Рискованная игра Лютиена - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 42

— Я ведь тут ни при чем, верно?

Сиоба, казалось, не поняла.

— Я говорю о наших отношениях. Ты ведь любишь не меня, Лютиена Бедвира, но Алую Тень, вождя повстанцев.

— Но это одно и то же, — возразила Сиоба.

— Нет, — покачал головой Лютиен. — Восстание закончится так или иначе, а возможно, погибну и я. Но что, если я останусь в живых? Как ты отнесешься к Лютиену Бедвиру, когда в Алой Тени больше не будет нужды?

Даже в темноте юноша заметил, что плечи Сиобы бессильно обвисли. Он понимал, что не только обидел ее, но и заставил задуматься.

— Никогда не сомневайся в моей любви, Лютиен Бедвир, — прошептала она.

— Но… — продолжил юноша.

Сиоба отвернулась, глядя на тлеющие в камине угольки.

— Я никогда не знала своего отца, — сказала она, и Лютиена изумила столь резкая смена темы. — Он был эльфом, а моя мать — обыкновенной женщиной.

— Он умер?

Сиоба покачала головой.

— Он покинул нас еще до моего рождения.

Лютиен услышал в ее голосе боль, и сердце его чуть не разорвалось от жалости.

— Но тогда существовало множество проблем, — попытался объяснить он. — Волшебнорожденные…

— Были свободными в те времена, — перебила его Сиоба. — Потому что это случилось еще за три десятилетия до того, как Гринспэрроу захватил власть.

Лютиен растерянно замолк, осознав, что Сиобе сейчас около шестидесяти лет! Молодой человек внезапно понял очень многое из того, о чем он никогда раньше не задумывался.

— Я — полуэльфийка, — продолжала Сиоба. — Мне суждено прожить триста, возможно даже четыреста лет, если, конечно, меня не поразит оружие врага.

Девушка повернулась лицом к юному Бедвиру, и он отчетливо разглядел в тусклом свете очага ее прекрасное лицо и сверкающие зеленые глаза.

— Мой отец ушел, потому что не мог смириться с тем, что его возлюбленная и ребенок состарятся и умрут у него на глазах. Именно поэтому нас, полукровок, так мало, — объяснила она. — Волшебнорожденный может полюбить человека, но он знает, что это обрекает его на несколько веков одиночества.

— Значит, я — временный спутник, — заметил Лютиен, но в его голосе не было горечи.

— Кто знает, что может случиться, когда вокруг бушует война, — сказала Сиоба. — Я люблю тебя, Лютиен Бедвир…

— Но важнее всего восстание, — закончил ее фразу юноша.

Это было правдой, которую Сиоба не собиралась отрицать. Она действительно любила самого юношу, любила и Алую Тень, но совсем не так, как один человек может полюбить другого. Эльфы и полуэльфы, которые жили гораздо дольше, не могли позволить себе столь сильных чувств. Но Лютиен заслуживал большего, и Сиоба это понимала.

Она выскользнула из постели и начала одеваться.

Лютиену хотелось кричать, умолять ее остаться. Он желал ее с того момента, как впервые увидел в образе бесправной рабыни.

Но юноша понимал и признавал все, что она сказала этой ночью. Они любили друг друга, но их союзу не суждена была долгая жизнь.

Кроме того, существовала другая женщина, которую Лютиен тоже любил. Они оба знали это.

— Завтра циклопы не пойдут на город, — повторил Лютиен, когда Сиоба завернулась в тяжелую накидку.

— Соглашаясь с твоим решением, мы идем на огромный риск, — заметила она.

Лютиен кивнул и сказал единственное, что мог сказать:

— Верь в меня.

16. РИСКОВАННАЯ ИГРА ЛЮТИЕНА

Лютиен почти не спал остаток ночи, просто лежал в постели, наблюдая за тенями на потолке, и размышлял о Сиобе, Кэтрин и о противнике. В основном о противнике — его личном враге, огромном безобразном циклопе, самом хитроумном из всех одноглазых, которых когда-либо знавал Лютиен.

Сиоба вернулась домой за час до рассвета и обнаружила, что юноша, полностью одетый, сидит у камина, глядя на вновь разожженный огонь.

— Он не придет сегодня, — сказал Лютиен ровным, уверенным голосом. — Он собирается повести свою армию через реку и застать отряд Оливера врасплох.

