ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире] - Хмелевская Иоанна - Страница 5

– Тоже отставила?

– Наоборот. Весь отпуск лопала без стыда и совести. Может, и не весь, но недели три уж точно. Оказывается, от белого вина не толстеют. А тут и на белое вино не тянет, без устриц. И хватит о моей диете, давай о трупе.

– Тоже неплохое средство отбить аппетит. Только вот у меня получаются два трупа.

– Жуткое дело. У меня тоже.

Мы с Мартой ещё раз вместе, шаг за шагом, рассмотрели все мельчайшие подробности этой невероятной истории, и я испытала большое облегчение, ведь уже закрадывалась в голову ужасная мысль: вот, оставила без помощи тяжело раненного человека, живого, никакой не труп, а он помучился и к часу ночи окочурился. А если бы вызвала врача, глядишь, и выжил бы, страшная же рана мне лишь померещилась. Нет, ничего подобного, в час расстался с жизнью другой, у которого череп был в полном порядке, его задушили, и об этом трупе я ничего не ведала. Тогда куда же подевался тот, первый? Мой?

Марта даже на время позабыла о своей любовной катастрофе:

– Грандиозно! Гляди, теперь у нас даже выбор появился. Надо прикинуть, который из двух нам больше подходит.

– Можем и оба использовать, – возразила я, подумав. – Как специалист заявляю – ничто так не оживляет развитие сюжета, как трупы.

– И что, пойдут у нас друг за другом? Надо бы их как-то экономнее использовать, не валить в одну кучу.

– Растянем на восемь серий, не волнуйся. Тревога нарастает, атмосфера сгущается, сгущается, постепенно напряжение переходит в ужас. Зритель не оторвётся от телевизора! В ожидании третьего трупа. А мы третьего спасём, и именно благодаря этому станет понятна вся подоплёка преступления.

– Неплохо бы нам с тобой предварительно для себя разработать эту подоплёку, ты не находишь?

– Это само собой, но ещё неплохо и о настоящих хоть что-то разузнать.

– Ты имеешь в виду этих живых, то есть, пардон, тоже мёртвых, но не выдуманных?

– Ну да. Мне нужны реалии, не все же из головы брать, жизнь порой преподносит такое, что в жутком сне не привидится. Ты не могла бы расспросить Доминика?

Эх, напрасно я упомянула этого типа. Вспомнив о Доминике, Марта вся сразу съёжилась, глаза потухли. Подкрепившись пивом, она уныло пояснила:

– Сомневаюсь, он ведь меня буквально отогнал. Наверное, перестал меня любить. А все из-за распроклятого казино.

– Да брось, не убивайся, небось уже простил.

– Нет, не простил, просто-напросто отогнал!

Немного приободрившись после очередного глотка, она торопливо заговорила:

– Да и условий не было для прощения, обстановка не та. Тут люди, там менты, рядом труп, а у него из-за проклятого казино нет алиби! Что я могла в таких условиях сделать?

– Не знаю, – согласилась я и неуверенно предположила:

– Разве что удариться в слезы.

– Какие слезы! А макияж?

– Доминик бы нам очень пригодился, – развивала я свою идею. – Он ведь подозреваемый? Значит, будут допрашивать, а вопросы иной раз ставятся так, что неглупый подозреваемый сразу сообразит, в чем суть преступления. И твой Доминик мог бы нам все рассказать, но в создавшейся ситуации, право, не знаю…

– Ну ты даёшь! – взвилась Мартуся. – Доминик станет отвечать на вопросы полиции? Да он сразу же такое им устроит! Истерику устроит! Как смеют допрашивать его, телевизионного кумира, которого вся Польша обожает! Да он их в козий рог свернёт! И сразу отцепятся. Иоанна, постой, ведь ты же тоже можешь стать подозреваемой! У нас есть шансы. Признайся насчёт первого трупа, тебе тоже будут задавать вопросы, а ты наверняка сделаешь побольше выводов, чем Доминик.

– Ну спасибо, подруга! Если не обо мне, хоть о нашем сценарии подумай! Меня сразу за решётку посадят, и на чем я там писать буду?

– Телевидение организует тебе персональную камеру. С компьютером! На худой конец – с пишущей машинкой. И сотовый получишь, чтобы мы с тобой обсуждали возникшие по ходу версии.

