Черный фрегат - Хоус Чарльз - Страница 3

К утру буря стихла. Воздух был чист и свеж. Кое-где стояли небольшие лужи, но дорога быстро просохла.

Филип Маршам проснулся и, присев на кровати, глядел на улицу через открытую дверь кузницы.

Кровать, на которой он спал, была очень узкая. Его голова упиралась в чулан, а ноги — в печной воздухоотвод. Где спал сам хозяин, оставалось непонятным.

Сейчас кузнец стоял в дверях и говорил кому-то:

— Нет, нет, нет. Или плати серебром, или уходи. Один раз ты уже ловко надул меня. Теперь плати мне за работу только деньгами, или…

Снаружи раздался грубый хохот, а затем — удаляющийся стук копыт. Когда кузнец вернулся в дом, его лицо пылало, а в глазах горел сердитый огонек. Почесав бороду, он повернулся к печи, открыл воздухоотвод и раздул пламя с такой силой, что заскрипели печные опоры. Потом он взял кусок железа, положил его на наковальню и со всей силой ударил молотом. Он внимательно осмотрел серую поверхность и довольно улыбнулся. Потом тщательно перемешал раскаленные угли и опустил в них железо.

Спустя немного времени он посмотрел, как накаляется оно и опять быстрым движением опустил его в угли. Железо накалилось добела. Тогда он ловко поддел его клещами и положил на наковальню. Потом взял молот и принялся бить по железу удар за ударом. Время от времени он снова опускал его в угли, клал на наковальню и бил по нему так, что искры градом разлетались по комнате. Фил сидел раскрыв рот и смотрел, как в искусных руках мастера кусок железа превращается в кинжал или кортик.

Наконец кузнец докрасна раскалил металл на огне и оставил его остывать на полу. Сам же вышел из кузницы, что-то бормоча про себя. Когда он вернулся, в руках у него были напильники. Он принялся за отделку. Поверхность постепенно превращалась из шероховатой, неровной в гладкую и блестящую. Он провел по ней рукой и начал работать с такой быстротой, как будто сам дьявол стоял у него за спиной и подгонял его. Он трудился до тех пор, пока не остался доволен результатом своей работы.

Тогда он снова погрузил кинжал в угли и подул на пламя, на этот раз уже не так сильно. Он внимательно следил за металлом и, когда он стал кроваво-красным, быстро остудил его в огромной бочке с водой. Затем положил на наковальню и точильным камнем принялся шлифовать, пока не исчез черный налет и металл не засверкал. И опять он опустил его в угли и медленно накалял, внимательно наблюдая за тем, как сталь превращается из светло-золотистой в темно-золотую. Потом одним ловким движением он выхватил кинжал из углей и быстро опустил в воду.

В процессе работы лицо его смягчилось. Не суетясь, он извлек железо из воды, тщательно осмотрел его и улыбнулся. Все это время Филип Маршам сидел на кровати и с восхищением наблюдал за ним. Кузнец поднял голову и поймал взгляд юноши.

— Боже милостивый! Я совсем забыл про мальчишку! — воскликнул он.

Он отложил работу в сторону, подвинул стул к столу, за которым они вчера сидели, поставил на него миску и положил ложку. Потом развел огонь и стал подогревать котелок. Когда тот закипел, кузнец выложил из него кашу на тарелку и принес хлеб.

— Там на улице бочка с водой. Иди умойся, — обратился он к Филу.

Фил встал и вышел во двор. Там он нашел бочку, окунул туда голову и руки и вернулся в дом. Он почувствовал удивительный прилив сил, сев за стол. Пока он ел, кузнец обрабатывал кусок кости, которая должна была стать рукояткой кинжала.

Легкими ударами молотка он поставил рукоятку на ее место и начал закреплять тонкими пластинами, которые выбирал из коробки, стоявшей под кроватью.

Потом он долго наблюдал за Филом, изредка кивал головой, улыбался и потирал бороду, пока снова не принялся за работу. По глазам юноши он прочитал, что тому он по душе, а в Англии редко встретишь подобное отношение к шотландцам. Люди покупали его изделия, потому что он был мастером своего дела, но не любили его. Шотландцы пришли на юг во времена короля Якова и им приходилось держать ухо востро, чтобы не стать жертвами воров или, хуже того, убийц.

Кузнец оставил работу, почесал бороду и посмотрел на Фила.

