Безумный корабль - Хобб Робин - Страница 65

– Признанием?

– Ага! Так ты, значит, согласна со всем остальным, если только это тебя удивляет?

– С тобой говорить – как на счетных палочках итог подбивать, – пожаловалась Альтия вместо ответа. Потом потребовала уточнений: – Признанием чего хоть?

– Того, кто и что вы с ним такие.

Янтарь говорила очень тихо, почти ласково. Альтия попробовала обратить все в шутку:

– Стало быть, ты тоже меня распутной девкой считаешь.

И сама тут же поняла, что шутка не получилась.

Янтарь пристально разглядывала ее некоторое время. Потом откинулась назад вместе со стулом, уравновесив его на двух задних ножках:

– Я считаю, что ты – это ты. И в моем мнении ты нуждаешься менее всего. Все, что тебе требуется, – это как следует разобраться в собственных грезах. Ты когда-нибудь пробовала представить себя остепенившейся? Матерью и женой? Пробовала вообразить, как это – вынашивать во чреве дитя? Мечтала ли ты о том, как будешь ухаживать за малышами, ожидая мужа из плавания?

Альтия хмыкнула:

– Только в самых своих худших кошмарах…

– Вот как. Ну а если тебе представляется, что ты вряд ли когда-нибудь успокоишься замужем, собираешься ли ты прожить всю жизнь до смерти, совсем не зная мужчин?

Альтия пододвинула к себе пивную кружку:

– Вот уж о чем как-то не задумывалась…

– А между тем некая часть тебя о них только и думает, только ты признать этого не хочешь, – фыркнула Янтарь. – Не хочешь ответственности за свои отношения с мужчинами. Предпочитаешь считать, что это просто «взяло и произошло» либо что мужчина так или иначе завлек тебя в постель, а ты вроде как и ни при чем. – И резчица со стуком вернула стул в обычное положение. – Пойдем, – пригласила она Альтию. – Сейчас время прилива, а у меня встреча назначена. – И она подавила отрыжку. – Пойдем.

Альтия поднялась, пытаясь решить про себя, оскорбили ее умозаключения Янтарь или скорей позабавили. Она натянула ободранную куртку и поинтересовалась:

– А куда мы идем?

– На берег. Я хочу, чтобы ты встретилась с одним моим другом. Его зовут Совершенный.

– Совершенный? Корабль? Так я же хорошо его знаю!

– Верно, – улыбнулась Янтарь. – Он как-то говорил о тебе. Вернее, проговорился, ну а я и виду не подала, что твое имя для меня кое-что значит. Но я и так прознала бы о вашем знакомстве, даже если бы он ничего мне не сказал. Ты ведь оставила на борту следы своего пребывания. В общей куче с барахлом Брэшена…

Альтия осведомилась подозрительно:

– Что, например?

– Например, маленький гребешок: я заметила его у тебя в волосах, когда мы с тобой впервые увиделись. Он лежал возле иллюминатора; похоже, ты там причесывалась да гребешок и позабыла.

– Вот как… Ну, а тебя что связывает с Совершенным?

Янтарь ответила с определенной долей осторожности:

– Я же сказала тебе – он мой друг, – но потом все же добавила: – Понимаешь, сейчас я изо всех сил стараюсь купить его.

– Да ты что! – возмутилась Альтия. – Ты в своем уме? Чтобы Ладлаки продали свой живой корабль?… Даже такой? Всячески себя запятнавший?…

– А что, – ровным голосом спросила Янтарь, – есть закон, запрещающий его продавать?

– Нет, такого закона нет, потому что в нем никогда не бывало нужды! Это же наша традиция!

– И тем не менее многие из самых чтимых традиций Удачного все более отступают под натиском «новых купчиков», Альтия. Конечно, разговоров об этом в обществе всячески избегают, но любой житель Удачного, кому не совсем плевать на существующее положение дел, отлично знает, что «Совершенный» выставлен на продажу. И что его хозяева рассматривают все предложения, в том числе и поступающие от «новых купчиков»…

Альтия надолго погрузилась в молчание. Янтарь надела плащ и поглубже надвинула капюшон, пряча бледное золото своих волос.

В конце концов Альтия вполголоса произнесла:

– Если даже обстоятельства вынуждают Ладлаков в самом деле продавать «Совершенного», они продадут его какой-нибудь другой старинной семье… Уж во всяком случае не приезжей вроде тебя.

– Я так и думала, что ты выразишься примерно в этом духе, – преспокойно отозвалась Янтарь. И подняла брус, запиравший заднюю дверь: – Ну что, в путь?

