Дорога на райский остров - Холт Виктория - Страница 63

— Постарайся успокоиться. Впереди еще целая неделя. Давай подумаем, что мы можем сделать. Поедем завтра в городок. В Сидней уходит дилижанс. Мы можем сесть в него и удрать отсюда.

— Он мой муж, Эннэлис. Я замужем за ним.

— Это не значит, что ты должна терпеть унижения, которым он тебя подвергает.

— Но я же его жена.

— Ну и что ты намерена делать? Оставаться здесь и терпеть?

— Придется. Иногда я думаю, что привыкну… и потом, есть еще миссис Мейкен.

— И ты смиришься с этим?

— Придется.

— Я бы не смогла. Я бы ушла. Не осталась бы и дня.

— Он никогда не позволит мне уйти.

— Я бы не сказала, что он безумно влюблен в тебя.

— Он меня презирает. И, по-моему, презирал с самого начала.

— Тогда зачем?..

— Он приехал в Англию, чтобы найти жену. Ему нужна была какая-нибудь тихая, кроткая девушка и с деньгами.

— Деньги! — воскликнула я.

— Отец оставил мне приличное состояние. Прежде я никогда особенно не задумывалась о деньгах. Уильяму нужны мои деньги, он хочет усовершенствовать имение. Вся эта земля принадлежит ему. Я даже толком не знаю, где она кончается. Он хочет расчистить заросли. Думает, может быть, на ней есть золото. И собирается вести разведку. Видишь, в определенном смысле от меня большая польза, хотя в остальном я такая невежда.

— Ох, бедная моя Фелисити! Теперь я совершенно уверена. Ты должна уехать. Должна обратиться за помощью.

Я была очень рада, что отправила письмо Реймонду. Это будет началом. Жаль, что я не знала всего этого раньше. Я могла бы сообщить ему все. Но я напишу еще одно письмо — настойчивее первого.

— Слушай. Остается только одно. Поехали в городок и закажем места в дилижансе.

— Я не могу уехать, Эннэлис. Я знаю, он найдет меня.

И тогда будет только хуже. Он ни за что не простит мне попытки сбежать. И позаботится о том, чтобы это не повторилось. Я стану пленницей.

— Ты не настолько беспомощна. Я помогу тебе. Мы уедем вместе.

— Тебе хорошо говорить. Он ведь не может причинить тебе вреда. Ох, Эннэлис, ты не представляешь! Когда он входит в спальню, я молю Бога, чтобы случилось что-нибудь ужасное. Пожар, например… все, что угодно, только чтобы спасти меня от него.

— Фелисити, дорогая, это ужасно. Ты должна быть разумной. Я увезу тебя. Ты можешь побыть со мной, а когда я узнаю то, что мне надо, мы можем вместе уехать домой.

— В твоих устах все звучит так просто. У тебя вообще легкая жизнь. Ты такая счастливица. Реймонд любит тебя…

Голос, каким Фелисити произнесла эти слова, подсказал мне правду. Я спросила:

— Реймонд и есть тот человек, которого ты любишь? Фелисити немного помолчала, затем ответила:

— Это более или менее подразумевалось. Все говорили, что он ждет только, когда я подрасту. Мы всегда были вместе. Между нами была особая связь. И все было бы так, как ожидалось, но… он встретил тебя. И влюбился. Ты совсем другая, чем я. Ты умная, а я весьма недалекая. Но… казалось, Реймонду я нравилась такая как есть. Он всегда был так нежен, так опекал меня. А потом он встретил тебя.

Я смотрела прямо перед собой. И просто представляла себе эту картину. Все сходилось самым естественным образом. Бедная, бедная Фелисити! И я повинна в ее несчастье!

— Ох, Фелисити, — воскликнула я. — Мне так жаль… так жаль!

Я увидела, как на ее глазах блеснули слезы.

— Здесь нет твоей вины, — вздохнула Фелисити. — Наверное, он не слишком сильно меня любил. Я была чем-то вроде привычки, и чтобы понять это, ему достаточно было встретить тебя. Если бы только все было по-другому.. А потом все пошло насмарку… и вот теперь — Уильям.

— Ты вышла за него из-за нас с Реймондом, — сказала я. — О, Фелисити, как ты могла?

— Я думала, что должна немедленно уехать. Если бы осталась, мне пришлось бы иногда видеть вас с Реймондом вместе. Мне кажется, я бы этого не вынесла.

— Господи, какая неразбериха! — воскликнула я. — Какая чудовищная неразбериха!

