Поступь бога - Ходжилл Пэт - Страница 44

Рога зазвучали вновь, уже ближе.

Джейм вытащила из-за голенища нож, приготовившись к худшему.

Кто-то карабкался по дальнему склону холма, свистел и хрипло кричал. Наконец он взобрался на гребень, худой, изнуренный мужчина, в одной руке у него было две свернутых цепи, в другой – короткий хлыст.

– Убирайся от этого оленя! – рассерженно закричал он Джейм. – Это земли моего лорда и его добыча!

Все четверо внизу зарычали на него. Вслед за егерем на вершине холма возник всадник на серой кобыле.

– В чем дело? – поинтересовался он, увидев сцену в лощине.

Ответ был длинным и взволнованным.

Тем временем на вершине показался еще один охотник, потом еще и еще, и вот уже все ущелье окружено ими. Джейм почувствовала себя очень неуютно.

– Ладно-ладно, – прервал первый наездник тираду егеря. – Я допускаю, что это не твоя вина… на этот раз. Эй ты, внизу, олень твой. Но не уделишь ли моим кошечкам чашку крови? Они без этого не успокоятся.

– Мой лорд, – Джейм быстро соображала, – позволь отдать тебе всю добычу. Я не знала, что мы вторглись в чужие владения.

– Что ж, очень любезно с твоей стороны. – По его голосу, пронзительному и раздраженному, Джейм никак не могла определить, издевается он или нет. – Подобное благородство должно быть вознаграждено. Следуй за мной в мой лагерь, выпьем чарку доброго вина.

Не дожидаясь ответа, он развернул лошадь и ускакал.

Было ясно, что его приятели не позволят Джейм отказаться от приглашения. Она подобрала слетевшую при падении шапку, отряхнула от грязи перчатки и набрала в горсти столько сочащейся оленьей крови, сколько вместилось. Жур вылакал все до капли и дочиста облизал ей пальцы, пока угрюмый егерь сдерживал своих подопечных. Потом один из всадников нетерпеливо протянул руку, поднял Джейм в седло, и они поскакали за человеком на серой лошади.

Лагерь был небольшой, но хорошо охраняемый – междоусобицы и кровная вражда обычны для Тверрди. Последние годы стояло затишье, которым люди были обязаны новому архигону, Аррибеку сен Тенци, но в этих горах спокойствие никогда не воцарится надолго.

Сидя на низком табурете в комнате, стены которой украшало множество охотничьих трофеев, Джейм наблюдала за хозяином. Кто же он? Судя по одежде из дорогой ткани, но со множеством заплат, он, должно быть, обнищавший местный аристократ. Его быстрые взгляды начинали внушать тре-вогу Очевидно, что ее пригласили – нет, приказали прийти – не просто для того, чтобы она выслушала монолог о местных правилах охоты. Охранник у дверей забрал ее нож.

Джейм положила руку на голову Жура, прижавшегося к ее коленям. Человек резко повернулся к ней.

– Довольно, – сказал, как отрезал. – Признавайся! Это связь, не так ли? – Джейм уставилась на него. – Неважно, куда я иду или на что показываю, твои глаза следят за мной, и глаза твоего кота тоже, а любой дурак скажет, что он слеп, как кирпич!

– Да будь я проклята! – Джейм изумленно посмотрела на барса. – Не хочешь ли ты, чертенок, сказать, что все это время… Неудивительно, что наша охота заканчивалась, как только я оказывалась позади! Ты не можешь преследовать то, чего не вижу я.

– Односторонняя? – Мужчина взгромоздился на табурет напротив. – Это может измениться. Я слышал, что таким связям иногда нужны годы, чтобы установиться прочно, а иногда достаточно и мгновения. А я вот до сих пор ломаю голову… Для чего так ужасно перекрашивать королевского барса? Можно даже предположить, – голос уже был не резким, а вкрадчивым, – что этот ценный зверек достался тебе нечестным путем.

Джейм сглотнула, помня об обещании человеку, который принес топить котенка:

– Боюсь, что не могу объяснить, но я не украла его, – осторожно сказала она. – Даю слово.

– А если я не приму это твое слово?

– Тогда я буду вынуждена защищать честь своей жизнью… хотя, я думаю, вы не сочтете это необходимым.

– Безусловно, – сухо ответил он. – Все кенциры повернуты на понятии чести, но только они могут создавать мысленные связи. А теперь расскажи, как там дела в Тай-Тестигоне, кенцир.

