Красное море под красным небом - Линч Скотт - Страница 103

— Все предельно ясно, — заговорила Дракаста. — Ветер в последние дни не меняется, как ад, и дует с юга. Мы можем к вечеру бросить якорь в Расточительности, но не сможем пройти Купеческими Воротами.

В толпе тревожно зашумели. Старпом Дельмастро, стоявшая за капитаном, сделала шаг вперед, положила руку на рукоять сабли и крикнула:

— Тишина! Клянусь мочой Переландро, большинство нас уже были здесь!

— Это верно, — сказала Дракаста. — Моряки с «Орхидеи» — крепкие сердца. Поступим как обычно. Красная вахта, отдохните. После этого никто не спит, никто не выпивает, никто не трахается, пока мы снова не будем в безопасности. Синяя вахта, вы на посту. Дел, позаботься о новичках. Объясни им все.

— Что объяснить? — спросил Локки, ни к кому не обращаясь: экипаж уже расходился.

— В Порт Расточительности ведут два прохода, — сказал Джабрил. — Первый — Купеческие Ворота — к северу от города. Двенадцать миль в длину. Все время поворачивает, и на всем пути много отмелей. Даже в лучшие времена быстро там не пройти, а уж когда ветер с юга, пройти невозможно. На это ушло бы много дней.

— Так что же остается?

— Второй проход западнее. Вдвое короче. Тоже извилистый, но не настолько. Особенно при таком ветре. Но если есть другая возможность, этим проходом никто не пользуется. Он называется Гостиный проход.

— Почему?

— Потому что в нем что-то обитает, — сказала старпом Дельмастро, подходя к небольшой группе бывших моряков с «Вестника», собравшихся вокруг Джабрила. Локки заметил, как она украдкой пожала руку Жеану и продолжила: — Что-то… живет здесь.

— Что-то. — Локки не смог скрыть раздражение. — Корабль в опасности?

— Нет, — ответила Дельмастро.

— Позвольте тогда выразиться точнее? В опасности ли те, кто на борту?

— Не знаю, — сказала Дельмастро, переглянувшись с Джабрилом. — Придет ли что-нибудь на борт? Нет. Абсолютно точно нет. Может ли у вас… возникнуть желание покинуть корабль? Не могу сказать. Зависит от вашего нрава.

— Едва ли мне захочется ближе познакомиться с тем, что плавает в этих водах, — сказал Локки.

— Хорошо. Тогда вам, вероятно, не о чем беспокоиться. — Дельмастро вздохнула. — Все подумайте над тем, что сказала капитан. Отдых укороченный: вполовину меньше времени до вызова, так что используйте, что сможете. — Она остановилась за Жеаном, и Локки расслышал, как она прошептала: — Я-то уж точно воспользуюсь.

— Я… м-м-м… найду тебя позже, Джером. — Локки улыбнулся.

— Спать?

— Ни в коем случае. Буду вертеть пальцами и сходить с ума, пока не вызовут на вахту. Может, найду желающих поиграть в кости…

— Сомневаюсь, — сказала Дельмастро. — Ваша репутация…

— Несправедливое предубеждение; на самом деле мне просто везет, — ответил Локки.

— Ну, может, вам стоит пожелать, чтобы иногда везло и другим. Совет благоразумному. — Она послала Локки насмешливый воздушный поцелуй. — Или кто вы там, Ревелл.

— Забирайте Джерома и мучайте его. — Локки сложил руки на груди и улыбнулся: в последние дни Дельмастро стала относиться к нему гораздо лучше. — Буду судить о вашем поведении по тому, насколько рассердится Треганн, когда мы увидим ее в следующий раз. Я понял, как можно развлечься: буду принимать ставки на то, насколько вы двое выведете из себя ученую…

— Только попробуйте, — ответила Дельмастро, — и я прикую вас к якорю за самые интимные места и протащу через риф.

— Нет, мысль хорошая. Мы тоже сделаем ставки, а потом решим, какой нам нужен исход…

— Валора, у корабля два якоря!

3

Когда Жеан и Эзри снова поднялись на ют, близились сумерки. Дракаста стояла у гакаборта, держа на одной руке Козетту, а в другой маленькую серебряную чашку.

— Ты должна это выпить, милая, — шептала Дракаста. — Это особый ночной напиток для пиратской принцессы.

— Нет, — отвечала Козетта.

— Разве ты не пиратская принцесса?

— Нет!

— А я думаю, что принцесса. Будь умничкой…

— Не хочу!

Жеан вспомнил время в Каморре и то, как порой вел себя Цепп, когда кто-нибудь из маленьких благородных подонков начинал капризничать. Конечно, они были гораздо старше Коз, но дети всегда дети, а Дракаста выглядит очень усталой и взволнованной.

