Заговор дилетантов - Хорватова Елена Викторовна - Страница 12

— Ну, что ж, ваша правда, двести рублей — деньги очень хорошие, и раз уж вам, господин Штюрмер, нравятся подобные суммы, извольте принять и оставить нас с женой в покое! Вправду что, пора прекратить дурацкий балаган…

Михаил швырнул на стол перед Штюрмером две сотенные бумажки. На лице адвоката появилось обиженное выражение.

— И, кстати, если у вас вдруг появятся еще какие-нибудь бумаги, принадлежащие этой барышне, я их с радостью куплю. За пять сотен, а то и за тысчонку! Очень уж они меня заинтересовали…

При виде обозлившегося Штюрмера, я не смогла сдержать улыбки. Он холодно поклонился и молча вышел. Я услышала, как горничная захлопнула за ним входную дверь. Мы с мужем переглянулись.

— Браво, Мишенька! Для экспромта это было совсем недурно! Штюрмер, во всяком случае, шокирован.

— Учись. Хотя надо признаться, это был не совсем экспромт. Я, каюсь, грешен, позволил себе укрыться в столовой и подслушать оттуда часть вашего разговора.

— Я так и поняла по твоему появлению, что ты сидел в столовой и рассчитывал момент для наиболее эффектного явления на сцену.

— А что ты хочешь? В деловых кругах этот Штюрмер пользуется если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией. Случайно вернувшись домой, я узнал от Шуры, что этот напыщенный фат явился к тебе с визитом. Ясно же, что неспроста. Пришлось мне устроить засаду в столовой и вовремя вмешаться, пока вы с ним не вцепились друг в друга, как базарные торговцы…

— А ты полагаешь, что дама с вежливыми манерами не смогла бы самостоятельно обуздать этого наглого делягу?

— Не знаю, не знаю… Дамы с вежливыми манерами часто представляют собой всесокрушающую силу, но джентльмену все равно не к лицу бросать их в сложной ситуации. Ну, Леля, а как тебе этот Штюрмер показался при ближайшем рассмотрении?

— Я его особо не рассматривала, но достаточно одного беглого взгляда, чтобы понять, что он — совершеннейший негодяй.

— Удивительно точное определение. Краткое, но точное.

— И ты все еще уверен, что исчезновение Лидии связано с романтической любовной историей?

— Нет. И еще раз нет. Ты была совершенно права. Раз такой тип, как господин Штюрмер, разыскивает по Москве ее бумаги и готов за них платить, значит, эта история связана с какими-то грязными денежными делами и девочке нужна срочная помощь. Если, конечно, она еще жива, на что я очень надеюсь. Боюсь, скверная штука выходит с этим исчезновением маленькой бедной барышни из пансиона…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Обед прошел в исключительно деловой обстановке — мы с Михаилом обсуждали, что следует предпринять для розыска и спасения Лидии, и признаюсь, тема беседы совершенно не способствовала аппетиту. Но впрочем, может, оно и к лучшему — мне давно хотелось сбросить пару дюймов с талии, чтобы не шнуровать корсет так туго…

— Так, допустим, мы снова обратимся в полицию, — рассуждал Михаил, нацепив на вилку кусочек мяса, но не торопясь поднести его ко рту. — Приведет ли это хоть к какому-нибудь успеху? Уверенности нет… Если уж полицейские решили отмахнуться от этого дела, то вряд ли вдруг передумают и проявят интерес… А если нам попросить помощи у господина Легонтова? Он — мастер сыскного дела…

Александр Матвеевич Легонтов, известный в Москве частный сыщик, выполнял разнообразные конфиденциальные поручения. В качестве помощника присяжного поверенного он числился при ком-то из известных адвокатов, но на самом деле имел собственную контору в Замоскворечье, штат помощников и занимался самостоятельной практикой.

Он действительно мог считаться настоящим мастером сыска, в чем мне довелось убедиться на собственном опыте — я несколько раз обращалась к Легонтову за помощью в самых отчаянных ситуациях. Не покривлю душой, если скажу, что этому человеку я обязана не чем иным, как спасением моей жизни.