– Даже не знаю. – Альтия вышла наружу и постояла в переулке, пока Янтарь запирала дверь на замок. Последние несколько минут их разговора определенно внесли некоторую неловкость. И, что самое скверное, Альтия была положительно убеждена: эту легкую размолвку Янтарь вызвала преднамеренно. Она что, пыталась испытать на прочность их дружбу? Или она имела в виду нечто иное и более весомое?… Альтия решила прощупать почву.

– Я ни в коем случае не ставлю тебя ниже себя всего лишь из-за того, что я принадлежу к старинной торговой фамилии, а ты – нет, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Просто… дело в том, что некоторые вещи находятся исключительно в нашем ведении. Торговцев Удачного, я имею в виду. И мы свое право очень ревностно оберегаем. Наши живые корабли – дело совсем особенное… Скажу только, что оберегать их – это наш святой долг. Человеку со стороны очень непросто понять, что именно они для нас значат…

– Верно. Всегда очень трудно объяснять другому человеку то, чего сам как следует не понимаешь, – негромко отозвалась Янтарь. – Альтия… есть кое-что, что предстоит осмыслить не только тебе, но вообще всем торговцам. Если вы хотите выжить, вам придется многое пересмотреть. Вам придется выбирать среди своих привычных ценностей те, что вам в самом деле всего дороже, и хранить их как зеницу ока. А еще вы должны научиться распознавать союзников, разделяющих с вами отношение к этим избранным ценностям, и не отпугивать их болезненной подозрительностью. И пожалуй, самое главное – пора вам отказаться от притязаний на то, что в действительности вам не принадлежит. На то, что не принадлежит даже и торговцам из Дождевых Чащоб, но является нашим общим наследием…

– А что тебе вообще известно о торговцах из Чащоб? – спросила Альтия требовательно. Она вглядывалась в лицо Янтарь, силясь в темноте переулка разобрать его выражение.

– Немногое, – ответила резчица. – Поскольку торговцы Удачного неплохо умеют ограждать свои тайны и лишнего не болтают. Подозреваю, однако, что они разграбляют сокровища городов Старших и выдают за свою собственную древнюю магию, которая там сохранилась. Удачный же и его торговцы служат чем-то вроде щита, укрывающего мало кому известный народ от любопытства внешнего мира. Народ же этот докапывается до тайн, которые не в состоянии постичь. Люди Чащоб растаскивают крупицы знаний, тяжким трудом добытые жителями иных времен, и продают их как забавные безделушки. Подозреваю также, что при этом они уничтожают по крайней мере столько же, сколько им удается добыть… Идем же!

Альтия набрала было полную грудь воздуха для ответа… Но, так и ничего не сказав, стиснула зубы и последовала за Янтарь.

Некоторое время они шли молча. Потом резчица рассмеялась:

– Вот видишь!… Это кстати о тайнах. Ты даже не желаешь сказать мне, верны ли мои умозаключения…

– Как бы то ни было, они касаются только торговцев Удачного. У нас не принято обсуждать их с посторонними.

Альтия сама расслышала прозвучавший в ее голосе холодок, но ничуть не пожалела о сказанном.

И вновь они шли молча, вроде бы и вместе, но, по сути, врозь. Шум и гам, доносившийся с ночного рынка, казался отзвуком былых и гораздо лучших времен. С моря тянуло холодным ветром. В эти предрассветные часы мир словно забывал о вроде бы уже наступившей весне, снова погружаясь в мрак и холод зимы. Альтия чувствовала, что проваливается в бездну отчаяния. Она и не подозревала, как дорога была ей дружба с Янтарь… до тех пор, пока эта самая дружба не повисла на волоске!

Ремесленница неожиданно взяла ее под руку, и телесное соприкосновение добавило ее голосу убедительности.

– Удачный не выстоит в одиночку, – проговорила она. – В Джамелии нынче бал правит продажность. Сатрап не моргнувши глазом скормит вас Калсиде. Или, нимало не задумавшись, с потрохами продаст «новым купчикам». У него нет ничего святого, Альтия. Он не дорожит ни собственной честью, ни договором, который его предок заключил с вашими праотцами. Ему начхать и на жителей Джамелии. Он настолько занят самим собой, что все остальное замечает лишь постольку, поскольку оно может касаться лично его… – Янтарь покачала головой, и Альтии показалось, что ее собеседница испытывала глубокую грусть. – Он оказался при власти слишком юным и совсем необученным. А ведь каким был талантливым, как много от него ждали! Как радовался его отец блистательным способностям сына! А как он очаровывал своих наставников!… Никто даже не думал стреноживать его тягу к исследованиям, ему была предоставлена полнейшая свобода… Он вообще творил все, что заблагорассудится. Тем, кто его окружал, казалось, будто у них на глазах распускается необычный и прекрасный цветок…