Расплывчатый вопрос, но Джейм догадывалась, какие новости хотят услышать здесь, на холмах. Она кратко изложила, что делают Пятеро. Собеседник перебивал ее резкими вопросами о своем соотечественнике, Харре сен Тенко.

– Можешь ли ты сказать, – внезапно спросил он, – что это достойный человек?

Джейм помедлила. Ее хозяин мог оказаться родственником и Харра, и Марплета сен Тенко.

– Ходят всякие слухи, – проговорила она, – не знаю, насколько они достоверны, и не могу судить ни о чем, кроме разве что стычки между «Твердыней» и «Рес-аб-Тирром».

– Да, я слышал об этом, – сказал лорд и раздраженно добавил: – Не делай такое удивленное лицо, НЕКОТОРЫЕ новости все-таки доходят в эту глушь, особенно когда замешаны наши люди. По слухам, там была необъявленная торговая война. Побили мальчишку, ослепили слугу, а еще повредили кое-что в «Твердыне» – всыпали соль в бочки с вином, раскололи какие-то кирпичи и тому подобное.

Кирпичи? А, это, должно быть, тогда, когда Нигген сбросил балку. Джейм описала этот случай, а также события, приведшие к увечью Бортиса. Она не могла объяснить только испорченное вино – наверняка это дело рук кого-то из конкурентов, но «Рес-аб-Тирр» тут никак не замешан!

– А Харр сен Тенко позволил всему этому произойти? Почему?

– Милорд, ты не знаешь? Его свояк – владелец «Твердыни».

– Ага! – отреагировал собеседник и быстро сменил тему.

Вскоре разговор увял. Джейм получила несколько кусков оленины и вернулась вместе с Журом в их пещеру. Когда они прибыли, начинался вечер.

Джейм оставила мясо в пещере и выскользнула наружу, пока Жур наслаждался пиршеством. Она старалась не думать о том, как барс поведет себя, когда поймет, что она ушла.

Тай-Тестигон суетливо готовился к Балу Мертвых Богов. Делались последние покупки, матери сзывали детей с улиц. Многие дома уже являли позднему прохожему запечатанные окна фасадов – чтобы ни один луч света не промелькнул в наступающих сумерках. Тишина заполняла город, затопляя узкие тропки и главные улицы. Лето кончи-лось Скоро, скоро начнется Бал Мертвых Богов. Цукат и Санни ждали Джейм в гостинице. Готовя зал для постоянных посетителей, традиционно проводящих эту ночь в «Рес-аб-Тирре», она рассказала друзьям о приключении в горах.

– Милорд Харр в эти дни у всех на глазах, – сказал Санни, когда она закончила историю, – странно, что этот твой взъерошенный дворянин так интересовался им.

– Политики, – Китра, протирая столы влажной тряпкой, услышала последнюю фразу. – Все они живут как под лупой. Любой деревенщина знает, что если этот жалкий Харр купит себе достаточную поддержку, то может стать серьезной угрозой для Архигона… Да, мадам, иду!

– Итак, опять деньги, – задумчиво произнес Санни, когда служанка унеслась прочь. – Сейчас Харр имеет доступ к городской казне, но это лишь пока он при должности.

– Но он сможет нагрести еще до отставки? – спросила Джейм.

– Полагаю, он возьмет все, до чего дотянется, и его никто не схватит за руку. Да, пока он делает запасы и обеспечивает пути к отступлению, – продолжил Санни. – Стоит вспомнить и о том, что он задел Свят-Халву, настаивая на казни сына госпожи Серебряной. Теперь не знаю, как она будет голосовать, ведь Сирдан не добился оправдания мальчишки, его отправили в ссылку.

– А когда выберут Сардоника, – с неожиданной силой выкрикнул Цукат, – что будет с дедом?!

Джейм и Санни переглянулись. Они лишь строили предположения, забыв о том, кто сидит с ними рядом, и о том, что сами они – пешки в этой игре.

– Он удалится на покой и проживет остаток своих дней в мире, – добродушно сказал Санни. – Кроме того, он же старый человек. Он устал, но все еще цепляется за власть.

– И ты действительно думаешь, что он будет… жить? Да, говорят, что убийства, пытки, интриги теперь не в ходу в Гильдии, мы теперь стали цивилизованными, да. Но ни ты, ни твой брат не были на прошлых выборах. Спроси об этом семью мастера Дубяка… Тех, кто остался…