Скандальная мумия - Хиршфельд Корсон - Страница 82

– Нет, – произнесла Бетси. – Это чудо. Восхвалим Господа, ибо Джинджер – вознесена!

66

– О счастливый день! – воскликнула Бетси. – Преподобный Пэтч говорил нам, что сегодня случится чудо!

– Ничего себе чудо!

– Как ты не понимаешь? Бог взял ее душу, но ее тело еще не ушло. Преподобный Пэтч испытал искушение сделать с ним плохое, но тут – Пуф! Я знаю, что она ушла, и преподобный Пэтч, быть может, тоже.

– Бетси! – Джимми схватил ее за полные руки, повернул лицом к себе. – Это Пэтч ее раздел. Он хотел… ну, понимаешь. Но потом услышал тебя и унес ее. Куда он мог ее отнести?

– Ты ошибаешься, но если только поглядев, убедишься, я покажу тебе. И ты увидишь.

– Куда, Бетси?

– Можем начать, я думаю, с его комнаты. Вот сюда.

Шики пошел прямо в свой – теперь Пэтча – кабинет на первом этаже рядом со святилищем. Он закрыл за собой дверь. Идеальный порядок был ему неприятен. Он сел в вертящееся кресло, щелкнул костяшками пальцев, помолился про себя, чтобы не оказалось, что Пэтч убрал все слишком тщательно, и выдвинул второй ящик стола. Он перевернул его – ага! Два конверта все еще были приклеены снаружи к задней стенке. Один он открыл, проверил, что там все те же пять штук.

Шики расстегнул рубашку, опустил подбородок и выдохнул теплый воздух на голову Гудини.

– Отлично все получилось, детка.

Закрепив оба пакета в объемном кармане комбинезона, он откинулся в кресле, положил ноги на стол и с ощутимым удовлетворением скинул на пол три аккуратных стопки пэтчевских бумаг.

Пощекотал Гудини сквозь ткань рубашки.

– Десять штук плюс то, что осталось от выкупа от казино, и кольцо Риты Рей. Хватит для нового начала.

Какой-то дьяволенок шепнул в ухо «Вегас», но Шики его стряхнул. Вегас навел на мысль об этом сукином сыне отравителе, который, каким бы засранцем ни был, все же не заслуживал, чтобы его превратили в мумию и разорвали на клочки.

Фенстер отступил из памяти, и всплыла Рита Рей, как сообщение, плавающее в окне игры «Волшебный шар-восьмерка». «Стерва» – говорило это сообщение. Когда Шики впервые увидел Риту Рей, она была ответом на все – ну, почти все – его мечты. Богатая нефтяная вдовушка, готовая выписать чек, вытащить его из долгов. Сюрприз! А на рыси горячая? О да, все способы знает. Первые месяцы были куда ближе к Раю, чем Шики вообще рассчитывал к нему подобраться. Это было до того, как начался неудержимый шопинг, она стала исчезать по уик-эндам, и везение Шики резко пошло вниз. А к концу она вообще начала разговоры о разводе – ой-ой!

А потом она продала Гудини. Перед тем как Шики уехал в Вегас, так небрежно бросила за ужином:

– На груминг? Да нет, я тут встретила одну приятную даму с севера. Она сказала, что он милашка и предложила мне пятьдесят баксов. Я, естественно, сказала: «Конечно!» Едва терпела это постоянно тявканье и лужи. Ты мне должен бы спасибо сказать.

Спасибо? Шики бродил по улицам, искал, но не нашел ни следа Гудини или загадочной туристки. Он давал объявления, но какой турист будет читать объявления о потерях и находках? В момент вдохновения он придумал это план ей отплатить – подменил кольцо, – ох, как она этот бриллиант любила! Все прошло без сучка и задоринки благодаря старому приятелю-ювелиру, хотя подмена никак не утешила от потери Гудини. Потом он умотал в Вегас, рассчитывая быстро вернуться.

Гудини заворочался на груди Шики, свернулся в шарик. Шики опустил подбородок и шепнул:

– Эта стерва продала тебя на щенячью ферму.

Снова мысли вернулись Тадеушу Трауту. Вдруг его озарило:

– Этот сукин сын нарочно меня подставил! Дал мне бесплатную поездку в Вегас, потому что хотел, чтобы я проигрался в дым! Не деньги ему были нужны… а что?

Да аренда же на арсенал! Расширить свой занюханный музей! Но тогда зачем насылать на меня Молота?

