Волшебство Маккензи - Ховард Линда - Страница 23

– Дети мои, – начал священник, но за спинами жениха и невесты снова пронесся подавленный смех.

Услышав голос Бэрри, Марис не очень удивилась, когда маленькое создание протиснулось между нею и Маком и встало непосредственно перед ними.

– Я тозе буду, – прощебетала Ники тоненьким голосом, который разнесся по всей церкви.

Оглянувшись через плечо, Марис заметила Зейна, который поднимался со скамьи в погоне за неуловимым отпрыском. Она улыбнулась и покачала головой, в ответ брат подмигнул и спокойно сел.

Так Ники и простояла всю церемонию, прижавшись к ногам жениха и невесты. Они чувствовали подрагивающее от волнения тельце, и Мак предусмотрительно подтянул проказницу поближе к себе, чтобы не дать ей ускользнуть и сделать что-нибудь шокирующее, например, заглянуть под рясу священнику. Она уже поглядывала на него с подозрительным любопытством. К счастью, ее внимание больше привлекали само венчание, свечи, мигающие лампочки на елке и красивые наряды молодых.

Потом священник произнес:

– Теперь вы можете поцеловать невесту.

Что Мак незамедлительно сделал, а Ники подняла голову и уставилась на них.

– Как нам лучше поступить с ней, когда мы будем выходить? – прошептал Мак, не поднимая головы.

– Подними ее на руки и передай Зейну, – прошептала в ответ Марис. – Он будет ждать.

Пианист взял знакомые торжественные аккорды. Мак посадил Ники на одну руку, а другой обнял Марис, и они пошли вдоль прохода, сопровождаемые звуками музыки, смехом, слезами и аплодисментами. Около второго ряда скамей малышка в длинном платье успешно перешла из одной пары сильных рук в другую.

Банкет получился долгим и блестящим. Марис безостановочно танцевала с мужем, отцом, братьями, племянниками, родственниками и давними друзьями. Она танцевала с шерифом Клеем Армстронгом, с послом Лавджоем, отцом Бэрри, с отцом и дедушкой Шиа, с владельцами ранчо, продавцами и знакомыми с заправочной станции. Наконец Мак снова ее пригласил, и крепко обняв и прижавшись щекой к ее голове, закружил под музыку.

– И что тебе сказал Зейн? – неожиданно спросила Марис.

Она почувствовала усмешку мужа, хотя он не поднял головы.

– Он предупредил, что ты догадаешься.

– Даже не сомневайся. Так что он сказал?

– Ты и так знаешь, что он сказал.

– Тогда, что ты ответил?

– Что это интересно.

Марис раздраженно проворчала:

– Не хочу, чтобы ты месяцами пропадал в других странах. Я с трудом смирилась с мыслью, что ты будешь заниматься расследованиями для ФБР. Хочу быть с тобой каждую ночь, а не волноваться, когда ты где-то за тысячи миль.

– Я сказал Зейну то же самое. Запомни, мне не обязательно заниматься тем, чем занимается Ченс. – Мак прижался еще теснее и понизил голос до интимного шепота. – Как твой цикл? Началось?

­– Нет. – У нее была задержка всего на пару дней, но два дня – это два дня. Раньше подобных проблем не случалось. Возможно, организм таким образом отреагировал на сотрясение мозга и волнения по поводу произошедшего, поэтому Марис пока не собиралась делать объявление. – Ты очень расстроишься, если я так быстро забеременела?

– Расстроюсь? – Мак поцеловал жену в ушко. – Тому, что у нас будет собственная Ники? – Марис почувствовала, как его плечи вздрогнули. – Я думал, она никогда не закончит с теми чертовыми лепестками.

– Она – единственная в своем роде. Надеюсь.

Марис крепче прижалась к мужу и почувствовала, как от удовольствия напряглись груди и все остальное тело. Даже если она еще не носит ребенка, это скоро случится. Нельзя же так часто заниматься любовью без последствий.

Какое-то время они танцевали молча, затем Мак задумчиво произнес:

– Фурора уже должны привезти.