— Вот это да! — громко сказал он, подходя к Дракасте так, чтобы Козетта могла его видеть. — Какая прелесть, капитан Дракаста!

— Действительно, очень хорошее питье, — ответила Дракаста, — и на вкус еще лучше, чем на вид.

— Нет! — сказала Козетта. — Нет!

— Ты должна это выпить, — убеждала мать.

— Капитан, — сказал Жеан, делая вид, что серебряная чашка покорила его, — ну что за прелесть! Если Козетта не хочет, может, отдадите мне?

Дракаста взглянула на него и улыбнулась.

— Что ж, — недовольно сказала она, — если Козетта не хочет, вероятно, у меня нет выбора.

Она медленно понесла чашку от девочки в сторону Жеана, и Козетта широко раскрыла глаза.

— М-м-м… — сказал Жеан. — Выпью все сразу.

— Нет! — Козетта схватила чашку. — Нет, нет, нет!

— Козетта, — строго сказала Дракаста, — если тебе оно нужно, пей. Понятно?

Девочка кивнула, рот ее озабоченно раскрылся, она вцепилась в ставшую неожиданно желанной чашку. Дракаста поднесла чашку к ее губам, и Козетта жадно осушила ее.

— Очень хорошо, — сказала Дракаста, целуя девочку в лоб. — Очень, очень хорошо. Теперь я отведу тебя вниз, и вы с Паоло сможете лечь спать. — Она сунула чашку в карман, прижала Козетту к груди и кивнула Жеану: — Спасибо, Валора. Палуба на тебе, Дел. Я на несколько минут.

— Она терпеть этого не может, — негромко сказала Эзри, когда Дракаста исчезла внизу трапа.

— Что, кормить Козетту на ночь?

— Это молоко с маком. Она усыпляет детей… когда мы в Гостином проходе. Хочет, чтобы они спали, пока мы там…

— Да что здесь происходит?

— Трудно объяснить, — ответила Эзри. — Проще пережить. Но с тобой все будет в порядке, я это знаю. — Она провела рукой по его спине вверх и вниз. — Ты ведь пережил и мое самое скверное настроение.

— Ах, — сказал Жеан, — но если у женщины твое сердце, у нее не должно быть скверного настроения. Только хорошее… и еще лучше.

— Там, где я родилась, бесстыдных льстецов принято подвешивать в железных клетках.

— Я понимаю, почему ты убежала. Ты вызывала такую лесть, что всякий мужчина, заговоривший с тобой, оказывался в клетке…

— Ты самый бесстыдный из льстецов!

— Ну, нужно же чем-нибудь заняться, чтобы не думать о предстоящем…

— Того, чем мы занимались внизу, тебе недостаточно?

— Ну, я думаю, мы всегда можем вернуться вниз и снова…

— Увы, главная сволочь на этом корабле не я и даже не Дракаста, а долг. — Она поцеловала Жеана в щеку. — Если хочешь чем-то заняться, готовься к проходу. Принеси-ка мне алхимические фонари из ящика с носа.

— Сколько?

— Неси все. Сколько сможешь найти.

4

Десятый час вечера. Ночь плащом окутала Призрачные острова, и «Ядовитая орхидея» под топселями вошла в Гостиный проход, окруженная белым и золотым сиянием. Зажгли и разместили вдоль всего корпуса сотню алхимических фонарей; несколько на реях, но большинство ниже, откуда они бросали на темную воду блики.

— Глубина шесть! — крикнул один из двух матросов, которых Дракаста поставила по бокам измерять расстояние между корпусом корабля и морским дном. Шесть морских саженей, тридцать шесть футов. «Орхидея» может пройти и гораздо более мелкие места.

Обычно глубину измеряют нечасто, и делает это один человек у руля. Сегодня замерами занимались два самых опытных моряка и результаты сообщали непрерывно. Более того, за каждым из них внимательно следила группа… наблюдателей; так их лучше всего называть, думал Жеан. Причем эти наблюдатели были вооружены и облачены в доспехи.

По всему кораблю были приняты необычные меры предосторожности. Немногие умелые моряки, работавшие на снастях наверху, обвязались страховочными канатами; если упадут, то повиснут и будут болтаться, как маятник, но скорее всего останутся живы. Огонь повсюду загасили, курение строго воспрещалось. Дети Дракасты спали в каюте с плотно закрытыми ставнями; вход на трап, ведущий к каютам, охранялся. Сама Дракаста надела свой нагрудник с вкраплениями Древнего стекла, а ее сабли висели в ножнах наготове.