Обольщение под звездами - Хилтон Линда - Страница 2

Раздался очередной взрыв смеха, и девушка, затаив дыхание, протянула тонкие пальцы… Пусть завтра утром ее повесят, но повесят с полным желудком!

Сунув добычу в карман, она ждала окончания представления, чтобы выбраться из толпы. Нерида с громадным облегчением убедилась, что джентльмен не удостоил ее взглядом, и принялась намечать маршрут, который позволил бы ей очутиться с другой стороны фургона. Там можно будет вынуть деньги и избавиться от злополучного бумажника.

Дедушка начал торговать своим снадобьем, и толпа слегка поредела. Нериде хотелось броситься к повозке и рассмотреть свой трофей, но она терпеливо ждала. Никто не должен был догадаться, что кража – ее рук дело.

Она не смотрела на деда. Никогда, что бы ни случилось, нельзя было показать, что они знакомы. Дедушка приковывает к себе всеобщее внимание, а внучка в это время получает свободу действий…

Когда Нерида наконец выбралась из сутолоки, солнце уже садилось. Запах тел перестал заглушать аромат еды. Неожиданно из глаз брызнули слезы. Она вытерла их кулаком.

Внезапно чья-то рука ухватила ее за запястье. Спокойный голос спросил:

– И что дальше?

Нерида резко обернулась.

Звезда, горевшая на груди мужчины, говорила сама за себя.

– Пошли, – так же тихо и настойчиво сказал он. – Есть небольшой разговор.

До участка путь был неблизкий. Когда они вошли внутрь, солнце достигло горизонта. Последние лучи осветили просторную комнату, в которой не было ничего, кроме двух столов и нескольких стульев. Единственным украшением ее был висевший на стене портрет президента Хейса.

Задняя дверь была открыта. В проеме виднелись железные прутья. Камеры пустовали, но стоило Нериде бросить на них взгляд, как ее затрясло. Будущее сомнений не вызывало.

По дороге не было ни борьбы, ни разговоров. На ресницах висели слезы, но Нерида не пыталась вырываться или доказывать свою невиновность. Полицейский крепко держал ее за руку и шагал так широко, что девушке приходилось почти бежать. Надежд на спасение не было.

Закрыв дверь, он придвинул к столу деревянный стул с прямой спинкой, знаком велел Нериде сесть и скрестил руки на груди, демонстрируя неумолимость закона. Однако, как ни странно, слова его суровыми не были.

– И как же тебя зовут, сынок?

– Нед, – по привычке ответила она, хотя открыть правду было намного выгоднее. – Нед Ван Скай.

– Значит, ты не из Кокерс-Гроува. Здесь таких нет.

Нерида покачала головой. Почему ее еще не бросили за решетку и не оставили одну? Перед ней стоял ангел мщения – высокий, широкоплечий. Одно неверное движение, и… Но в его низком голосе по-прежнему не было и следа гнева.

– Ты приехал с доктором Меркурио?

Лежавший в кармане краденый бумажник налился свинцовой тяжестью. Девушке хотелось упасть на колени, попросить доброго полицейского забрать эту проклятую штуку и дать ей уйти. Она больше не могла лгать, но наука деда была сильна.

– Не-а. Никогда его не видал, – заверила она, глядя начальнику в глаза, хотя внутри все дрожало от ужаса.

Этот дерзкий взгляд заставил Слоуна нахмуриться. Пока он придвигал керосиновую лампу и лазил в карман за спичками, Нерида опустила веки и попыталась собраться с мыслями. Но полицейский немедля спросил:

– Зачем ты залез в карман к Бенуа Харгроуву?

Слоун не смотрел на девушку, но в его голосе звучало безоговорочное осуждение.

– Потому что он ротозей! – выпалила Нерида и вынула бумажник. Она решила сознаться во всем, кроме главного. – Смотрите, вот он! Я не взял отсюда ни цента. Верните его хозяину – мол, нашли на улице, или еще что-нибудь. Я хотел взять отсюда ровно столько, чтобы нам с дедушкой хватило на ужин и на припасы до Уичито…

Тут Нерида сделала открытие. У полицейского были яркие, небесно-голубые глаза. Лепет тут же прекратился. Желудок не замедлил заполнить паузу оглушительным бурчанием.

