Сокровища Массандры - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 71

- Чё здесь-то вылезли? - удивился Макс. - Доехали бы до Третьего КПП.

- Пройдёмся, разомнём ноги, - благодушно ответил Юра, щурясь на солнце. - Заметим КПП, нырнём в заросли и пролезем через забор. Я здесь так давно не был… Навестим городок, нам продуктов надо купить. Ты говорил, там Паскуда где-то магазин держит?

Взвалив баулы на горб, друзья пересекли шоссе, свернули на горную дорогу и зашагали вверх, к Кизилташу. Путь показался на удивление долгим. С одной стороны, от сидячей жизни отвыкли ходить, с другой - всё время ждали какого-нибудь палева вроде встречной машины с солдатами в кузове и любопытным офицером в кабине. Ну, как остановят, что им плести? Дорога одна, ни пропусков, ни родственников в городке у мошенников не было, отвезут к особистам, и объясняйся с ними как знаешь. Кроме того, надо было не прошляпить сам КПП, а, как только он покажется из-за поворота, взять направление на два часа и уйти через заросли в лощину, чтобы спуститься лесом прямо к домам.

Разумеется на КПП выперлись нежданно-негаданно. Юра матюгнулся, тормознул, и, как включивший заднюю передачу робот, тут же зашагал спиной обратно.

- Валим-валим.

- Погоди-ка, - упёрся Макс.

- Куда годить, сваливаем, пока не заметили, - загоношился Юра, но Верещагин чем ближе был к части, тем уверенней себя чувствовал.

- Не суетись, там нет никого.

- Нет, так выйдут сейчас.

- Похоже, вообще наряда нет, ворота открыты, - Макс перекинул лямки поудобнее и затопал к неказистому домику.

Юра неохотно двинулся следом, поозиравшись на всякий случай. Тот факт, что ворота оставили настежь, его нисколько не обнадёжил. Бывший замкомвзвод сам не раз заступал дежурным по Третьему КПП и знал, как тут забивают на службу. Ужравшись вином, забывали не только о воротах, но и про сам КПП, сваливали в горы и спали на голых камнях. Правда, не средь бела дня, а ночью, но кто их знает эти новые порядки…

Макс оказался прав. Наряд ушёл, и ушёл давно. В домике царило запустение: ни стола, ни кушетки, ни стульев, только ветер намёл разный сор.

- А говорил, охраняют, - с укоризной сказал Юра.

- Сам видел в прошлом году. Или это только на Первом КПП наряд стоит? А с этой стороны открыто, что ли, получается? Ничего не понимаю…

Домик выглядел запустелым, но не ветхим. Плесень на стенах не выросла и штукатурка не осыпалась. Значит, КПП забросили не позднее года.

- Может "тигров" из Кизилташа вывели? - предположил Юра.

"Тигров" не вывели. Наблюдая за частью со склона, по которому вилась дорога, компаньоны рассмотрели фигуры в чёрной форме, снующие по центральной аллее и спортгородку.

- Вообще ничего не понимаю, - пробурчал Юра. - Часть оставили, режим сняли.

- А чего тут понимать, - пожал плечами Макс. - Двадцать первый век на дворе, эпоха глобализации и всеобщей открытости. Мир без границ.

- Куда это годится?

- В Евросоюз.

Юра не сразу нашёлся, что ответить на этот убийственный довод.

- Как скажешь. Ладно, веди к Паскуде, - только и пробормотал он, сворачивая в частный сектор.

Грустил он, впрочем, недолго. Когда Верещагин взял направление на офицерскую гостиницу, рядом с которой, по словам Коляна, угнездился торговать Бескудников, компаньон снова воспрял духом, добыл сигару, чиркнул спичкой, подмигнул Максу:

- Сейчас мы ему устроим фильм "Рэмбо: первая кровь", - Юра усмехнулся и добавил утробным голосом гнусавого переводчика: - Режиссёр Джордж Косматос.

- Даже не то, чтобы Косматос, а прямо-таки настоящий Махрявичюс, - ответил Макс, предвкушая встречу с ненавистным старшиной. Он почувствовал приток свежих сил.

- В главной роли Сильвестр со столовой и Макс Верещагин в роли терминатора. В роли потерпевшего прапорщик Бескудников.

