Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Светоч

Савина Анна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Светоч - Савина Анна - Страница 6

Изменить размер шрифта:

Светоч

Школьному учителю моего мужа -

Шипилкину Сергею Михайловичу посвящается.

Если ты выжил под небом провинции —

хлебом единым сыт,

если не вытравил все твои принципы

затхлый мещанский быт,

значит, ты в целом чего-то стоил…

Только зачем, скажи,

вновь возвращаться в село глухое

из городов больших?

Что тебя манит сюда? Акации?

Или знакомый пруд?

Что ты забыл на далёкой станции,

словно тебя там ждут?

Просто банальная ностальгия? —

в прошлое грустный взгляд.

Лица — любимые, дорогие —

их не вернуть назад…

Нет, от чего же?

— Михалыч, здравствуй!

Ба! Сколько зим и лет!!!

Школьный учитель — весёлый, классный.

— Эх, не узнал… Привет!

Не изменился — такой же сухонький.

Лишь поседел едва.

Знать, коротает свой век на кухоньке…

— Как же! А чёрта-с два…

Помнишь, ходили в десятом классе

в Ельню встречать зарю?

Ты ему в тон отвечаешь:

— Здрасте!

Как же не помнить? Ну…

— Ну, так и вот… через две недели

в самом конце весны

снова зовут меня в дальний ельник

здешние пацаны…

— Ну, ты, Михалыч, даёшь, приятель!

Сила-то есть в ногах?

— Дело не в силе…… Металлоискатель

нам бы с собою… ах — хх…

Там ведь бои, понимаешь, были —

немец стоял стеной…

Там, за деревнею, есть могилы

наших ребят…

— Постой…

Бог с ней — с деревней… войной… и фрицами…

Знаешь, я понял вдруг:

нам бы не выжить в глухой провинции,

если б ни ты, мой друг…

Ты научил нас смотреть на звёзды

в час, когда спит земля.

Ты утверждал: никогда не поздно

всё начинать с нуля…

И зародил в наших детских душах

тягу к большой мечте.

Ты говорил: «Если быть — то лучшим…

Лучше — на высоте…»

Знаешь, Михалыч, и вот теперь я

счастлив за тех ребят,

что по весне за тобою в Ельню

снова идти хотят…

Ты не сдавайся…… хотя б из принципа…

выдюжи как-нибудь

ради парней, что в глухой провинции

ищут высокий путь…

Женщинам-воинам

Участницам Великой Отечественной войны посвящается…

Эх, не застегнётся воротник! —

знать, не по размеру новый китель.

Нет бы, попросила напрямик:

«Братцы, мол, не справлюсь — пособите!»

Как же?! Держит марку: «Я сама!»

Старшая по званию… но баба(!)

Немцы…… окружение…… война…

Нет, не даст слабинки…… а могла бы…

Младшему сержанту до плеча —

кажется, сама ещё девчонка —

только вот в устах её звучат

резкие команды зло и чётко.

Громко, заглушая автомат,

кроет всё и вся отборным матом:

«Сопли подотрите, лейтенант!

Слышите?! За Родину!!! В атаку!!!

И откуда что берётся вдруг?

Страха под ребром как ни бывало —

прёшь за ней, не видя, что вокруг

землю вкривь и вкось перепахало…

Сквозь завесу дыма и огня

просто, как слепой, идёшь на голос

той, о ком в народе говорят:

«Короток, мол, ум, да долог волос» —

Дура-баба — что там рассуждать?

Только на войне и пуля-дура.

А девчонка раненым — как мать —

многих к жизни заново вернула.

Ласково склоняясь над лицом,

с нежностью шептала: «Пей, голубчик…»

Каждый с ней держался молодцом.

Каждый становился с ней живучей.

Но, бывало, горькая слеза

воздух пеленою застилала —

плакала девчонка… кто сказал:

плакать на войне — не по уставу?

А ещё, бывало, по весне,

в редкие минуты передышки

пела она песни о Москве,

про любовь какого-то мальчишки.

И казалась доброй тишина,

чудилось, что где-то пахнет хлебом,

верилось, что кончится война,

станет, как и прежде, мирным небо.

Только преждевременны мечты…

Эх, друзья-подруги фронтовые,

как ей были дороги цветы —

скромные ромашки полевые!

Сколько раз плела из них венки!

Знала ли, что будут над могилой

плакать голубые васильки?

Да, она нас многому учила —

лишь не научила одному:

как суметь сдержать слезу мужскую

в самую последнюю весну —

светлую…… победную……… святую…

9 мая 1945 г

Из заколоченных ворот никто не вышел,

а надпись «все ушли на фронт» казалась лишней

в последний день большой войны…

Лишь детский мячик

легко спружинил от стены соседской дачи,

перелетел через забор,

и где-то рядом

пробив бурьян, упал во двор

большим снарядом.

Свалился с выжженных небес под куст крапивы,

как снежный ком, как благовест —

осколком Мира.

И ранил солнцем тишину пустого дома,

а детский смех взорвал войну

подобно грому…

Но из рассохшихся ворот никто не вышел —

здесь все давно ушли на фронт…… и даже Выше…