Миры обетованные - Холдеман Джо - Страница 61

— Тебе известно мое настоящее имя? — удивилась я познаниям Баркера.

— Все, что я знаю о тебе, это то, что у тебя две фамилии. — Он перевел управление флаттером в автоматический режим и закурил сигарету, развалившись в кресле. — Могу я дать тебе совет? — спросил он.

— Естественно, — сказала я. — Тут для меня все в новинку.

— Главное — не пытайся бежать, — затянулся сигаретой летчик. — Ты не умеешь управлять авиамашинами. Поэтому единственная твоя возможность выбраться из Лас-Вегаса — сесть на экспресс. Тебе придется обмануть охранников, службу безопасности. А эти люди подчас ведут себя весьма бесцеремонно.

— Пойду пешком, — сказала я. — Пешком через пустыню.

— Нет. И не только потому, что выжить там необычайно сложно, — вздохнул Баркер. — Тебя схватят, прежде чем ты успеешь отойти от города на пять километров. Не слишком-то много людей шатается пешком по окрестным пустыням. Будь доброжелательной к людям. Ландрес Уоллис, с которым, правда, я беседовал вчера лишь несколько минут, производит впечатление весьма приятного человека. Он стар. В криминальной иерархии Невады — отчаянный уголовник, занимает очень высокое положение. В Неваде он делает все, что хочет. Захочет тебя убить — убьет. Так что не лезь на рожон. Будь попокладистее.

— Полагаешь, мне уже пора войти во вкус и самой нарываться на изнасилование? — спросила я.

— Зачем такие формулировки… Ты знаешь, мне кажется, что там, в Мирах… как бы выразиться, — замялся Баркер, — вы, девочки, не возводите в разряд трагедии подобные инциденты, да?

Я чуть было не нагрубила Баркеру, но прикусила язык. По крайней мере, он не называл меня космичкой.

— Ах, конечно! — воскликнула я. — Там мы и дни и ночи напролет добиваемся права быть изнасилованными.

— Я серьезно тебе говорю: Уоллис — уголовник, но это не значит, что он непременно должен быть садистом или непредсказуемым человеком. И я преступник — тоже, верно? Но я тебя и пальцем не тронул, — пожал плечами летчик.

— Вероятно, опасался вот так же получить по морде? — Я оглянулась, чтобы кивнуть на Винчела, и у меня перехватило дыхание.

Раздавленный чуть ли не в лепешку, Винчел лежал в луже крови возле двери в туалет.

— Боже! — Пилот расстегнул воротник рубашки, подался назад, бросил косой взгляд на своего напарника, бросил ещё один взгляд, цепкий, и затряс головой. — Никуда не денешься от смерти. — Он застегнул кнопку на рубашке, настроил радиопередатчик на нужную волну. — Контроль, это снова Баркер, восемь-четыре-семь-шесть. Мне срочно нужна чистая площадка для посадки, и пришлите туда же «неотложку».

— Что случилось, Баркер?

— Труп на борту. Наверное, ещё и двух минут не прошло с тех пор, как он умер.

— Подожди-ка секунду… — услышал летчик в ответ. — Ты, значит, на высоте две тысячи метров. Вези её в Вест-Энд. Погибла заложница?.

— Нет, — процедил сквозь зубы Баркер. — Кусок говядины окочурился. Ну, все.

Чувствовалось, хотя и не так сильно, как прежде, что нарастает ускорение.

— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы врачи поборолись за его жизнь? — спросила я. — Разве ты не получишь ещё одну долю, то есть двойной гонорар, в случае смерти напарника?

— Не обязательно, — ответил пилот. — Вполне вероятно, что просто сэкономлю сотню кусков Уоллису. Или их переведут на счет нашей профессиональной гильдии. — Чем выше мы взлетали, тем громче становился шум внутри флаттера. Баркер пытался перекричать шум. — А если я получу деньги Винчела, что тоже не исключено, это может плохо отразиться на моей репутации. Будет сложно сойтись с новым напарником. На меня ляжет подозрение.

О, понятие воровской чести! В небе над ЛасВегасом стояло зарево огня. Мы увидели его прежде, чем первые здания города показались из-за горизонта.