– Когда ты в последний раз ел?

– Позавчера, – созналась она и потупилась, не в силах выдержать пронизывающий взгляд голубых глаз.

Слоун бросил кожаный бумажник на стол. Харгроув всегда носил в нем около сотни долларов. Этой суммы Неду и его дедушке хватило бы на несколько месяцев, но Слоун знал, что это ничего не изменит. Через неделю, через месяц мальчишка снова залезет в чужой карман и рано или поздно наткнется на полицейского или жертву, куда более безжалостных.

Был и другой выход, о котором Слоун Макдонох предпочитал не думать. Джози спустит с него шкуру, если он притащит домой еще одного отбившегося от стада – на сей раз двуногого и ловкого на руку.

А может, и не спустит. По крайней мере, этот приемыш не будет пачкать пол и грызть мебель. И все же малолетний преступник – это тебе не щенок дворняжки.

– И как давно вы с дедом занимаетесь этим делом?

Не зная, куда клонит полицейский, Нерида предпочла сказать правду.

– Дедушка начал ездить с фургоном еще до моего рождения, а я присоединился к нему прошлым летом, после смерти матери.

– А где отец?

Она слегка пожала плечами.

– Я никогда не видел его. Мама умерла, и мне больше некуда было идти.

Знакомая история… Мальчишке было лет тринадцать-четырнадцатъ – значит, его отец мог погибнуть в шестьдесят пятом, последнем году Гражданской войны. Наверняка у мальчика был отчим, который не слишком заботился о пасынке; Нед Ван Скай при первой же возможности удрал из дому, но вскоре понял, что свобода – вещь более горькая, чем ему казалось.

Чем этот трудный подросток привлек к себе внимание Слоуна Макдоноха? В тихих городках вроде Кокерс-Гроува не бывает серьезных преступлений, и все же за десять лет пребывания на своем посту Слоун научился разбираться в людях и безошибочно определял, когда ему лгут. По крайней мере, так было до сих пор.

В Неде Ван Скае была какая-то загадка. Слишком искусный для новичка, но не окончательно испорченный; обострившееся от голода лицо, нежное, как у девочки, и в то же время более зрелое, чем положено иметь подростку. Чтобы научиться осторожности, с которой мальчик смотрел в глаза, недостаточно нескольких месяцев бродячей жизни.

Ответ пришел сам собой, стоило лишь приглядеться к простодушным серо-зеленым глазам и красиво очерченной нижней губе…

– Будь я проклят! – выругался Слоун и тихонько фыркнул. – Чуть не опростоволосился!

Он быстро вытянул руку и стащил с головы Нериды пыльный картуз. Под ним обнаружились пышные белокурые кудри, схваченные на затылке одной-единственной медной шпилькой.

– Девичье обличье идет вам куда больше, мисс Ван Скай!

Нерида похолодела. Макдонох вынул шпильку, и непокорные волосы рассыпались по спине.

– Что вы со мной сделаете? – ухитрилась прошептать она.

Уверившись, что девочка не сбежит, Слоун уселся на стол.

– Еще не знаю, но бояться тебе нечего.

Щеки Нериды вспыхнули как маков цвет, и Слоун упрекнул себя за грубость, которая едва не уморила ребенка.

Она не была красавицей, но начальник полиции подумал, что жизнь эту мисс не баловала. Нос у нее был в саже, и один Бог знал, когда этих волос в последний раз касался гребешок. Однако испачканный носик был прямым, да и остальные черты ему не уступали, особенно большие дымчатые глаза, обрамленные золотистыми ресницами. Кроме того, тридцатитрехлетний мужчина не может серьезно относиться к тринадцатилетней девчонке, которая годится ему в дочери. Он тут же запретил себе подобные мысли, которые могли пробудить тяжелые воспоминания…

– Видите ли, мисс Ван Скай…

– Меня зовут Нерида, – перебила девушка.

Все равно худшее уже случилось, но она хоть поупирается напоследок. – Хотите засадить за решетку – сажайте! Если хотите заставить меня просить прощения у человека, которого я обокрала, то ведите к нему. А если думаете выставить нас с дедушкой из города, то мы и сами уйдем!

Она умолкла, и в этот момент живот снова свело судорогой. На глазах выступили слезы.

– Ты умеешь готовить? – спросил полицейский.