— Как тебя зовут, парень? — неожиданно спросил он.

— Филип Маршам.

— Повтори-ка по буквам.

Фил повторил. Кузнец снова принялся за работу, а потом заговорил, как будто размышляя вслух:

— Поживешь со мной немного?

— Не могу. Я должен идти.

Кузнец тяжело вздохнул и произнес:

— А я уже привязался к тебе.

Юноша встал, приложил руку к груди и уже собирался уходить.

— Нет, нет. Не спеши! Помоги мне доделать кое-что.

Он повертел в руках кинжал и внимательно осмотрел рукоятку. Она была сделана из кости, опоясанной серебром.

— Пойдет, — сказал он. — А теперь мне понадобится твоя помощь. Одному мне не справиться. — Он указал филу на большой точильный камень:

Кто хочет острый клинок получить,

Должен жарко накалить и тонко заточить.

Фил сел за точильный камень и стал вращать ручку. Кузнец затачивал кинжал, время от времени брызгая на него водой и приговаривая про себя:

Кто хочет острый клинок получить,

Должен жарко накалить и тонко заточить.

Так прошел час. За все время они не произнесли ни слова. Слышно было лишь скрежет железа о камень и бормотание кузнеца:

Кто хочет острый клинок получить,

Должен жарко накалить и тонко заточить.

Наконец он откинулся назад и заговорил:

— Готово! Такая вещь больше подойдет бравому парню, чем простому кузнецу.

Он попробовал лезвие пальцем и улыбнулся. Затем провел кинжалом по щепке, и на пол упала тонкая завитая стружка. Он положил перед собой кусочек железа и кинжалом разрубил его пополам. На лезвие не осталось ни засечки, ни отметины.

Фил встал и вытащил из-за пазухи мешочек с серебром:

— Сколько я вам должен?

Шотландец недоуменно уставился на него, сжал в руке кинжал и резко встал.

— В жизни не слышал такой глупости, — пробормотал он, — будь я постарше, я бы поддал тебе хорошенько.

Фил покраснел и попытался загладить свою вину:

— Я… я не хотел. Простите меня. Спасибо вам за все.

Кузнец хотел было продолжить в то же духе, но увидел, что Фил и вправду не хотел его обидеть. Он почесал бороду. Голос его смягчился:

— Ладно, забыто. Ты понравился мне, парень. Я сделал этот кинжал для тебя. Ты уже собрался уходить, и у меня не было времени сделать ножны, но ты можешь взять мои.

С этими словами кузнец достал свой кинжал и вынул его из ножен. Туда он вложил кинжал, сделанный им для Фила, и протянул его юноше:

— Он сделан из настоящей дамасской стали. Ни один кузнец в Англии не предложит тебе такого.

Так они расстались — немногословно, но с чувством взаимной симпатии. Фил отправился дальше. Ему показалось странным, что кузнец-шотландец живет так далеко на юге. В те дни в Англии можно было встретить много выходцев из Шотландии. Верные своему коронованному соотечественнику, они отправились за ним в поисках счастья, но Филип Маршам встречал лишь немногих из них.

По дороге Фил вынул кинжал из ножен и осмотрел его. Серебряная табличка на рукоятке гласила: «Сделано Коллином Сэмсоном для Филипа Маршама». Кто-то может счесть это выдумкой, взятой из Святого Писания, — подумал Фил, но мне еще не доводилось встречать шотландца, который не поделился бы ужином с тем, кто беднее него.

К вечеру он зашел на ферму купить себе что-нибудь поесть. Хозяйка не постеснялась взять с него втридорога. Эту ночь Филу пришлось провести под забором. На следующий день ему повстречался пастух, так что вторую ночь он провел в горах. На третий день он остановился в небольшой гостинице. Когда он расплатился по счету, в кармане у него не осталось ничего, кроме нескольких жалких пенсов. Наутро он снова отправился в путь и опять не знал, где его ждет ужин и под чьей крышей он найдет ночлег.

День был замечательный. По голубому небу плыли белые облака, а краски природы радовали и изумляли глаз. Что и говорить, моряку было чему подивиться. Под порывами ветра степная трава ходила волнами. Река в долине была такой маленькой, прозрачной и безмятежной, что для человека, выросшего на море, она казалась просто игрушечной, с такими же игрушечными деревеньками по берегам, расставленными лишь для детской забавы.