Затем, что я начал подниматься со «светляками», и у меня был шанс ему выплатить долг. Когда меня не стало бы, Пэтч быстро бы дело развалил, и Траут просто подобрал бы аренду задешево.

– Крили Пэтч, будь он проклят. Проклято будь мое невезение! – Он вздохнул. – Скучать я буду без своих «светляков». Хора, проповедей, чудес… – Шики шмыгнул носом.

– А теперь я еще и папа. Что скажешь, Гудини? Симпатичный мальчик, даже с этим фальшивым загаром и в юбке. Думает, что он – индеец, а я – великий вождь. У него бы сердце разбилось, узнай он…

Но этого не будет, потому что я сматываюсь. Прости, мама, простите, «светляки», прости, Джимми Перо. Потому что если Траут, или Молот, или Рита Рей до меня сейчас доберутся…

Где-то в здании послышались голоса:

– Я слышу, где он! Он на крыше!

Шики выглянул через дверь в открытый конец коридора, в святилище. Он увидел Джимми и Бетси – девушку из хора, что Пришла с плакатом. Они бежали вверх по металлической лестнице. Так, что бы там ни происходило, сказал он себе, а мне лучше слинять по-тихому.

Не замечая катастрофы, разразившейся внизу на парковке, Пэтч взялся за трос, которым дирижабль был привязан к крыше. Взгляд его упал на безжизненное белое тело Джинджер, лежащее у его ног. Одна нога ее неуклюже согнулась, лодыжка подвернулась под икру другой ноги. Руки упали вдоль тела.

– Да, Господь, – сказал Пэтч. – Второе Вознесение даже самых упрямых убедит раскаяться.

Он пригнулся, растопыренными пальцами распустил волосы Джинджер нимбом на гудроне крыши. Опустил руку к ее светлым лобковым волосам, потрепал. Веки у него затрепетали и закрылись.

И резко распахнулись от мощного повелительного вопля. Пэтч выпрямился, вытаращенными перепуганными глазами уставился на бегущие облака, подсвеченные луной. На второй хриплый крик он обернулся вправо, увидел трех стервятников, переминающихся с ноги на ногу на краю крыши, черные силуэты на фоне оранжевого сияния ночного неба. Зловещее, едва слышное чириканье зародилось где-то в глубине их тел, и сперва один, потом другой защелкали клювом с таким звуком, будто хрустели кости. Тот, что был в середине, поднял клобуком крылья, встряхнул черными перьями, похожий на скользящую допотопную рептилию, и издал вопль.

Пэтч побежал к ним, размахивая руками:

– Демоны! Изыдите!

Все три птицы подняли крылья и зашипели. Самый большой гриф, посередине, конвульсивно дернул вбоклысой головой, открыл клюв, дернулся к Пэтчу и отрыгнул ком зеленой зловонной жижи ему на левую щеку.

Пэтч с визгом отпрянул, упал на колени, не замечая вязкой вонючей слюны, стекающей по лицу и шее, склонился головой почти до гудрона.

– Преследует меня злой дух, ибо я согрешил. Прости меня, Отче! Искушение Иезавели…

Он так бормотал с полминуты, потом поднял голову и энергично кивнул:

– Но Ты бесконечно милостив. Да… сохрани ее для меня, когда я поведу восхождение Достойных.

Пэтч повернулся к стервятникам спиной, подошел, шатаясь, к Джинджер и склонился над инструментами, оставленными ремонтниками дирижабля. С утра ремонтники подтянули дирижабль на тридцать футов ближе к крыше, собираясь заменить отказавший мигающий глаз. Толстая многожильная проволока привязывала ангела к барабану лебедки, стоящей на крыше, а от лебедки – к массивной скобе, закрепленной в одном из стропил арсенала. Электрический провод, питающий стробы, переплетался с этой привязью. Рядом с тросом и проводом шла проволочная лестница, свободная часть ее валялась рядом с лебедкой.

Пэтч поднял ножовку, приложил зазубренное полотно к тросу и начал пилить в шести дюймах над лебедкой. Его риза, уже измазанная последним ужином грифа, скоро пропиталась потом и металлической пылью. Через пять минут он потрогал глубокий порез в плетенном тросе, отдернул палец и сунул его в рот.

– Горячо, как адское пламя, – сказал он, фыркнув.

Джинджер зашевелилась, пытаясь подняться, застонала и упала на спину.

Пэтч улыбнулся ей благожелательно.

– Уже недолго, милая. Второе в этом мире Вознесение. Кто мог подумать, что простая девушка вроде тебя будет творить историю?