Бескудников свыкся с ролью потерпевшего. Его били сверхсрочники, когда Соединение выводили в Россию, а прапорщик оставался в Крыму. Его избили прапора, которые согласились присягнуть Украине, а Паскуда заявил, что дважды клятву не дают. Он уволился из Вооружённых сил и стал привыкать к гражданскому беспределу. Он разнимал драки в военторге, куда устроился разнорабочим. Он заискивал перед участковым, пока жил на птичьих правах в общаге, а потом женился и начал заискивать перед супругой. Ей принадлежало всё: дом, участок и магазин, да и сам Паскуда, целиком зависящий от её расположения. На него наезжали бандиты, внезапно появившиеся в режимном городке. Бескудникова били пьяные морпехи Первой отдельной бригады, занявшей казармы и техзону Соединения. Офицеры и прапорщики "тигров" его тоже били, но почему-то меньше. Зато Паскуду лупили дембеля, после службы приехавшие отдохнуть в знакомые места и случайно с ним встретившиеся. Это бывало не так уж редко, как можно вообразить, - Крым пользовался популярностью, а гадкий нрав Паскуды помнили многие служившие в батальоне.

Вот и сейчас, когда в магазин зашли двое приезжих, которых Бескудников определили по бледным лицам с характерным выражением суровой хитровыкрученности обитателей крупных российских городов, бывший кусок понял, что его снова поколотят.

Тот, кто курил сигару, бескомпромиссно сказал:

- Ну, здравствуй, Паскуда.

По старой кличке Бескудникова не называли уже лет пять. С того дня, когда в Феодосии его встретили отслужившие кизилташские моряки и наваляли по роже. Он хотел было вякнуть, но, всмотревшись в наглые хари, опознал в хамоватом курильщике бывшего заместителя командира ЛЭВС, а в его соратнике - батальонного писаря. Когда-то он их гонял по роте поганой метлой и приучал всасывать службу, а потом они уволились в запас, обрели на гражданке самоуважение и вернулись… Вернулись, чтобы…

Мысли прапорщика застряли в единственной извилине.

- Всё торгуешь, барыга сраный? В армии был барыгой и на гражданке заделался торгашом, - заметил курильщик. - Рэкетиров на тебя нет.

Отиравшийся рядом писарь нехорошо заулыбался.

"Дембеля приехали, бить будут! - привычно констатировал бывший старшина и побелел. - Или опять ограбят."

Курильщик немедленно оправдал его ожидания.

- Тебя кто крышует? - спросил он.

Бескудникова уже никто не крышевал по-настоящему. Так, заходил раз в неделю участковый, которому надо было собрать сумку продуктов, да выставить бухла на праздники. Бандиты сами собой повывелись. В городке о них много лет не было ни слуху, ни духу.

- Участковый у меня вопросы решает, - выдавил Паскуда.

- Участко-овый, - со значением протянул курильщик и переглянулся с писарем.

Незваные гости гадко заржали, а писарь спросил:

- Это ваш местный шериф?

- Что, даже из "тигров" никого нет? - осведомился курильщик.

Вопросы сыпались один за другим и были столь бессмысленными, что отвечать на них себе дороже выйдет. Паскуда вцепился в прилавок, чтобы не упасть. Ноги у него ослабли в коленях, как всегда случалось при неожиданных встречах. В голове, неоднократно отбитой, зашумело. Перед глазами поплыли прозрачные червячки.

- Смотри-ка, побелел, покраснел, сейчас упадёт, - заметил Макс.

Юра шагнул к Бескудникову, помахал ладонью перед глазами, но терпила был так поглощён своими тяжкими внутренними ощущениями, что не отреагировал.

- В самом деле, ему можно сигару о лоб затушить - не моргнёт, - Юра устремился к выходу. - Сваливаем отсюда!

Жулики подобрали оставленные за дверьми сумки и устремились к Верхней дороге, чтобы от неё поискать тропу в горы. Задерживаться в городке не следовало. Даже, если пропускной режим отменили, чужаки с баулами - любимая добыча шерифа, будь то участковый или скучающий тигриный особист.

Оставшийся в магазине Паскуда быстро пришёл в себя. Так с ним случалось неоднократно, когда организм при угрозе здоровью сам принимал меры, впадая в состояние, близкое к смерти, отпугивая хищников, а потом нормализуя жизненный цикл без каких-либо потерь. Эволюционируя в условиях агрессивной окружающей среды, Бескудников вёл себя как опоссум, не сознавая работы сложного механизма психосоматических реакций. Просто с какого-то момента так стало получаться само собой и происходило почти всегда.