Подождав ответа несколько секунд, Лютиен оглянулся. Сиоба стояла в дверях, держа его накидку.

Лютиен оделся и вышел вслед за ней на улицу.

Город уже проснулся и гудел, как растревоженный улей. Сиоба собрала практически всю армию, готовую вслед за вождем покинуть относительно безопасные стены. Снег снова превратился в холодный дождь, но ветер не утихал. Отвратительная погода ничуть не уменьшила решимости ополченцев отправиться на запад, чтобы выручить попавших в беду товарищей. И Лютиен знал, кто их вдохновил.

Юноша взглянул на Сиобу, спокойно стоявшую рядом с ним, и на глаза навернулись слезы благодарности. Лютиен осознавал всю глубину риска — если враг все-таки бросит свои силы против Кэр Макдональда, город будет взят. Сиоба тоже прекрасно это понимала, как и все мужчины и женщины, все эльфы и гномы, которые пришли сюда этим утром. Они были готовы рискнуть; они верили своему вождю.

Лютиен ощущал огромный груз ответственности, но он позволил себе лишь секунду колебаний. Всю ночь он проигрывал ситуацию в мозгу и теперь не сомневался, что понимает своего противника, правильно разгадал его намерения.

Сиоба и Шаглин отвели его в сторону.

— Я не иду с тобой, — сообщил ему гном.

Лютиен с любопытством посмотрел на Шаглина, не зная, как отнестись к этому неожиданному заявлению.

— Гномы составят костяк защитников, остающихся в Кэр Макдональде, — объяснила Сиоба. — Они лучше всех управляются с баллистами и катапультами, к тому же именно гномы приготовили ловушки, с которыми больше никто не сможет разобраться.

— И от нас не много пользы в глубоком снегу, — добавил со смешком Шаглин. — Бороды леденеют.

Было ясно, что решение Шаглина никак не связано с сомнениями, которые могли у него появиться. Кэр Макдональд нельзя оставить совсем без защиты. Даже если Лютиен рассчитал все правильно, циклопы могли послать один отряд на город, чтобы держать повстанцев в постоянном напряжении.

— Ты заберешь всех лошадей, — начал Шаглин, переходя непосредственно к делу и разворачивая карту. — Среди вас есть несколько человек, которые хорошо знают все тропы. Мы даже выслали вперед разведчиков, чтобы сообщали в город о твоем продвижении, на случай, если погода заставит тебя свернуть на другую дорогу.

Рассказывая, гном водил узловатым пальцем по карте, по предгорьям за южными воротами Кэр Макдональда, в западном направлении, вокруг лагеря повстанцев из Порт-Чарлея, а затем обратно на север, в поле, где они и встретят циклопов.

Отряд отправился в путь без промедления, длинная вереница из шести тысяч на все готовых воинов. В его рядах находились все эльфы и вся кавалерия, хотя в городе удалось найти не более двухсот пригодных лошадей. В предрассветной тьме повстанцы походили на привидения, они шли без огней, не переговариваясь, совершенно бесшумно.

Многие несли луки; каждый лучник был обвешан несколькими колчанами стрел. Одна группа тащила тюки перевязочных материалов и мазей, а две дюжины гномов, которые все-таки пошли с отрядом, разбились на группы по четыре человека, и каждая группа несла на плечах огромное бревно. Обледеневшие, покрытые скользкой грязью тропы замедляли продвижение — Лютиен и другие всадники вынуждены были всю дорогу ехать шагом, к тому же по снегу барабанил дождь. Время от времени они натыкались на снежный занос и пробивались сквозь него с помощью мечей и топоров.

Когда небо посветлело с приближением рассвета, в полях к северу прямо за рекой Феллинг Ран они увидели лагерь Порт-Чарлея. Лютиен поднялся на бугор и долго и напряженно смотрел в этом направлении, ища какие-нибудь признаки циклопов.

Однако поле казалось абсолютно пустым.

В душу юного Бед вира закрались сомнения. Что, если он ошибался? Что, если циклопы все-таки отправились на Кэр Макдональд?

Лютиен выбросил эту мысль из головы, сосредоточившись на выбранном пути. Через несколько сотен ярдов земля становилась ровней, всадник мог добраться до лагеря за двадцать минут. Юноша отправил к Оливеру гонцов, приказав им пересекать ровное поле раздельно, из опасения сидящих в засаде циклопов.