Исповедь королевы - Холт Виктория - Страница 11

Крайняя нищета в детстве и сознание, что в ее жилах течет королевская кровь, вполне могли стать источниками ее ненависти ко мне и желания любой ценой добиться положения, которое, как она считала, по праву принадлежит ей.

Несомненно, когда Генрих де Сен-Реми, сын Генриха II, жил в замке, это было красивое место, но в последующие годы семейство Сен-Реми не смогло поддерживать соответствующий уровень жизни — рвы вокруг замка заполнились стоячей водой, крыша провалилась, и верхняя часть замка стала разрушаться под воздействием погоды. Ко времени рождения отца Жанны он представлял собой руины. Ее отец был человеком большой физической силы, но у него не было желания восстанавливать состояние своей семьи, поскольку это требовало значительных усилий. Его влекли только пьянство и разврат, и постепенно он распродал все, что оставалось ценного в замке.

Он соблазнил одну из деревенских девушек по имени Жоссель и, когда у них родился ребенок, женился на ней. Это была женщина распутная, а поскольку отец Жанны думал только о выпивке, она скоро заняла главенствующее положение в доме.

Ни один из родителей не заботился о детях, их держали в жалкой хижине голых, так как у них не было одежды, и они умерли бы с голоду, если бы не помощь со стороны кюре и некоторых крестьян, которые жалели их.

Когда я сейчас думаю обо всем этом, то могу многое простить ей, поскольку знаю, что такое страдание, теперь даже больше, чем она выносила в детстве, но в то время мне это было трудно понять. Я догадываюсь, что она чувствовала необходимость отомстить обществу, и сердцем могу сочувствовать этой женщине.

Настало время, когда семья решила уехать из этих мест. У них было четверо детей — Жак, Жанна, Маргарита-Анна и Мария-Анна. Бедной маленькой Маргарите-Анне было только полтора года, и она едва ковыляла, поэтому ее решили не брать с собой — девочку завернули в пеленки и повесили на двери фермы. Оставив ее в таком положении, они отправились в путь, и с этого момента для детей начались действительные кошмары. Их мать была крепко сбитой, привлекательной крестьянкой и решила не теряться. Ее муж болел, и она выгнала его и связалась с солдатом, таким же раздраженным и жестоким, как и она сама. Детей стали посылать просить милостыню, и, если они возвращались без денег, их жестоко били. Вдруг Жанне улыбнулось счастье. Однажды она стояла у дороги, прося милостыню и приговаривая при этом:

— Подайте милостыню бедному ребенку, в жилах которого течет кровь Валуа.

Это, естественно, вызывало насмешки, но привлекало иногда внимание. И вот однажды маркиза Буленвилье, проезжая в своей карете, услышала, что говорит этот ребенок, заинтересовалась и остановилась, чтобы расспросить ее. Ее поразила красота ребенка и гордая осанка; она поверила в историю о королевском происхождении и решила помочь девочке. Она взяла себе Жанну и ее маленькую сестру Маргариту-Анну и отдала их в школу; очень скоро Маргарита-Анна заболела оспой и умерла. Тем временем отец Жанны скончался в глубокой нищете в одной из ночлежек Парижа; любовник матери оставил ее, и она вернулась с Жаком в Бар-сюр-Об, родной город, где стала заниматься проституцией. Жак убежал к морю и сел на судно в Тулоне, он с помощью мадам де Буленвилье сделал хорошую карьеру на флоте и умер в то время, когда афера с колье была раскрыта.

Жанна не могла забыть свое кошмарное детство, и нет ничего удивительного в том, что она приняла решение никогда больше не опускаться в такую страшную бедность.

Мадам де Буленвилье относилась к ней хорошо, и, когда Жанна достаточно подросла для того, чтобы можно было покинуть школу, поместила ее в мастерскую портнихи в Сен-Жерменском предместье. Жанна была слишком гордой, чтобы оставаться там. В своей автобиографии, которую она составила после суда и которую, конечно, каждый жаждал прочитать, она писала, что была «прачкой, водоносом, кухаркой, гладильщицей, швеей — всем, за исключением счастливой и уважаемой девушки».