Я быстренько прикинула все недостатки и достоинства развёртывающейся передо мной перспективы. С одной стороны, всем известно, как переполнены наши тюрьмы, и полиция не спешит пихать туда всяких сомнительных подозреваемых. С другой – прокуроры обожают сажать таких недотёп, как я, а не настоящих преступников, из-за которых ведь и обидеть могут вплоть до убийства. Честные же рохли ничем прокурору не опасны, а для отчёта сгодятся. Что я могу прокурору сделать? Напишу о нем? Да кто у нас считается с публикациями, печатное слово сейчас – не оружие, настоящего же оружия не имею. Эх, давно надо было купить на базаре у русских какой-никакой пистолет, хотя бы ТТ…

Вслух я ответила:

– Ну нет, подозреваемой стану лишь в случае крайней необходимости, а пока предпочла бы базироваться на Доминике, тем более что меня они могут сделать не просто подозреваемой, а копнуть глубже. Так что давай сообща подведём итоги. Итак, похоже, что трупов было два, причём в одном и том же гостиничном номере. Один был раньше, и меня никто не убедит в том, что это был ещё живой человек. А второй позже. У одного голова была размозжена пулей дум-дум… ведь именно в таких случаях с одной стороны – аккуратная эстетическая дырочка, а с другой сплошное месиво? Второго же задушили. Кстати, голыми руками или как?

– Вроде бы не голыми. Чем-то другим.

– Жаль.

– А тебе что?

– Пора бы знать: когда душат голыми руками, остаются следы, от которых преступнику потом не отвертеться. Или отпечатки пальцев, или следы зубов…

– Иоанна, замолчи, пожалуйста. У меня уже желудок к горлу подкатывает.

– Водвори его на место, – посоветовала я рассеянно. – Ладно, на нет и суда нет. И один из наших трупов был мёртвым уже в шесть вечера, второй же задушен позже, где-то около полуночи. Вскрытие покажет. И если первый куда-то исчез, раз при тебе говорили только о задушенном, меня очень интересует, что же сделали с тем, без головы, потому как я его знала.

Марта так и вскинулась:

– Серьёзно?! Ты об этом даже не намекнула.

– К слову не пришлось. Да и история такая глупая, что потом мы с тобой должны её продумать во всех подробностях. Знакома я с ним не была, но твёрдо знаю, что был замешан во всевозможные давнишние свинства, хвосты за которыми тянутся до наших дней. Ты о тех делах не можешь ничего знать, под стол ещё пешком ходила, так что сейчас мне пришлось бы тебе слишком долго все разъяснять, а время поджимает.

– Так он нам может пригодиться?

– Ни в коем случае, ведь это уже область политики, а я решительно отказываюсь…

– Тогда на кой хрен, если выражаться культурно, мне разъяснять то, что происходило в прежние годы?

– А на тот, что у меня нехорошее предчувствие, – грустно призналась я. – Труп в «Мариотте» может быть связан с давнишними делами, и без истории нам не обойтись.

И в этот момент, словно по заказу, позвонила Анита.

3

Мартусин Доминик был субъектом чрезвычайно бородатым, бритых мужчин она не любила. Знать-то я его знала, но плохо, больше понаслышке, лично общаться приходилось мало. Mapтуся заболела им как-то очень уж скоропалительно и безоглядно, и вот теперь я с удивлением подсчитала – полгода уже прошло, а то и целых три квартала. А кроме того, все время ошивался рядом некий Крысек, личность тихая и ненавязчивая, он постоянно маячил в интерьере, выдвигаясь на первый план в антрактах Мартиных увлечений. Мне он запомнился тем, что раньше никакой бороды у него не было, он её отрастил специально ради Марты, но даже этой жертвы Мартуся не оценила. Крысек, если я правильно запомнила, настаивал на прочном супружеском союзе, при одном упоминании которого Марта нервно вздрагивала. А ещё в моем сознании путался какой-то Бартек, о нем Марта упоминала довольно часто, хотя весьма туманно.

Меня удивляло отношение Марты к браку, ведь она мечтала иметь семью и детей, сколько раз говорила об этом. Её первый муж не выдержал испытания, она с ним развелась, но отношения к семейным ценностям не изменила. Тогда почему бы и не Крысек?