Самый меткий - Холлидей Ганн - Страница 21

Уоллен услышал его слова и его плечи опустились. Он был пойман на месте преступления и отступать было некуда. Затем он увидел толпу горожан, подходившую с другой стороны улицы. Нужно было срочно спасаться бегством.

Люси обнаружила Джоэля Хендри в конце городского кораля, смотревшим через ограду на взбитую, словно масло грязь двора. Он слышал ее приближение и встретил девушку спокойно, погруженный в раздумья, мимолетно взглянув и затем, как бы игнорируя, отвернулся. Но Люси пришла к нему, чтобы получить ответы на некоторые вполне уместные вопросы.

Она уже неоднократно спрашивала Джоэля о его прошлом, но ответом была всегда вежливая тишина. Но сейчас она хотела все знать и немедленно.

— Джоэль, что произошло в салуне?

— Я застрелил двух человек.

— Почему?

Он взглянул на нее с торжественным видом.

— Они сделали мне вызов.

— Отец сказал, что это ты их вызвал и убил обоих, потому что ты хотел, чтобы они молчали.

Джоэль легко проворчал:

— Я представляю, что он наговорил, Люси. Твой отец переворачивает все с ног на голову, по собственному усмотрению и к своей собственной выгоде.

Люси не восприняла это, как обиду. Сейчас было не до родственных чувств и прошедших привязанностей. Сейчас нужно было установить истину и она должна ее выяснить, поскольку это беспокоит ее всю ночь, и раз уж это вызывает гнев Джоэля Хендри, или же как-то бесчестит ее отца. К тому же она не могла поверить, что проблему с их взаимоотношениями невозможно как-либо решить.

— Что же потом произошло, Джоэль? Пожалуйста, расскажи мне. Я совершенно сбита с толку и расстроена. Я полагаю, что заслуживаю, по крайней мере объяснения.

Взгляд Хендри смягчился и он впервые за время разговора обернулся к ней.

— Да, — сказал он, — ты заслуживаешь объяснений. Возможно, ты должна была получить их еще задолго до этого дня. Я никогда прежде не рассказывал кому-либо о моем прошлом, в котором впрочем нет ничего постыдного.

Джоэль прочел в ее лице вздох облегчения и ободренный этим продолжил:

— Я был маршалом в дюжине маленьких городишек, пролегающих вдоль границы. Женился, и моя жена умерла при родах Линуса. Затем, после ее смерти, я решил, что Линус должен иметь хорошую и обеспеченную жизнь, свободную от беспокойств, связанных с моей работой, от беспокойств, которые имела моя жена, и которые могли способствовать ее смерти.

Люси начала было протестовать против выслушивания его истории, но Джоэль остановил ее жестом и продолжил более спокойно.

— Я пытался обосноваться в Пинто-Каунти, но неприятности всегда сами находили меня. Не было месяца, чтобы кто-нибудь не захотел поспорить со мной, объявленных вне закона, я выслеживал, хватал и сажал за решетку, хватавшихся по любому поводу за оружие, я убивал, препятствовал грабежам. Там тоже имелось разного рода отродье, пытавшиеся с помощью револьвера снискать себе славу, полагавших, что я медленно вытаскиваю свой револьвер, желавших сделать свою первую зарубку имея мое имя в виду.

Джоэль устало вздохнул и взглянул назад, на город, через плечо. Он отвернулся от ограды и зашагал вдоль холма, возвышавшегося над городом, легкими большими шагами, но позволяя Люси поспевать за ним.

— Таким образом я приехал в Кросс-Роудс, поселился тут, имея лишь деньги, которые удалось скопить. Я частью изменил свое имя, от Хендерсона к Хендри, чтобы позволить себе жить мирно. Я не намеревался жить вдали от людей. По началу я завел друзей, но потом они начали задавать слишком много вопросов. Я чувствовал, что самое лучшее, до той поры, пока Линус не вырастет и как следует не окрепнет, держаться от всех на дистанции и я делал это достаточно успешно.

— Конечно, Джоэль, слишком успешно, — сказала Люси, и в ее голубых глазах был некий мягкий блеск, воодушевлявший Джоэля Хендри.

