Две головы и одна нога - Хмелевская Иоанна - Страница 49

— А пани не догадывается?

— О чем?

— О том, откуда у него эти документы?

— Только догадываюсь, уверенности нет. Анализ крови, к примеру, мог получить от той лаборантки, которая некогда делала его для Спшенгеля. Бабу охмурить для него — раз плюнуть. Отпечаток пальца мог кто-нибудь для него свистнуть из досье Спшенгеля, возможно, в обмен за какую-нибудь услугу, или какой хитростью достал. Да вы такие вещи должны знать лучше меня. У вас для этого имеются специальные отделы.

Капитан не отреагировал, старательно собирая со стола и складывая драгоценные бумажки. Потом, видимо, решился.

— А, что я там буду пани лапшу на уши вешать! Получить данные через наши отделы — все равно, что сквозь колючую проволоку продираться. От вас я их получу и скорее, и… в более полном объёме, не сухие отписки, а, так сказать, живые, яркие образы. Вы не представляете, чего мне стоило получить данные по Либашу, из-за отпечатков его пальцев на служебное преступление пошёл. Ну, не совсем преступление, так, нарушение…

— Наверное, отпечатки пальцев Либаша легче было получить из Штатов, там их навалом, — посочувствовала я. — Итак, даты! Когда так называемый Сшпенгель сгорел в автокатастрофе?

— Пять лет назад, в июне. А что?

— А ничего. У Либаша все ещё американское гражданство?

— Ясно. И у жены тоже. Минутку, кажется, уловил. Либаш обогатился после получения дядюшкиного наследства… Если это был уже не Либаш, а Сшпенгель… А вы, пани Иоанна, случайно не знаете, когда дядюшка скончался?

Я была шокирована.

— Мне это ни к чему, а вот вы бы должны знать!

Капитан принялся сконфуженно оправдываться:

— Ведь это не имело никакого значения, раз мы имели дело с настоящим Либашем. Теперь я, разумеется, немедленно исправлю наше упущение.

Сжалившись над полицией, я пообещала, свято веря в Гжегожа.

— Эту дату я узнаю завтра в полдень. Могу позвонить вам. Так и думала, что стоит. А если не застану вас на месте, кому передать?

— Что вы, буду ждать, как соловей лета. Вот что значит взаимодействие с общественностью! Не правда ли, у нас с вами так хорошо идёт сотрудничество? Полное доверие и взаимопонимание.

— Раз уж у нас все на доверии, поясните мне, пан капитан, почему они меня до сих пор не убили? Согласитесь, странно это.

Капитан серьёзно покачал головой.

— Нет, не думаю, как раз мне представляется закономерным. Подумайте сами, пани Иоанна, ведь убей они вас, полиция примется за повальный обыск в вашей квартире, перероет все бумаги и найдёт те самые… Этого они боятся больше всего на свете! Так что в их интересах оставить вас в живых. К тому же наверняка надеются получить от вас информацию по этому поводу. Думаю, их план предусматривал сначала запугивание вас, а потом — личный контакт с вами. Возможно, личный контакт оставляли напоследок, не очень надеясь на его результат, предварительно намеревались сами поискать у вас как следует, вот чем я объясняю покушение на ваше здоровье с помощью гипсовой головы. Вас положат в больницу, пролежите вы там долго, и у них будет время порыться в вашей квартире и чулане. Жаль, не получилось…

— Вы что, пан капитан?

— Да нет, вы меня не так поняли. Я жалею, что они не стали рыться в вашем чулане, вот уж не завидую…

— А, понятно. И в самом деле, в квартире могли хоть поселиться и навести порядок в моих бумагах.

И я обвела комнату печальным взглядом. Бумаги в самом деле заполняли её если не целиком, то уж наполовину точно, оставляя мне очень мало жилого пространства. Давно следовало разобраться в них, половину выбросить, да все как-то руки не доходили. Страшная работа! Капитан тоже огляделся, но тактично воздержался от комментариев.

— Думаю, об Иоланте Хмелевской они не знали, напрасно она боялась, и после ликвидации Елены Выстраш были уверены, что у вас больше не найдётся источников информации.

— «Они»! — недовольно повторила я. — Вы все употребляете множественное число, пан капитан. Поясните, будьте любезны, кого вы подразумеваете под этим местоимением множественного числа? Псевдо-Ренусь с Мизюней плюс Новаковский, так? Но насколько я понимаю, из них никто лично не принимал участия в катастрофе под Лодзью? И вряд ли кто из них преследовал меня по пятам по всей Европе и подбрасывал головы. Как же тогда понимать это «они»?