Но если у меня были основания считать Александра Матвеевича не столько наемным сыщиком, сколько другом, то мой муж испытывал к нему куда более сложные чувства.

Когда-то, в не столь уж далекие времена, когда я еще не носила фамилию Хорватова, а была совершенно одинокой, хотя и не лишенной привлекательности молодой вдовой мадам Ростовцевой, господин Легонтов осмелился самым романтическим образом предложить мне свою руку и сердце… Впрочем, пусть былые тайны и ошибки останутся в вечном забвении.

Михаил об этой давней истории от меня ничего не узнал, но все же какие-то смутные подозрения у него водились, и он никак не желал привечать Александра Матвеевича в нашем доме. У мужчин так развито чувство ревности и собственнические инстинкты… А мне, признаюсь, вовсе не хотелось подогревать тлеющую ревность Михаила на медленном огне!

Конечно, мою соглашательски-капитулянтскую позицию по вопросу отношения к господину Легонтову нельзя было назвать позицией настоящей феминистки, это была самая настоящая уступка разнузданной мужской тирании. Но что не сделаешь ради большой любви, случается и принципами поступиться…

То, что сейчас мой ненаглядный сам вспомнил о талантливом сыщике, давало мне карт-бланш — можно было смело просить у Легонтова помощи, ведь не я же предложила обратиться именно к этому специалисту!

Однако я чуть было не упустила еще одно обстоятельство, грозившее осложнить дело.

— Боюсь, что Александр Матвеевич уже свернул деятельность своей конторы в Москве — он ведь купил особняк под Петербургом и намеревался переехать туда, — заметила я.

— Не думаю, что вопрос с переездом у Легонтова решится так быстро, — ответил Михаил и философски добавил: — Свернуть все дела непросто, а с переездом его ведь никто не торопит. Месяц-другой туда или сюда — какая ему разница?

Я метнулась к телефонному аппарату и попросила барышню дать мне номер господина Легонтова в Замоскворечье.

Там, в маленьком флигеле в Первом Казачьем переулке, где располагалась контора сыщика, у аппарата обычно сидела специально нанятая секретарша, которая принимала звонки и записывала в тетрадь все важные телефонные сообщения — Легонтов любил порядок в делах.

Но на этот раз трубку никто не снял… На всякий случай через полчаса я перезвонила еще раз и снова с тем же результатом.

Ах, Александр Матвеевич, милый, неужели вы уже обживаете свою новую виллу на берегу Финского залива? Как же вы сейчас были бы нужны мне в Москве!

— Ну что ж, — заметила я, вернувшись к столу, — господина Легонтова застать на месте не удалось. Придется поехать в Замоскворечье и узнать — уехал ли он из Москвы или все еще готовится к переезду. Если бы мне только удалось его разыскать, он непременно занялся бы нашим делом. Я в этом уверена, мне всегда удавалось его уговорить…

— Да уж, у тебя на господина Легонтова большое влияние, — ответил Михаил. Скепсис, звучавший в его словах, я предпочла не заметить.

— Но сначала я поеду в Лефортово, в контору Крюднера, и буду там сидеть до тех пор, пока он не соизволит меня принять. У него останется только два выхода — либо принять меня, либо выслать служащих, чтобы меня силой выгнали вон. Однако второй путь сулит господину Крюднеру немалые сложности — во-первых, он уволил всех служащих и вышвыривать меня из конторы будет некому, кроме управляющего, а в честном бою один на один со мной не так-то легко сладить… Ибо, и это второе, я намерена сопротивляться насилию — даже если Крюднер с управляющим вынесут меня из конторы, им придется прежде вырвать из моих рук какую-нибудь дверную ручку или мебельную ножку, или еще что-нибудь, во что я успею вцепиться… Конечно, нельзя исключать, что Крюднер, используя грубую силу, вынудит-таки меня покинуть помещение конторы, но в таком случае я постараюсь, орудуя зонтиком, наставить ему побольше синяков и ссадин на память о нашей встрече — мужчинам следует прививать хорошие манеры, даже если они упираются…