Дело с двойным дном [Версия про запас] - Хмелевская Иоанна - Страница 40

Мог себе позволить, уж очень крепки были его позиции, а по опыту знал, что таким личностям, как Доминик, надо дать время дозреть. В запасе у капитана было ещё кое-что: очные ставки с Касей и Владькой. Их он решил приберечь на следующий день, не все сразу. И вообще Тиран был в расчудесном настроении, потому что с поимкой Доминика появились очень серьёзные шансы на раскрытие сразу двух запутанных дел.

— Мы не сомневаемся, Доминик расколется, некуда ему деваться, — рассуждал Болек. — Ягдташ, слава богу, из замшевого давно стал кожаным, и отпечатки пальцев на нем получились, как на зеркале.

Это вам уже не косвенные улики, это вам неопровержимые доказательства! А ещё можно устроить и очную ставку с Иолой, той девочкой с четвёртого этажа, на Вилловой. Холера, сплошные бабы… Пардон.

Ну да ничего, каждая о своём доложит, и конец голубчику. А Яцусь! Лопнуть от смеху можно. Примчался, когда Тиран допрашивал подозреваемого, и набросился на ботинки этой обезьяны небритой, собственноручно сорвал их с ног Доминика, тот лишь ошалело пыхтел, только потом возмутился: нету, мол, такого закона, чтобы сидеть в полиции босиком, так и простудиться недолго, вот, пожалуйста, уже насморк начинается. Пришлось выдать ему какую-то казённую обувку.

— И что Яцусь?

— А этот чёртов щенок только глянул на подошву одного из ботинок, и без слов все стало понятно. Так посмотрел на Тирана, что тот и вовсе расцвёл. В любом другом случае пришлось бы ждать результатов экспертизы, по не тогда, когда за дело берётся Яцусь. Видели бы вы его рожу! И верно, через полчаса получили результаты экспертизы.

Именно в этих ботинках был голубчик в ветеринарной клинике в Константине, и кирпичная пыль, и извёстка те самые. Так и ходил, кретин, в этих ботинках всю дорогу, не выбросил. Так что — сами видите. Как только заговорит, считай, делу конец, и, может, уже через денька два я смогу питаться, как каждый нормальный человек, а не только раз в день.

— Ты так и уверен, что делу конец? — зловещим тоном поинтересовался Януш.

Но ему не удалось испортить настроение сияющему от счастья Болеку.

— Не каркай! В любом случае преступник у нас в руках…

Полиция поймала того бандита, который был здесь. Господи Иисусе! Ведь он расскажет им про Бартека!…

Как мне теперь его прятать? Бартек же не знает, что того поймали. Может, позвонит, тогда смогу его предупредить.

А полиция оглушила меня ещё одним известием о бумагах. Знать бы, какие бумаги, любой ценой надо узнать! Может, и в самом деле тот бандит был здесь раньше, мне это тоже приходило в голову, возможно, что-то здесь оставил, но в такое счастье просто трудно поверить…

Не закончив с кухней, я переместилась в спальню, надо её как следует обыскать, ведь в тот злополучный день, вернее, ночь, бандит находился как раз в спальне. Если что-то спрятал, то только там. В старой чашке с отбитыми краями в слое закаменевшего сахарного песка на дне я обнаружила тоненькую золотую цепочку со знаком Зодиака. Козерог. Боже милостивый, наверное, тоже принадлежал маме, а я даже не знаю, когда она родилась. Долго пришлось отмачивать кулон, пока сахар не растворился.

За поиски в спальне я решила приняться спокойно, методично, хотя места себе не находила из-за Бартека. Итак, сначала то, что лежит наверху, в том числе и на полу. Под книжным шкафом грудой навалены старые газеты и журналы вперемежку с обёрточной бумагой и каким-то тряпьём. Все пространство под тёткиной кроватью и моей кушеткой забито какими-то сумками, чемоданами, узлами, некоторые из них не были завязаны и бебехи высыпались наружу.

У стен между шкафами и кроватями рядами стоят старые ящики, доверху наполненные чем попало. Тут и нитки, и лоскутки материи, и старая одежда, и совершенно не годная обувь, флаконы то ли из-под духов, то ли из-под лекарств, штепселя и розетки, поломанные игрушки и Бог знает что ещё. Похоже, за всю свою жизнь тётка не выбросила ни одной ненужной вещи, все копила. Когда я уходила от тётки, эти ящики были уже полны, теперь в них не вмещалось ненужное барахло.

