Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Остров тайн - Акентьев Владимир Васильевич - Страница 38


38
Изменить размер шрифта:

Позвольте… — и не дожидаясь ответа, начал сворачивать бинт. Длинными тонкими пальцами прощупал опухоль.

Вправлено мастерски! Приложим теперь эти листья, и к вечеру вы забудете, что был вывих.

К вечеру?

Гарантирую. А что до боли, так ее через полчаса не будет.

Ермоген Аркадьевич обратился к капитану:

— Разрешите, я покажу нашим юным друзьям мой огород. — Встал, направился к бассейну. — Попрошу сюда.

В прозрачной воде плавали разноцветные подушки: зеленые, голубые, красные, темно-лиловые… Они напоминали, пожалуй, губки. В особенности те из них, которыми обросли камни на дне водоема.

Это… овощи? — нерешительно спросила Валя.

Милая моя соотечественница, это не только овощи… Это фрукты, мясо, масло, молоко, вино… Да, да, — закивал головой старый ученый, — я не шучу, отличное вино: искрящееся, вливающее в кровь силы, бодрость, энергию!.. Все, что нужно человеку для пропитания, все здесь есть…

Дима нагнулся над бассейном:

Ермоген Аркадьевич, а… что это — губки?

Водоросли. Видите ли…

Старик задумался. Расчесывая пальцами длинную бороду, он смотрел на высокие струи фонтана… Подошел капитан.

— Когда я был студентом, — тихо, как бы колеблясь, продолжал Стожарцев, — мною овладела мысль, сама по себе достаточно простая, но оказавшаяся в конце концов очень плодотворной… Мне думалось, что науке надо чаще обращаться к самым истокам жизни, что это так же необходимо, как было для Антея прикосновение к земле… Неописуемое волнение охватывало меня, когда в поле — зрения микроскопа возникали простейшие одноклеточные организмы. Наблюдая такую простую во внешних своих проявлениях и такую таинственную и неразгаданную по сокровенной своей сущности жизнь какой-либо одноклеточной водоросли, я видел в комочке протоплазмы все многообразие органического мира, весь непостижимо сложный путь эволюции, приведший в конце концов к возникновению мыслящей материи… Все это в сущности очень просто: неспециализированная протоплазма простейшего организма с точки зрения возможности экспериментального направленного воздействия человека неизмеримо благодарнее клеток специализированных, утративших в процессе специализации какую-то часть формообразующего потенциала… Старик замолчал и виновато улыбнулся:

Ну вот, я опять закусил удила…

Рассказывайте, рассказывайте, Ермоген Аркадьевич.

Так я пришел к мысли, что для человека в его попытках постигнуть сокровеннейшие тайны жизни и подчинить своей воле развитие органического мира простейшие организмы представляют собою наиболее плодотворный материал. Долгие годы работал я с бактериями и одноклеточными водорослями, выводя… Боже мой! — с непостижимым проворством Стожарцев метнулся к Диме. — Молодой человек, осторожнее! Ради всего святого — осторожнее!

На Димину куртку села стрекоза, и он пытался ее поймать, чтобы показать Вале.

— Боже, как вы меня напугали!.. — Ермоген Аркадьевич бережно взял стрекозу и посадил себе на ладонь. — Простите меня, я, кажется, напугал вас не менее, чем испугался сам. Но… Дело в том, что это — Эльф… Хорош?

Стройное, легкое тело стрекозы сверкало живым, струящимся и переливающим светом, и в то же время казалось прозрачным. Ермоген Аркадьевич извлек из одного из бесчисленных своих карманов лупу, но… Эльфа уже не было — сверкнув крыльями, он исчез.

— Вы вполне поймете мой испуг, когда узнаете, что Эльф — бесподобен… Не фигурально, как мы привыкли употреблять это слово, а в буквальном его значении: за полтора миллиарда лет — с тех пор как появилась жизнь на Земле — не было существа, подобного Эльфу… Да да, я не шучу и нисколько не преувеличиваю, но… — Стожарцев посмотрел на всех с какой-то испытующей нерешительностью и понизил голос до шепота. — Дело в том, что Эльф… он… Нет! Простите, пожалуйста, но я вернусь к этому позднее… Если наш друг Степан Максимович отдохнул, мы, может быть, тронемся дальше?