— Слишком успешно, — разгорячился он. — Потом Линуса убили и ничто больше не имеет для меня значения. Я работал в поте лица, держа его в строгости, оберегая от влияния других мужчин, приручая его думать о собственном бизнесе, говорить лишь тогда, когда это нужно, чувствовать себя непринужденно в любой обстановке. Он усваивал эти уроки слишком хорошо, и он пострадал за это, когда перебегал через улицу на пути лошади Кида Уайлдера. Я поклялся, глядя на него, лежащего в дорожной грязи, что должен отомстить человеку, который его растоптал. И я все еще не выполнил клятву.

Люси хмуро посмотрела на него.

— Но все те, другие, Джоэль, те двое из Пулл-Крик и теперь двое в нашем городе. Что ты скажешь об этом?

— Те, двое в Пулл-Крик, — объяснил ей Джоэль, — были из компании Кида Уайлдера, и были оставлены им в засаде на случай погони. Они пытались устроить на меня западню, подстрелили Мэтта Хопа и тогда я убил их. Я возвратился назад, потому что не знал в каком направлении ускакал Уайлдер и сегодня один из его крутых парней, Рино Тайрон, вернулся, чтобы вместо Кида Уайлдера взять на себя заботы обо мне. Уайлдер скоро услышит о том, что Риено Тайрон не одержал верх в споре со мной и его тщеславие побудит его вернуться сюда. И будут только он и я, и ничего больше не будет значить, пока он не приедет, и пока один из нас не умрет.

Люси посмотрела на него с нежностью.

— Ты не должен это держать в себе, Джоэль. Ты должен поговорить с людьми, и я уверена, что они помогут тебе.

— Люди говорят, или думают, за или против. В этом городе так же найдутся отродья, имеющие оружие. Даже если бы Уайлдер не растоптал Линуса, я уверен, что всякий раз когда он приезжает в эти края, то у него чешутся руки меня испытать. Все равно, теперь это не имеет значения.

— Не имеет значения? — спросила Люси, вновь забеспокоившись.

— Нет, Люси. Теперь они знают, что я не фермер. Сейчас они знают, что я смогу позаботиться о себе. Я не желал бы, чтобы о моем прошлом знали все, за исключением тех людей, которые значимы для меня. Остальные будут воспринимать меня таким, каков я есть, и если они не смогут проглотить меня после того, что случится в этом городе, тогда это просто очень плохо.

Люси повернулась к нему лицом к лицу и ее руки скользнули вдоль его оружейного пояса. Она стояла слишком близко к нему и смотрела в его глаза.

— Обещай мне только одну вещь, Джоэль, — попросила она.

— Я постараюсь, Люси.

— Обещай мне, что когда это закончится, не имеет значения, как это все обернется, что ты не будешь меня игнорировать. Я теперь все поняла и даже еще более полна решимости связать свою жизнь с тобой. Я, может быть не смогу в полной мере заменить тебе ту женщину, которая была твоей женой, или возместить ту любовь, которую она должно быть отдавала тебе, но я постараюсь сделать все, чтобы ты забыл свою печаль.

Джоэль Хендри чуть отстранился от нее для того, чтобы получше рассмотреть ее. Он некоторое время изучал ее и затем ему захотелось прижать ее к себе и забыть обо всем на свете, хоть на минуту. Но его мысли все еще вновь возвращались к тем, кого он застрелил сегодня на исходе дня, и он сказал тихо:

— Все будет так, Люси, если этому суждено быть. — Он слегка отстранил ее от себя и она удовлетворенно сказала:

— Теперь я пойду домой, Джоэль, и не буду пока беспокоить тебя. Но я буду следить за событиями и молить Бога, чтобы все закончилось скоро, как можно скорее.

Повернулась к нему спиной, Люси укутала плечи пледом и не оборачиваясь, зашагала прочь.

Джоэль Хендри чувствовал одновременно гордость и сердечность от сознания тех чувств, которые Люси питала к нему. Все же он мог едва ли поверить, что это должно когда-либо наступить, не будь тесного взаимопонимания ими друг друга.

Правда оставался помимо всего прочего еще и Рад Темплтон и сомнения Джоэля по поводу его деловых интересов. Банкир и управляющий с железной дороги посеяли эти сомнения в мыслях Хендри и ничто не могло их от туда выбить. Он свернул на другой настил деревянного тротуара, намереваясь навестить доктора Оэкленда, когда два выстрела нарушили безмолвие улицы.