Я сотни раз видела Лас-Вегас на фото и на экране. Надо заметить, однако, даже самые лучшие изображения города не идут ни в какое сравнение с реальностью. Волшебное сияние сказочной страны, ослепительные огни и изысканнейшие архитектурные решения; и повсюду — преследующее вас наваждение — кричащая реклама во всю высоту небоскребов, уходящих в облака.

Приземлялись мы неловко, тяжело. Флаттер плюхнулся брюхом на посадочную площадку одного из госпиталей, построенного на окраине ЛасВегаса. Два санитара с носилками ждали полумертвого Винчела. Баркер открыл дверь раньше, чем шасси коснулись бетона.

Санитары рванули в салон флаттера, переложили тело Винчела на носилки.

— Кто будет платить? — спросила медсестра.

— Ландрес Уоллис. Хотя у этого парня есть медицинская страховка. Он член гильдии убийц, — пояснил Баркер.

— Отлично, — сказала медсестра. — Заполните бланки?

— Сначала я должен выполнить свою работу. Доставка срочных заказов на дом, — извинился Баркер. — Но я вернусь к вам через полчаса и заполню все, что требуется. Или же к вам прибудет сам Уоллис.

— Мы уже ничего не сможем сделать для него, лишь поддержать в том состоянии, в котором вы его нам привезли, — сказала медсестра. — В течение какой-то шальной секунды он потерял тысячи клеток головного мозга.

— Еще до того он лишился сотен тысяч мозговых клеток, спустив их в очко уборной, — проворчал летчик и застегнулся на все свои пуговки и кнопки. — Иисус Христос! — воскликнул он и позвал меня: — О'Хара, Хокинс. Следуй за мной. И не думай выкинуть какой-нибудь фортель.

Итак, в Лас-Вегас я попала через приемный покой окраинного госпиталя. Там один бандит, презирая другого, подписывал бумаги. Он хотел продлить жизнь умирающему? Далее события развивались более интересно.

Глава 41. ВОССОЕДИНЕНИЕ

Дом Ландреса Уоллиса, или лучше сказать — его небоскреб, находился в двух шагах от госпиталя. Полет до здания, принадлежавшего мистеру Уоллису, занял минуту. Летчик передал меня «из рук в руки» молчаливому человеку, вооруженному двумя, выставленными словно напоказ пистолетами. Молчун проводил меня по открытой, продуваемой ветрами лестнице с крыши вниз, в маленькую комнатку, где Марианну О'Хара ждали кресло, кровать и телевизор.

— Мистер Уоллис отсутствует, — вот единственная фраза, которой удостоил меня неразговорчивый человек. Он включил телевизор и устроился перед экраном в кресле.

Я присела на краешек постели и взглянула на экран. Там шел фильм: голая женщина, зажав в руке кинжал, кралась по коридорам старинного замка.

— Переключим? Или будем это смотреть? — спросила я.

Человек взмахнул рукой. Очевидно, он давал мне разрешение поменять канал. Не пристрелил, когда я потянулась к кнопке, — уже хорошо.

Был вечер, лучшее телевизионное время. Я крутила в руках пульт дистанционного управления, меняла станции. С различными вариациями экран выдавал одно и то же — кашу из спермы, вагинальных выделений и крови. Я остановила свой выбор на общеобразовательном канале, и в течение последующих двадцати минут мы знакомились с техникой использования компоста на приусадебных участках. Особое значение лектор уделил выращиванию огурцов.

Неожиданно к нам в комнату вошел мужчина лет семидесяти — восьмидесяти. Он выставил охранника за дверь. Я выключила телевизор, чувствуя себя почти докой в области выращивания огурцов.

— Вас изнасиловали. Очень сожалею. Профессионал бы так никогда не поступил. Под руку подвернулся дилетант, — принес мне извинения старик.

— Сомневаюсь, — сказала я. — «Дилетант» означает «любитель». — Минуло какое-то время, прежде чем я сйросила: — Он умер наконец?

— Не знаю, — развел руками старик. — Меня это уже не касается. Он — член гильдии. Пусть у них голова болит.

— Требования, которые предъявляет к поведению своих членов гильдия, не очень-то строги? — спросила я.

— В действительности требования достаточно серьезны. Другое дело, что Винчел — не местный, из другого штата, и всего лишь с ассоциативным членством в гильдии, то есть ему и надо-то всего лишь предъявить доказательства того, что именно им совершено убийство. И вами довольны.