Марис заморгала, чтобы не заплакать. Мак преподнес ей самый чудесный в мире подарок на Рождество. Цена на Фурора упала в разы, когда мир скачек узнал об очень низком количестве сперматозоидов в его семенной жидкости. Все предложения о покупке были отозваны. Оставалась некоторая вероятность рождения жеребенка от Фурора, но настолько незначительная, что ее не принимали во внимание. Как скаковая лошадь Фурор стоил немало, и Рональд Стоничер мог получить за него больше, чем предложил Мак, но перед хозяином ранчо маячили огромные расходы на суд и защитников, и он обеими руками ухватился за предложение срочно продать жеребца. Марис настолько переживала за Фурора, что Мак вел переговоры со Стоничером в тайне от нее. Очень не хотелось ее расстраивать, если сделка сорвется.

– Отец ждет не дождется проехать на нем верхом, – улыбнулась Марис. – Несколько раз сказал, как он мне завидует, ведь я постоянно буду работать с самим Фурором.

Они еще немного помолчали, наслаждаясь близостью. Их венчание не стало величественным торжественным событием – Ники об этом позаботилась, – но прошло просто замечательно. Гости веселились и наслаждались событиями, и еще долго будут улыбаться, вспоминая о свадьбе Марис Маккензи.

– Время бросать букет! – раздался громкий возглас.

Молодожены обернулись и увидели толпу хихикающих молоденьких девушек, которые собрались для традиционного развлечения. Они прихорашивались, искоса поглядывая на старших мальчиков Маккензи. Подошли и женщины постарше, не сводящие оценивающих взглядов с Ченса.

– Я думал, что букет бросают перед самым отъездом молодых, – шутливо улыбнулся невесте Мак.

– Похоже, они больше не в силах ждать.

Она была совсем не против немножко поторопить события. После этого танца Марис больше всего хотелось остаться с мужем наедине.

Ники чудесно проводила время, набивая животик тортом, а карманы монетами, кружилась в танце на руках отца, деда, дядей и кузенов. Заметив в руках Марис букет, который так ее восхищал «класивыми» цветами, кружевами и лентами, Ники выскользнула из рук Сэма в поисках лучшего места для наблюдения за разворачивающимся действием. Девочка от усердия даже наклонила голову к одному плечу.

Марис поднялась на возвышение, повернулась к залу спиной и с силой бросила букет через плечо. Крики: – Лови! Лови его! – заполнили помещение.

И почти сразу же раздался тревожный вскрик нескольких голосов. Марис круто развернулась. Толпа девушек и женщин мчалась вперед, не отрывая взглядов от летящего им навстречу букета. И прямо на их пути, также засмотревшись на цветы и двигаясь чуть впереди, оказалась маленькая фигурка в ярко-розовом платьице.

Волна из семнадцати мужских тел, одетых в темное, шестнадцать Маккензи и один Макнил, от шестилетнего Бенджи до Вульфа, понеслась в сторону маленькой девочки. Марис заметила абсолютно белое лицо Зейна, который пытался добраться до своей малышки до того, как она окажется под ногами неуправляемой толпы. Сама Марис тоже спрыгнула с возвышения и побежала, не обращая внимания на неподходящее для этого платье.

Две группы людей сближались друг с другом на умопомрачительной скорости, Ники застряла посередине. Одна из девочек-подростков посмотрела под ноги, заметила Ники и панически завопила, стараясь остановиться, но ее подтолкнула девочка сзади.

Ченс стоял в стороне ото всех, чтобы ни коим боком не попасть под раздачу свадебных букетов. В результате перед ним оказалось меньше препятствий, чем перед остальными спасателями. Он обогнал Зейна на два шага, обхватил малышку обеими руками и откатился с ней в сторону от летящей толпы. Зейн развернулся, защищая своим телом Ченса от любого, кто мог налететь на него. А еще через секунду между Ченсом и остальными гостями выросла защитная стена из мужчин и мальчиков.

Букет упал ровно на середину спины Ченса.

Он осторожно перевернулся, и из-под защиты рук дяди появилась голова Ники.

– Ула! – воскликнула она, заметив букет. – Дядя Денс помал цитоцки!

Марис заскользила в попытке остановиться перед ними. Ченс лежал на полу без движения, на его груди устроилась Ники. Он глянул на Марис, золотисто-коричневые глаза подозрительно прищурились.

– Ты сделала это нарочно, – обвинил он сестру.