Дорога на райский остров - Холт Виктория - Страница 68

— Да, я знаю.

— Он все время твердил, насколько она лучше меня… Но об этом я говорить не могу.

— И не надо.

— Но я должна рассказать тебе. Мне кажется, как только я расскажу, я смогу перестать об этом думать. по крайней мере, так много.

— Ну, так рассказывай.

— Его долго не было. Я решила, что он останется там на ночь. Обычно он так и делал. Мне это нравилось. Было так хорошо, когда его не было. Я была благодарна миссис Мейкен за то, что она настолько лучше меня… в этих вещах.

— Ох, Фелисити, — воскликнула я. — Мне совершенно все равно, что тебя от этого кошмара избавило. Я рада, что это случилось.

— Я тоже рада. Это нехорошо, но я рада, что он умер.

— Мир станет только лучше без него и таких, как он. Порадуемся, что он больше в нем не живет.

Фелисити вздрогнула и неожиданно села в постели, устремив глаза на дверь.

Я успокоила ее:

— Он не может войти. Он мертв. Ты же не боишься его призрака, верно?

— В этом доме — боюсь. По-моему, один из эвкалиптов станет серым, и он поселится там.

— Я бы не стала об этом беспокоиться. Ты ведь будешь далеко. Со временем ты вообще забудешь о существовании этого места.

— Дома, — произнесла Фелисити, — там совсем другой мир.

— Теперь уже недолго осталось. Ты сядешь на корабль и очень скоро будешь дома. А я пока не уеду. Мне надо многое сделать.

— Я знаю. А я тебя задержала, да? Я хочу остаться с тобой, Эннэлис.

— Вот и хорошо. Будем вместе. Это будет здорово.

Поедем на Карибу.

— Да… да… пока я с тобой. А со временем мы вместе вернемся домой.

Теперь Фелисити снова легла — она улыбалась. А потом сказала:

— Но я должна рассказать тебе о той ночи.

— Тогда продолжай. Рассказывай.

— Я не успокоюсь, пока не расскажу. Хочу, чтобы ты сказала мне, что я не злодейка.

— Ну, разумеется, не злодейка. Что бы "ни случилось, он этого заслуживал.

— Так вот, он вернулся в комнату. Я спала. Я была такой уставшей, Эннэлис. Я все время была уставшей. Эти ужасные ночи…

— Не думай о них. Просто рассказывай, и все.

— Он вернулся. Спустя долгое время… Наверное, прошло уже больше часа. Он был ужасно пьян. И выглядел жутко. Он заорал: «Просыпайся. Теперь я на тебе отыграюсь». Да… так и сказал. У меня мелькнула мысль, что он поссорился с миссис Мейкен. А потом в моем мозгу словно что-то щелкнуло. Я больше не могла этого выносить. Я оттолкнула его. Я смогла это сделать только потому, что он был сильно пьян. Я выпрыгнула из постели, схватила пистолет — тот, что надо было все время носить с собой — и сказала: «Если вы до меня дотронетесь, я застрелюсь».

— О нет, Фелисити!

— Да… да… Он расхохотался мне в лицо. Я не очень хорошо представляла, что буду делать. Но выносить его я больше не могла. Это было слишком низко, слишком унизительно. Я это просто ненавидела. Ненавидела его и из-за этого — себя. Я чувствовала себя нечистой… недостойной жить. Он бросился за мной, и я выбежала на балкон. Он хохотал. Он был очень пьян. А потом вдруг… может быть, это я толкнула его. Не знаю. Плохо помню. Балкон поддался… пистолет выстрелил… вывернулся из моих рук и со стуком упал вниз… а он лежал рядом… весь был залит кровью. Я закричала… тут ты и вошла.

— Понимаю, — отозвалась я.

— Правда? Ведь это я могла сделать тот выстрел, от которого он умер.

— Это была борьба, и пистолет выстрелил. Перестань об этом думать. Что бы ни случилось, ты не виновата.

— Правда, не виновата?

— Правда, правда. И ты должна помнить об этом.

— Хорошо. Мне теперь стало настолько легче, после того, как я тебе рассказала. Наверное, мне надо было сообщить тем людям, но как я могла это сделать, не объясняя того, о чем не хотела говорить?

— Лучше пусть будет так, как оно есть. Он умер. И все кончено. Ты свободна, Фелисити, свободна! Вот об этом тебе и надо думать.