— Ты была так добра ко мне. По-моему, без тебя я бы всего этого не вынесла. Я бы села на лошадь, уехала и заблудилась… или, может быть, утопилась бы в ручье… все, что угодно, только бы выбраться отсюда.

— Теперь я более чем когда-либо уверена, что нам надо уехать.

— Он разыщет меня.

— Не разыщет. Мир велик. А когда мы вернемся в Англию, нам помогут. Реймонд поможет.

— Я не смогу смотреть Реймонду в глаза.

— Вздор! Он твой друг. И очень любит тебя.

— Это тебя он любит.

— И тебя тоже. Тебя многое ждет дома. Ты приобрела горький опыт, но на этом жизнь не кончается. Ты молода. И вся жизнь у тебя впереди.

— Эннэлис, останься со мной. Я без тебя не выдержу.

— Послушай. Давай поговорим спокойно. У нас есть еще неделя, чтобы все спланировать. Откладывать нельзя. Поедем в гостиницу и закажем места на первый дилижанс. Уедем в Сидней. А следующим кораблем — на Карибу. Я уверена, Милтон Хемминг поможет нам. Он будет знать, что нам делать.

— Еще один мужчина, влюбленный в тебя.

— Ты слишком беспечно рассуждаешь о любви, Фелисити. Милтон Хемминг влюблен в самого себя, и, как я полагаю, это всепоглощающая страсть, в которой нет места никому другому.

— А по-моему, он в тебя влюблен.

— Он очень помог нам. И хочет помочь. Он знает, как лучше всего поступить в твоем случае. Тебе незачем это терпеть.

— Как хорошо с тобой разговаривать.

— Будет еще лучше, если мы что-то предпримем. Поехали в гостиницу.

— Не сегодня. Пожалуйста, Эннэлис, оставь это. Может быть, завтра…

— По-моему, надо заказать места как можно скорее. Мы можем не попасть на первый дилижанс. В конце концов, он ведь вмещает всего девять человек. Что если все места уже заказаны?

— Я не могу решиться. Эннэлис, пожалуйста, дай мне время подумать до завтра.

— Хорошо, до завтра. А теперь поехали. У нас впереди еще целая неделя. Давай наслаждаться свободой.

Мне следовало бы знать, что Фелисити будет продолжать колебаться. Она вечно просила дать ей время. Бесспорно, она до смерти боялась мужа; ее покорное смирение перед его скотством меня просто поражало. Я представляла себя в ее положении. Я бы не стала этого терпеть ни одного дня. Правда, для начала я и не вышла бы за него, увидев его грубую чувственность в первую же минуту. Я не сомневалась, что в Англии он вел себя настолько прилично, насколько мог. По-видимому, он родился и вырос в тех же условиях, что и Фелисити, и знал, чего от него ждут. Однако я была уверена, что меня он бы не обманул. В отсутствие мужа Фелисити чувствовала себя в безопасности. Она хорошо спала по ночам, и это многое меняло. Она уже больше не лежала, дрожа, в ожидании его появления. Однако, казалось, Фелисити отупела и была не в состоянии что-либо предпринять.

Я понимала, что Уильям Грэнвилл запросто сумеет подавить ее. Он привез сюда Фелисити с единственной целью — вынашивать его сыновей и служить средством для разработки его земель. И был решительно настроен заставить ее выполнять свое предназначение.

Возможно, Фелисити приходила в голову мысль о том, что если она забеременеет, он на время оставит ее в покое. Ведь экономока всегда была под рукой, готовая, как он выражался, служить ради его удобства. Были, вероятно, и другие женщины. Я видела в имении двух или трех.

Это была невыносимая ситуация, и Фелисити поступала глупо, пуская все на самотек.

Я постоянно разговаривала с ней. Снова и снова доказывала, как легко уехать в Сидней, сесть на корабль до Карибы и попросить совета у Милтона Хемминга. Он будет знать, как лучше всего поступить в этой ситуации. Если Фелисити захочет, мы могли бы посадить ее на корабль, идущий в Англию. Там она была бы в полной безопасности. Я приехала сюда, чтобы навести справки о брате, поэтому я останусь. Но мне-то нечего бояться Уильяма Грэнвилла.

В какие-то моменты казалось, что она послушается меня. Но потом она снова находила себе оправдание: «Он меня разыщет».

Так проходили дни. Три… четыре… пять… а потом я убедилась в том, что Фелисити не согласится уехать. Я бы с удовольствием уехала сама, но она так умоляла меня остаться, и к тому же, из-за того, что она мне рассказала о Реймонде, я считала себя обязанной сделать это ради нее.