— Не смешите меня! — разгневался вдруг капитан. — Действует целая шайка, тут и боевики, и охранники, и прочие специалисты. У Либаша достаточно наёмников, которые даже не знают, на кого работают. Их нанимает Новаковский, да, тот самый Новаковский, бывший сотрудник спецслужб, специалист с большим опытом.

— Понятно. И очень логично, что именно к нему обратился Сшпенгель, тоже бывший специалист в этой области и тоже с большим опытом. Интересно, что вы теперь намереваетесь предпринять?

— Сначала подожду вашего звонка, вы помните, завтра?

Трогательное доверие! Сердце моё смягчилось, возможно, я испытала прилив тёплых чувств к этому хорошему человеку, потому что неожиданно для себя предложила:

— Пан капитан, дайте мне номер вашего служебного факса. Есть же у вас хоть факс на работе? Есть? Очень хорошо, возможно, удастся немного облегчить вам жизнь, раз уж вы так благородно предпочитаете меня колючей проволоке…

Похоже, капитан и в самом деле предпочитал меня, ибо дал номер своего служебного факса.

Одних переговоров с полицией было мало для того, чтобы целиком заполнить этот день, пустой день после отъезда Гжегожа. Вечер предстоял пустой, охватит тоска, ещё разревусь, в меланхолию ударюсь. Не хватало мне меланхолии на старости лет! Ну уж дудки! Надо срочно заняться делом.

Раскопала старые записные книжки и календарики вдобавок к тем, которые уже давно вытащила, разложила на письменном столе и принялась копаться в них.

Листала я старые записи, и одна из них привела на память новогодние гадания, которые мы, девчонки, устроили как раз у Мизюни в самом начале моей дружбы с ней. Собрались мы, значит, одни девушки, занялись обычными в таких случаях вещами. Лили воск, выбрасывали башмаки за порог дома, писали мужские имена на клочках бумаги… И, как живую, увидела разгневанную Мизюню, которая кричала со слезами на глазах: «Не хочу я Анджея! Пусть его возьмёт кто-нибудь из вас! Хочу Ярека! Отдайте мне Ярека!» Вот интересно, почему мне так запомнилась эта сцена? А, поняла, я страшно завидовала Мизюне, у неё было чудесное платье. Вот и сейчас, увидев в своём воображении ту сцену из давних лет, разгневанную Мизюню я представила в том самом платье: модная, обтягивающая фигуру «труба» цвета морской волны. Мизюня была рыжеволосой, её волосы замечательно гармонировали с цветом платья, на шее тоненькая золотая цепочка, большое декольте. Единственная замужняя среди собравшихся подружек, я была в интересном положении и, несчастная, напялила на себя какое-то старьё. Так и вижу Мизюню: сверкающая морская зелень чудесного платья, большой узел медно-рыжих волос между теменем и затылком, в одной руке рюмка, в другой — клочок бумаги с Анджеем. Стоит она на фоне буфета, тоненькая, очаровательная, в отчаянии вся изогнулась и пытается обмануть судьбу, заменить свою бумажку с Анджеем на другую, их много разложено на буфете…

Потом она громко кричала, что гадание вышло неправильное из-за присутствия замужней особы, должны гадать одни девицы, и вот из-за меня результаты гадания следует признать недействительными. Я не стала возражать, жаль мне было подружку, и что стоило отдать ей какого-то неизвестного Ярека, Ярослава…

Я сама удивилась — до того чётко припомнились вдруг те давние события. А все потому, что раскрыла табель-календарь тридцатипятилетней давности на страничке с записью новогоднего гадания. Чтобы быть точной, записаны оказались одни предсказания, я лично перед гаданием записала их перечень, и пожалуйста, какое значение имеет записанное слово!

Жаль, от того памятного дня в календарике остался лишь этот список и запись — «Новогоднее гадание у Мизюни», нет чтобы записать побольше… Стала припоминать, кто из подружек ещё был на гадании. Эх, где они, подруги моих юных лет? Ганя в Канаде, Баська умерла, Люся, говорят, в Австралии, Эва… Минутку, как же я забыла, Эва Гурская! Совсем недавно встретила её фамилию в еженедельнике «Жиче Варшавы» и ещё подумала — надо же, до сих пор работает под своей девичьей фамилией. Сейчас она известный модельер женской одежды, в её креациях подвизаются самые знаменитые артистки нашего театра, кино, телевидения. Правда, после того, как обе закончили Академию архитектуры и изобразительных искусств, мы ни разу не встречались, но что стоит попытаться?…