Красное море под красным небом - Линч Скотт - Страница 24

3

Время тянулось со скоростью бессонной ночи.

Локки видел в темноте разноцветные вспышки, и хотя часть его сознания понимала, что они нереальны, эта часть с каждой минутой теряла уверенность. Жара тяжким грузом давила на каждый квадратный дюйм кожи. Локки расстегнул рубашку, стянул шейный платок и обернул им руки, чтобы увереннее держаться, опираясь на Жеана.

Когда дверь раскрылась, ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это не игра воображения. Щель яркого света превратилась в квадрат, и Локки отшатнулся, закрывая глаза руками. Воздух коридора показался ему холодным ветром.

— Джентльмены, — послышался голос из-за квадрата света, — произошло ужасное недоразумение.

— Угхм, гха… — вот все, что сумел ответить Локки, пытаясь вспомнить, как работают коленные суставы. Во рту было сухо, словно его забили мукой.

Сильные прохладные руки помогли ему встать, и они с Жеаном оказались в благословенной свежести коридора. Их опять окружили солдаты в синих мундирах и бронзовых масках. Локки щурился от яркого света, и ему было скорее стыдно, чем страшно. Он знал, что у него путаются мысли, почти как во хмелю, а он бессилен, он может лишь понимать, что не в себе. Его потащили по коридорам, потом вверх по лестнице (Лестница! Сколько проклятых лестниц может быть в этом проклятом дворце?), и его вес лишь изредка приходился ему на ноги. Он чувствовал себя марионеткой на необычно большой сцене.

— Воды! — наконец сумел прохрипеть он.

— Скоро, — ответил один из несущих его солдат. — Очень скоро.

Наконец их с Жеаном через высокие черные двери втащили в неярко освещенный кабинет, стены которого состояли из тысяч маленьких стеклянных клеток, где двигались неясные тени. Локки заморгал и проклял свое состояние: он слышал, как моряки рассказывали о «пьяной сухости» — слабости и раздражительности, которые охватывают человека, испытавшего очень сильную жажду, но столкнулся с этим впервые. Все казалось поистине очень странным; несомненно, его сознание приукрашивает вполне заурядную комнату.

В кабинете стояли стол и три простых деревянных стула. Локки с благодарностью направился к стулу, но солдаты решительно остановили его, взяв за руки.

— Ждите, — сказал один из них.

Ждать пришлось недолго: несколько секунд спустя открылась другая дверь кабинета. Вошел явно взбудораженный человек в длинном синем одеянии, отороченном мехом.

— Да защитят боги архонта Тал-Веррара! — хором произнесли солдаты.

Максилан Страгос, понял Локки, проклятый верховный военачальник Тал-Веррара.

— Ради бога, усадите этих людей, — сказал архонт. — Мы и без того несправедливо обошлись с ними, префект. Теперь нужно быть с ними предельно вежливыми. В конце концов… мы ведь не в Каморре.

— Конечно, архонт.

Локки и Жеану быстро помогли сесть. Убедившись, что они не упадут, солдаты отступили и вытянулись за ними. Архонт раздраженно махнул рукой.

— Свободны, префект.

— Но… ваша честь…

— Прочь с глаз моих! Вы и так серьезно нарушили мои инструкции относительно этих людей. В результате они не способны представлять для меня угрозу.

— Но… слушаюсь, архонт.

Префект сдержанно поклонился, три солдата последовали его примеру. Все четверо поспешно вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. Послышался щелчок какого-то механизма.

— Джентльмены, — сказал архонт, — примите мои глубочайшие извинения. Мои инструкции были неверно истолкованы. Вас должны были привести ко мне со всей возможной учтивостью. А вместо этого поместили в жаркую камеру, предназначенную для самых отъявленных преступников. В любой битве мои «глаза» стоят вдесятеро больше противников, но в таких простых делах они меня подводят. Я вынужден нести за них ответственность. Простите это недоразумение и окажите мне честь, приняв мое гостеприимство.

Локки собрался с силами для приличествующего ответа и молча возблагодарил покровителя воров за то, что Жеан заговорил первым.

— Ваше гостеприимство — честь для нас. — Голос Жеана звучал хрипло, но, по-видимому, самообладание возвращалось к нему быстрее. — Та комната — небольшая цена за неожиданное удовольствие… необычную аудиенцию. Мы не в обиде.

