Змеиный маг - Уэйс Маргарет - Страница 38

— Я захвачу Самаха и доставлю его к повелителю — такой подарок загладит мои последние промахи. Повелитель позаботится о том, чтобы Самах заплатил за каждую слезу, пролитую патринами, за каждую каплю крови. Самах будет расплачиваться за это всю оставшуюся ему жизнь. Его дни будут наполнены болью и мучениями, а ночи — ужасом. Без отдыха. Без сна. Без успокоения — разве что в смерти. И Самах очень скоро начнет молить о смерти.

Но владыка Нексуса позаботится о том, чтобы Самах жил долго…

Сильный стук в дверь отвлек Эпло от его кровожадных мечтаний. Видимо, стучали уже давно, но Эпло погрузился в мечты о мести и не обращал внимания на грохот.

— Может, не стоит его беспокоить, Грюндли? — донесся из-за двери приглушенный голос Девона. — Возможно, он спит…

— Тогда ему лучше проснуться, и побыстрее! — ответила пюмиха.

Эпло упрекнул себя за оплошность: в Лабиринте подобный промах мог бы стоить ему жизни. Он подкрался к двери и распахнул ее так внезапно, что гномиха колотившая в дверь рукоятью боевого топора, кувыркнулась через порог.

— Ну? Чего надо? — неприветливо спросил Эпло.

— Мы… мы вас разбудили… — пролепетала Элэйк, переводя взгляд с Эпло на смятую постель. Девон начал заикаться от волнения.

— П-простите. Мы не хотели…

— Корабль увеличил скорость, — заявила Грюндли, с подозрением смотревшая на Эпло. — А ты опять светишься.

Эпло ничего не сказал, лишь посмотрел на Грюндли в надежде, что она поймет намек и уберется. Элэйк и Девон уже пятились обратно.

Но Грюндли было не так-то легко запугать. Она вскинула топор на плечо, прочно утвердилась на качающейся палубе и посмотрела Эпло прямо в лицо.

— Мы приближаемся к змеям-драконам, да?

— Возможно, — ответил Эпло и попытался закрыть дверь, но коренастая фигура Грюндли перекрыла дверной проем.

— Мы хотим, чтобы ты сказал нам, что делать. «Какого дьявола! Откуда мне знать, что делать? — захотелось закричать Эпло. — Даже в Лабиринте редко бывало хуже. А этим змеям достаточно вылить на меня ведро морской воды, чтобы мне пришел конец!»

Менши молча стояли и с доверием смотрели на него (ну, двое — с доверием), и в их молчании была надежда.

Откуда у них эта надежда? И вправе ли он уничтожить ее?

«А с другой стороны, — холодно напомнил он себе, — они могут пригодиться». У него уже созрел один план…

— Входите, — неохотно сказал он и распахнул дверь. Менши вошли.

— Садитесь.

В комнате была только кровать. Элэйк посмотрела на смятую постель, все еще хранящую тепло тела Эпло, покраснела и замотала головой.

— Нет, спасибо. Я постою. Я не думаю…

— Садись! — мрачно приказал Эпло.

Элэйк села, примостившись на самом краешке кровати. Девон уселся радом с ней, не зная, куда девать свои длинные ноги. (Гномы делают низенькие кровати.) Грюндли плюхнулась у изголовья, болтая ногами и шаркая пятками по палубе. Все трое серьезно и торжественно смотрели на Эпло

— Давайте сперва уточним одну вещь. Я знаю о змеях-драконах не больше вашего. Возможно, даже меньше.

— Они с тобой разговаривали, — сообщила ему Грюндли.

Эпло пропустил это замечание мимо ушей.

— Тише, Грюндли, — прошептала Элэйк.

— Что нам нужно сделать, чтобы защитить себя: в самом общем смысле. Ты, — Эпло посмотрел на эльфа, — лучше продолжай притворяться девушкой. Закрой лицо шарфом и не снимай его. И держи язык за зубами. Помалкивай и предоставь мне вести разговоры.

Теперь что касается тебя… — Эпло многозначительно посмотрел на гномиху.

Грюндли вскинула голову. Она нервно постукивала топорищем о палубу. Топор напомнил Эпло кое о чем.

— Есть ли на корабле оружие? Меньше, чем это. Вроде ножей?

Грюндли презрительно фыркнула.

— Ножи — это для эльфов. Гномы не пользуются таким хилым оружием.

— Ну на судне все-таки есть ножи, — заметила Элэйк. — На камбузе.