Не знаю, почему я начала именно с этого ящика с горой наваленного на нем тряпья. Может, просто потому, что остановилась возле него. Вывалила всю гору бебехов на пол и принялась методично осматривать каждую вещь. Их противно было брать в руки, мутило от запаха гнили и тлена. Начала я с мотка электропровода. Ухватив его двумя пальцами, отнесла в кухню, решив позже вымыть под струёй воды, потому что и провод был покрыт слоем грязи. Кстати, сколько времени займёт у меня отскабливание ванны? Надев резиновые перчатки, я вернулась к своей грязной работе и уже не с таким омерзением принялась за неё. Хорошо, что надела перчатки, иначе ни за что не заставила бы себя залезть рукой в старые тёткины тапки и не обнаружила бы в одной из них пакетик с шестью царскими золотыми десятирублевками. Признаться, они не произвели на меня особого впечатления, возможно, я уже привыкла к мысли о том, что, оказывается, очень богата. Отложив тапки в сторону, я принялась осторожно перебирать тряпки и среди них обнаружила это.

Небольшая пачка бумаг, перевязанная бечёвкой. Забилось сердце, Езус-Мария, это могла быть та самая пачка, о которой говорил полицейский, обнаруженная бандитом в охотничьей сумке и выброшенная за ненадобностью. Очень может быть, ведь сразу видно — денег в ней нет, одни старые бумаги.

Осторожно развязав пачку, я принялась просматривать бумаги. Копии ипотечных актов, выставленные на фамилию моего прадеда, деда и бабушки.

Оказывается, им принадлежала вилла в Константине, особняк в Рыбенке, два доходных дома на Гроховой. Ну, об этом я знала раньше. А вот о том, что и дом на Фильтровой, где мы с бабушкой жили, не имела понятия. Значит, бабушка жила в собственном доме? Пансионат в Чехочинекс, передан в аренду — какая-то незнакомая фамилия. Дом и сад в Шидловце. А вот ещё список чего-то, написанный по-французски.

Французский я знала, учила в школе. И давался он мне на удивление легко. Учительница французского расспрашивала меня, не было ли у меня в роду французов, а я ничего не могла ответить, ведь понятия не имела, кто у меня вообще был в роду. И ещё учительница говорила: ей кажется, когда-то, в раннем детстве, я хорошо знала французский, возможно, у нас в семье говорили на двух языках? И опять, не зная, куда от стыда девать глаза, я вынуждена была ответить ей, что не знаю. А она, возможно, была права, в памяти и в самом деле ни с того ни с сего всплывали знакомые слова, обрывки французской речи. Последние годы, работая в рекламном агентстве, я имела дело с французской фирмой, что весьма укрепило мои познания во французском языке.

Вот и теперь для меня не составило никакого труда прочесть документ, написанный по-французски.

Прадедушка, кто же ещё, наверняка он, мой немного свихнувшийся прадедушка, составил список своей недвижимости и подробно записал (не надеясь на память?), где и что запрятал из своего имущества!

Это был список всех его тайников, с подробным перечислением того, где и что запрятано. Кажется, со мной случился небольшой припадок истерического смеха, когда я дочитала до того места, что он припрятал на своей вилле в Константине. Старую охотничью сумку он битком набил довоенными польскими и французскими банкнотами. Представляю, как разъярился бандит, обнаружив ненужные старые банкноты, потерявшие всякую ценность! Правда, было там немного долларов, эти сохранили свою ценность, в списке стояло — тысяча восемьсот долларов.

В подвале особняка в Рыбенке прадедушка запрятал старинное серебро и «мелкие предметы исторической ценности». Так было написано по-французски. А вот в доме на Фильтровой…

В доме на Фильтровой клад был спрятан так, что его было очень легко добыть. При условии, конечно, если знать откуда. Вот интересно, не был ли разрушен дом во время войны? На этот счёт у меня не было никаких сведений. Впрочем, даже если верхние этажи и были разрушены, если сохранились хоть первые два, то тайник с кладом до сих пор может быть на месте.