— Спасибо тебе, Эннэлис. Я так рада, что ты здесь.

— Ну, что ж, мы будем вместе… а со временем отправимся домой.

— Это будет чудесно. Домой. Напрасно я вообще оттуда уехала.

— Ты будешь любить свой дом еще больше, вернувшись туда. Подумай только: завтра мы уйдем из этого дома, покинем эти места навсегда.

— Это замечательно. Буду думать только об этом. И постараюсь забыть. Теперь я выговорилась, и это мне очень помогло.

Фелисити замолчала и через некоторое время уснула.

Я не стала ложиться. Сидела на стуле и дремала. Я видела, как за окном занялся рассвет — великолепный рассвет дня нашего отъезда.

На следующий день мы тряслись по дороге в Сидней, и с каждой минутой у меня поднималось настроение. Кошмар закончился, думала я. Теперь мы можем продолжать жить дальше.

Мы прибыли вечером, и я с облегчением узнала, что в «Короне» есть номер. Мы хорошо поужинали и как следует выспались. Утром мы чувствовали себя совсем свежими.

Первым делом, мне надо было зайти в Ботаническую ассоциацию. Я ушла, оставив Фелисити в отеле.

Меня ждали хорошие новости. Дэвид Гутеридж вернулся из экспедиции в Сидней.

Ему сообщили о моем первом визите, и он попросил дать мне его адрес, когда я зайду еще раз. Это было большой удачей, и я была счастлива.

Дэвид остановился в небольшом отеле неподалеку от «Короны», и я немедленно отправилась к нему. Мне снова повезло. Дэвид Гутеридж оказался на месте.

Он тепло принял меня. Я познакомилась с ним, когда они с Филипом готовились к отъезду, так что мы не были вовсе чужими друг другу.

Дэвид Гутеридж провел меня в небольшую комнату, и мы сели, чтобы поговорить.

— У нас нет вестей от Филипа… уже очень давно, — заговорила я.

— Странно, — отозвался Дэвид. — И я о нем ничего не слышал. В свое время я наводил справки, но никто ничего не мог мне сообщить.

— А где вы наводили справки?

— В отеле на одном из островов — самом большом в архипелаге. Кариба.

— Ах, да… Я действительно слышала, что он туда ездил.

— По-видимому, на время этот остров стал его резиденцией.

— И что? — с жаром спросила я.

— Филип был полон решимости отыскать какой-то остров, верно? Я помню, у него была карта, но самое таинственное было то, что на том месте, где, судя по карте, должен был находиться остров, его не оказалось. И на других картах тоже. Но Филип был уверен, что остров где-то существует, и собирался отыскать его.

— Когда вы слышали о нем в последний раз?

— Вообще-то, на Карибе. Там находится сахарная плантация… и на каком-то другом острове, по-моему, тоже. Да, там я в последний раз и слышал о нем. Мне сказали, что он внезапно уехал.

— В смысле, из отеля?

— Да… из отеля. Это все, что я могу сообщить вам. Филип останавливался там. Некоторое время он там жил, потому что предполагал, что остров находится где-то по соседству. По-видимому, он просто уехал, и больше о нем никто не слышал.

— Понятно.

Дэвид скорбно посмотрел на меня:

— Боюсь, что от меня вам мало помощи. Ведь это все, что я могу сообщить вам. Прошло уже много времени, не так ли?

— Больше двух лет.

— И это с тех пор, как он исчез!

— Да. Однажды он написал нам… вот и все известия, какие мы от него получили. И я решила приехать сюда сама и все выяснить.

— Но у вас пока не очень получается.

— Да. Единственное, что я узнала — это то, что он был на Карибе. Мне рассказал об этом человек, с которым я познакомилась на корабле по пути сюда.

— Я провел некоторое время на Карибе. Практически весь остров принадлежит владельцу сахарной плантации. Он там — что-то вроде большого белого вождя.

— Это, наверное, тот, с кем я познакомилась. Милтон Хемминг.

— Да, это он.

— Он очень помог мне и дамам, с которыми я ехала вместе.

— Кариба, по-видимому, последнее место, где видели Филипа.

— И у вас нет совсем никаких предположений о том, куда он мог оттуда отправиться?

— Боюсь, что нет. Разве что отплыл куда-то на лодке. В этой части мира часто налетают сильные ветры, и у маленьких лодок почти нет шансов уцелеть.