Максимыч, опираясь на палку, встал:

Есть трогаться дальше.

Ермоген Аркадьевич, товарищи! Еще чуть-чуть… Разрешите посмотреть и те растения. — Валя указала на ярусы. — Мы быстро: только взглянем!

Нижний ярус и в самом деле напоминал огород: на аккуратно выделанных грядках росли огурцы, лук, редис, петрушка, сельдерей… Помидоры поражали своими размерами и расцветкой: от белых до пунцовых, они были с небольшую дыню…

Но начиная со второго яруса картина менялась: здесь росли совершенно незнакомые растения, с невиданными листьями и плодами. На каждой грядке была таблица с латинским названием.

— Как вы думаете, что тут полагается есть? — Валя остановилась возле куртины растений с круглыми, матовыми, черными плодами и светло-зелеными мясистыми листьями, толщиною с добрый ломоть хлеба.

Мальчики пожали плечами. Но тут Валино внимание привлек невысокий кустик, напоминавший своими сложными парно-перистыми листьями молодую рябину или, скорее, мимозу: когда Федя прошел мимо него, ветки дрогнули, будто их тряхнула невидимая рука, а листики несколько раз сложились и расправились, — совсем так, как человек, нетерпеливо хлопающий в ладоши.

Дима тоже заметил это:

— Федька, а ты тут пользуешься успехом… Аплодируют!

Федя остановился, огляделся, но ничего не заметил: Кто аплодирует?

Да вот эта рябинка… — Дима подошел к товарищу и остановился возле растения. Оно сразу пришло в движение, захлопало листиками…

Надо же!.. Только, Димочка, при чем тут я? Это оно тебе аплодирует.

Ой, а я догадалась, когда оно машет руками! Когда ему заслоняют свет!

На табличке вместо названия был рисунок:

Волк?!

Нет, Валь, это — динго. Австралийская собака, дикая…

Динго?.. Правильно, Димка. Так вот в чем дело?.. Значит, ее назвали в честь греческого философа!..

Ребята! — позвал капитан — Пошли.

В дальнем углу зала был узкий проход. Он вел в коридор, сломанный наподобие буквы «L». Откуда-то доносился глухой неясный шум, каменный пол вибрировал. Над входом на стене была надпись:

В самом начале коридора Стожарцев жестом остановил гостей.

— Посмотрите. — Он дотронулся до стены: тяжелая шестиметровая каменная плита в полу дрогнула, конец ее приподнялся, описал дугу… Плита встала вертикально и перекрыла проход в коридор. Грохот, гул, водяные брызги вырвались из образовавшегося отверстия.

— Энергетическая установка! — прокричал Ермоген Аркадьевич, указывая на бурлящий поток. — Глубина восемь саженей. Температура воды шестьдесят три градуса Реомюра!

— Ребята, а сколько это будет по Цельсию?

— Убедившись в произведенном впечатлении, Стожарцев снова привел в действие невидимый механизм, плита опустилась и легла на свое место.

Коридор ведет в лабораторию. Как видите, тот, кто ее строил, постарался сделать так, чтобы в случае надобности можно было полностью изолировать лабораторию от внешнего мира.

Тот, кто ее строил?..

Да. Я здесь работаю с 1890 года. Но здание лаборатории, часть ее оборудования и энергетическая система были построены до этого. Позже я вам и об этом расскажу: история поразительная, насыщенная и фарсом и драмой… как любая человеческая комедия…

Валь! Димка! — Федя указывал на угол коридора.

В нескольких шагах, между кустами нежно-сиреневых цветов, прямо из земли высовывалась человеческая голова!.. Она была обращена к ним затылком, но, судя по седым волосам, спускавшимся волнистыми прядями, это была голова глубокого старика…

Стожарцев заметил замешательство ребят и тотчас подошел:

— Вас напугал этот кактус?.. Это так называемая «голова старика». — Он осторожно прошел к растению и отвел прядь светлых волосков, обнажив темно-зеленый стебель с продолговатыми бугристыми ребрами. — Карликовый экземпляр. У себя на родине — в Мексике, Бразилии — они достигают до семи сажен высоты.