Именно этого страстно желала Жанна — завоевать уважение, которое, как она считала, ей положено по происхождению.

Мадам де Буленвилье была мягкой женщиной, она поняла, что Жанна никогда не сможет устроить свою жизнь, и, исходя из этих соображений, взяла ее в свой дом, где она прожила некоторое время как член семьи. Мадам де Буленвилье не забыла про маленькую Марию-Анну, которой повезло, что ее взял к себе добросердечный фермер, обнаруживший ее висящей на двери; благородная дама послала за ней, и, когда та выросла благовоспитанной девушкой с хорошими манерами, решила послать ее с сестрой Жанной в пансион для девиц благородного происхождения. Жанна стала не только молодой красивой женщиной, она получила образование, но, помня, что происходит от Валуа, хотела, чтобы к ней относились как к члену королевской семьи.

Когда Жанне исполнилось двадцать четыре года, она все еще оставалась неугомонной и неудовлетворенной, а затем встретила военного примерно на два года старше ее. Это был Марк Антоний Николае де Ламот, офицер жандармерии. Сначала они стали любовниками, а затем им потребовалось срочно пожениться. Через месяц после бракосочетания родилась двойня, но через несколько дней дети умерли. Кажется, вдохновляющим началом в этом союзе была Жанна, и де Ламот вскоре понял, что должен делать то, что ему говорят. Одно из первых заданий, которое ему предстояло выполнить, заключалось в том, чтобы получить титул графа. Он подчинялся своей жене и ее спесивой привычке напоминать каждому, что она происходит от Валуа, и вскоре все стали считать естественным появление титула. Они стали известны как граф и графиня де Ламот-Валуа.

Жанна и ее муж, нуждаясь в деньгах — поскольку как мог прожить потомок королевского дома Валуа на жалованье какого-то офицера жандармерии, — сразу же начали строить планы обогащения. Возможность появилась, когда мадам де Буленвилье посетила Страсбург в качестве гостьи Савернского замка, великолепного дома кардинала де Рогана. Жанна вспомнила, что кардинал пользуется славой обожателя женщин, а она, без сомнения, была привлекательной. С ее надменным изяществом, прекрасными каштановыми волосами и голубыми глазами под черными бровями она выглядела потрясающе.

Она решила использовать кардинала, но сначала еще не знала как. Самые невероятные планы придут к ней позже, когда произойдет серия странных событий, подготовивших почву и сделавших возможным тот заговор, который в противном случае казался бы слишком невероятным для осуществления.

Я уже много писала о кардинале де Рогане. Я никогда не смогу выкинуть этого человека из головы, и даже сейчас, когда я примирилась со своей судьбой и стала лучше понимать других людей, я все еще испытываю сильное отвращение каждый раз, когда слышу его имя или позволяю его образу появляться в моих мыслях.

Полагаю, что он по-своему был красив, так как был известен как «красавчик-преосвященство». Иногда я думаю, что он очень глупый человек, действительно, он должен быть таким, поскольку кто, кроме простака, мог позволить использовать себя таким образом?

Я отчетливо могу вспомнить его лицо, в нем было что-то детское — круглое, как у куклы, без морщин, весьма красивое; единственной приметой, указывающей на его возраст, были седые волосы над высоким лбом и ярко-багровый цвет круглого лица. Он был очень высоким и держался грациозно и с большим достоинством, в своем кардинальском одеянии он выглядел величественно. Он был епископом Страсбурга, самой богатой епархии во Франции, принцем империи, ландграфом Эльзаса, аббатом большого аббатства Сан-Вааст и Шез-Дье, казначеем Сорбонны, аль-мосеньором Франции, главным смотрителем королевского госпиталя — убежища для слепых в Париже — и командиром ордена Святого духа. Таков был этот человек, которого арестовали в Версале, словно простого уголовника, как утверждало его семейство.

В то время, когда кардинал познакомился с Жандой де Ламот-Валуа, он находился под обаянием Калиостро.

Я не знаю правду о Калиостро. А кто ее знает? Некоторые смеются над ним. Другие говорят, что он обладает некоторыми великими тайнами Вселенной. Факт остается фактом, что когда он был близок к кардиналу, то кардинал принимал нелепую ложь за правду.