— Кухонные ножи, — пробормотал Эпло — Они хотя бы острые? Сможет ли Девон спрятать нож за пояс? Сможешь ты спрятать его… куда-нибудь, — Эпло показал на облегающий наряд Элэйк.

— Конечно, они острые! — заявила Грюндли с чувством оскорбленного достоинства. — Когда это гномы делали тупые ножи? Но они могут быть острыми, как этот топор, и все-таки не проткнут шкуру этих вонючих тварей.

Эпло помолчал, думая, как бы помягче сказать то, что он имел в виду. Наконец он решил, что мягкость тут неуместна.

— Я не предлагаю вам использовать ножи против змеев. — Он не стал ничего добавлять, надеясь, что они поймут и так.

Они поняли… через несколько мгновений.

— Ты имеешь в виду, — сказала Элэйк, испуганно расширив глаза, — что мы должны использовать ножи против, против… — Она запнулась.

— Против себя, — закончил за нее Эпло, решивший поставить их перед фактом. — Иногда смерть может быть избавлением.

— Я знаю, — сказала Элэйк и содрогнулась. — Я видела своих соплеменников, убитых змеями.

— Я тоже видел эльфа, которого замучили змеи, — добавил Девон.

Грюндли ничего не сказала. Даже настырная гно-миха выглядела подавленной. Девон глубоко вздохнул.

— Мы понимаем, о чем вы говорите, и благодарны вам, но я не уверен, что мы сможем..

«Сможете, — хотел ответить Эпло. — Когда ужас и мучения станут большими, чем вы сможете вынести, вы будете готовы на все, лишь бы это прекратилось».

«Но как я могу сказать им об этом? — с горечью подумал патрин — Они же дети. Что они знают о боли и страданиях, кроме занозы или шишки на лбу?»

— Может быть. — Девон прикусил губу. Он очень старался быть храбрым. — Может быть, вы покажете нам, как это делается? — Он посмотрел на девушек — Не знаю, как Элэйк и Грюндли, а я никогда… не делал ничего подобного. — Эльф печально улыбнулся — В этом я полная неумеха,

— Не нужно ножей, — сказала Элэйк — Я не хотела говорить, но у меня есть с собой одна трава. Щепотка этой травы облегчает боль, но, если сжевать целый лист..

— …Это облегчит вам переход к лучшей жизни, — закончила за нее Грюндли. Они посмотрела на Элэйк с невольным уважением — Я и не знала, что ты способна на такое. — Тут ее посетила новая мысль. — А почему ты не хотела говорить нам об этом?

— Я сказала бы — потом, — ответила Элэйк — Я дала бы вам выбор. Ведь я уже говорила, — тихо добавила она, глядя на Эпло, — я видела своих убитых соплеменников.

Тут Эпло понял, что Элэйк влюблена в него. Это открытие нисколько его не обрадовало, скорее даже наоборот. Ну почему именно он? Хотя какая ему разница, разобьется ли ее сердце? В конце концов, она всего лишь менш. Но под ее взглядом Эпло подумал, что, пожалуй, ошибся, принимая ее за ребенка.

— Отлично, Элэйк, — произнес Эпло, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более холодно и безразлично. — Спрячь эти травы так, чтобы змее не могли их найти.

— Да, конечно. Они лежат..

— Нет! — Эпло вскинул руку. — Не говори, где они. Чего мы не знаем, того из нас эти твари не вытянут. Спрячь яд в надежное место и держи его в секрете.

Элэйк молча кивнула. Ее глаза по-прежнему были прикованы к Эпло

«Выброси это из головы. Это невозможно», — хотел сказать ей Эпло, но так и не сказал.

«Возможно, я должен сказать ей об этом. Так будет лучше. Но как ей это объяснить? Как объяснить ей, что в Лабиринте влюбиться — то же самое, что умышленно ранить себя? От любви не бывает ничего хорошего. Ничего, кроме смерти, печали и одиночества.

И как я объясню ей, что патрин не может всерьез влюбиться в женщину из меншей?» Если правда то, что Эпло слышал о временах до Разделения, бывали случаи, когда патрины, как мужчины, так и женщины, искали развлечения среди меншей. Такие связи считались безопасными и забавными note 23.

Но это было давным-давно. Теперь его народ относился к жизни куда более серьезно. Элэйк опустила глаза, и на ее губах появилась робкая улыбка. Эпло понял, что она не правильно истолковала его пристальный взгляд.