— Вы необычайно великодушны, — сказал Страгос. — Прошу, обойдемся без формальностей. Зовите меня архонт.

В дверь, из которой появился архонт, негромко постучали.

— Войдите, — сказал хозяин. В дверь торопливо вошел невысокий лысый мужчина в сине-серебристой ливрее. Он принес серебряный поднос с тремя бокалами и большой бутылью светло-оранжевой жидкости. Локки и Жеан уставились на бутылку, точно охотники, готовые выпустить в желанную добычу последнюю стрелу.

Когда слуга поставил поднос на стол и протянул руку к бутылке, архонт жестом приказал ему остановиться и взял бутыль.

— Иди, — сказал он. — Я вполне могу послужить этим бедным джентльменам сам.

Слуга поклонился и исчез за дверью. Страгос откупорил бутылку и до краев наполнил из нее два бокала. От бульканья у Локки заныло во рту.

— В этом городе принято, чтобы хозяин, принимающий гостей, выпил первым… чтобы гости доверяли тому, что он им предлагает.

Он налил в третий бокал жидкости на два пальца, поднес бокал к губам и выпил одним глотком.

— Ах-х, — сказал он и без дальнейших отлагательств передал полные бокалы Локки и Жеану. — Вот. Выпейте это. Не нужно деликатничать. Я старый солдат.

Локки и Жеан не собирались деликатничать; они с благодарностью залпом выпили предложенное. Локки не возражал бы и против сока земляных червей, но это оказался чистый сливовый сидр с еле заметным привкусом. Детский напиток, не способный опьянить даже ласточку, и отличный выбор, учитывая их состояние. Приятно терпкий, холодный сидр смягчил измученное горло, и Локки вздохнул от удовольствия.

Не раздумывая, они с Жеаном протянули свои пустые бокалы, но Страгос уже ждал этого с бутылкой в руке. Милостиво улыбаясь, он снова наполнил бокалы. Локки залпом проглотил половину и заставил себя расправиться со второй половиной медленнее. Он уже испытывал прилив сил и облегченно вздохнул.

— Большое спасибо, архонт, — сказал он. — Могу ли я… гм… спросить, чем мы с Джеромом вас оскорбили?

— Оскорбили? Да нисколько. — Страгос, по-прежнему улыбаясь, поставил бутылку и сел за маленький стол. Он протянул руку к стене и дернул за шелковый шнур: с потолка на центр стола упал столб светло-янтарного света.

— На самом деле, молодые люди, вы вызвали мой интерес.

Страгос был ярко освещен, и Локки впервые получил возможность внимательно рассмотреть его. Пожилой мужчина, лет шестидесяти, если не больше. Удивительно чистый, с угловатыми чертами. Кожа розовая и поблекшая, волосы седые. По опыту Локки знал, что наиболее влиятельные люди либо аскеты, либо обжоры. Страгос не казался ни тем, ни другим — уравновешенный человек. И взгляд у него проницательный, как у ростовщика при беседе с клиентом. Локки отхлебнул сидра и помолился о том, чтобы ум ему не отказал.

Золотой свет отражался в стеклянных ячейках на стенах, и, когда Локки позволил себе на мгновение отвести взгляд, он удивился, увидев, что движется за стеклом. Маленькие порхающие тени оказались бабочками, мухами, жуками — сотнями насекомых, возможно, тысячами. Каждое обитало в собственной маленькой стеклянной тюрьме… стены архонта заключали в себе величайшую коллекцию насекомых, о какой только слышал Локки. Он ничего подобного не видел. За ним ахнул Жеан: очевидно, тоже заметил. Архонт снисходительно усмехнулся.

— Мое собрание. Впечатляет?

Он снова протянул руку к стене и потянул за другой шелковый шнур: за клетками загорелся неяркий свет; стали видны мельчайшие подробности. Здесь были бабочки с алыми, синими, зелеными крыльями… некоторые с рисунком сложнее любой татуировки. Были серые, черные и золотые мотыльки с витыми усиками. Были жуки с панцирями, горящими, как драгоценный металл, и осы с прозрачными крыльями, дрожащими над зловеще удлиненными телами.