про какую кошку он говорил? И как обычное животное могло ему навредить? В тапки нагадила, что ли?

— Не обращай внимания. — Рикки, по своему обыкновению, прочитал мои мысли. — Эти слова все равно были предназначены мне, и только мне. Давай вернемся к нашим баранам, то есть к драконам. Итак. Я появился в этом городе, потому что храм бога-сына попросил меня вернуть книгу, бесследно исчезнувшую из их библиотеки.

— Ты говоришь про ту же самую книгу, про которую мне рассказывала Флокса? — заинтересовался я. — Но насколько я понял, ее начали разыскивать только после смерти Роммия. А между этим моментом и твоим появлением в городе прошло всего несколько часов. Как ты умудрился за столь короткий промежуток времени добраться из столицы?