Змеиный маг - Уэйс Маргарет - Страница 37

— Нет. Они действительно могут бороться с ней, и им это удается лучше, чем какому бы то ни было другому живому существу, но все же они не сильнее нашей магии. Мы вскоре обнаружили, какая сила сделала нас такими беспомощными и беззащитными тогда, на берегу. Это была морская вода.

— Но ведь морскую воду создали вы, — удивился Альфред.

— Так же, как мы — предположительно — создали этих драконов-змеев? — невесело рассмеялся Самах и пристально взглянул на Альфреда. — Вы не встречались с чем-нибудь подобным в других мирах?

— Н-нет. Драконы там действительно есть, но ими легко управлять при помощи магии, это удается даже меншам. По крайней мере, мне так казалось.

— Вода здешнего моря, которое мы назвали Добрым, — Самах произнес это слово с горькой насмешкой, — обладает способностью полностью разрушать нашу магию. Мы не знаем, как и почему это происходит. Нам лишь известно, что единственной капля воды, попавшей на кожу, достаточно, чтобы разрушить рунную структуру, без которой мы беспомощны, как менши, и даже хуже.

Вот поэтому мы в конце концов приказали меншам уходить в Доброе море. Морское солнце дрейфовало прочь. Мы не могли остановить его. Вся наша сила была направлена на борьбу с драконами. Мы отправили меншей вслед за морским солнцем, на поиск новых морских лун, на которых они могли бы жить. Киты и дельфины, прирученные меншами, отправились с ними, чтобы помогать им защищаться от драконов.

Мы даже не знаем, спаслись ли менши. На самом деле у них было для этого даже больше возможностей, чем у нас. На их магию морская вода не оказывает ни малейшего влияния. Им наверняка удалось спастись. А. мы остались здесь, ожидая, пока морское солнце уйдет и лед скует нас… нас и наших врагов. Видите ли, мы были твердо уверены, что драконы останутся здесь. Их мало интересовали менши.

— И мы оказались правы. Драконы продолжали нападать на наш город, — продолжила Ола, — но их никогда не бывало настолько много, чтобы они могли победить. Да, похоже, они к этому и не стремилась. Чужая боль и страдания — вот что им было нужно. Все, что нам оставалось, — тянуть время. Каждый день тьма и холод подбирались все ближе. Возможно, драконы, поглощенные своей ненавистью к нам, не обратили на это внимания. Возможно, они думали, что их магия справится с этим. А может быть, они в конце концов бежали. Мы знаем только, что однажды море замерзло, и с того дня драконы больше не появлялись. В тот день мы отправили последнее послание к сартанам в других мирах с просьбой через сотни лет разбудить нас. И мы ушли в сон.

— Я сомневаюсь, чтобы кто-то получил ваши послания, — сказал Альфред. — А если даже и получили, вряд ли они могли прийти на помощь. Видите ли, у каждого мира свои проблемы. — Он вздохнул. — Спасибо, что вы рассказали мне об этом. Теперь я лучше понимаю и… Я прошу прощения за то, что вел себя подобным образом. Я думал… — Он уставился на свои башмаки и принялся переминаться с ноги на ногу.

— Вы думали, что мы отказались от ответственности, — мрачно сказал Самах.

— Я видел такое раньше. На Абаррахе. — Альфред сглотнул.

Советник ничего не сказал, лишь выжидающе посмотрел на Альфреда. Так же выжидающе смотрели на него все остальные члены Совета,

«Теперь ты понимаешь? — словно говорили они ену. — Теперь-то ты знаешь, что надо делать?»

Если бы он знал! Альфред протянул к ним дрожащие руки.

— Чего же вы от меня хотите? Чтобы я помог вам бороться с драконами? Я знаю кое-что о тех созданиях, которые водились у нас на Арианусе. Но они кажутся очень слабыми по сравнению с теми змеями, которых вы описали. А насчет морской воды, я боюсь, что…

— Нет, брат, — прервал его Самах. — Мы не требуем: от вас таких подвигов. Вы говорили Оле, что появление этой собаки на Челестре свидетельствует о том, что хозяин собаки тоже где-то здесь. Животное у вас. Мы хотим, чтобы вы нашли его хозяина и доставили его к нам.

— Нет, — взволнованно сказал Альфред. — я не могу… Водители, он мог заключить меня в Лабиринт, но вместо этого позволил уйти…

— Мы не собираемся причинять вред этому патрину, — успокаивающе сказал Самах. — Мы только хотим задать ему несколько вопросов, узнать правду о Лабиринте, о страданиях его народа. Кто знает, брат, возможно, это станет началом мирных отношений между нашими народами. Если вы откажетесь, а война все-таки разразится, как вы сможете жить, зная, что в ваших силах было предотвратить ее?

— Но я не знаю, где его искать, — запротестовал Альфред. — И я не знаю, что ему сказать. Он не захочет прийти…

— Он не захочет? Не захочет встать лицом к лицу с врагами, которым он так страстно стремится бросить вызов? Подумайте, — добавил Самах, не оставляя взволнованному Альфреду времени на возражения. — Возможно, вы сможете использовать собаку — ведь вы же все равно собирались ее вернуть

— Неужели вы действительно откажете Совету в этой просьбе? — тихо спросила Ола — Разве мы многого просим? Ведь это так важно для нашей общей безопасности…

— Нет… конечно, нет, — с несчастным видом ответил Альфред

Он посмотрел на собаку. Собака подняла голову, вильнула пушистым хвостом и улыбнулась.

Глава 14. ДОБРОЕ МОРЕ. ЧЕЛЕСТРА

Эпло лежал на кровати и рассматривал свои руки. Вытатуированные на коже знаки были темно-синими, его магия усиливалась с каждой минутой. И сейчас руны тревожно мерцали, вызывая покалывание во всем теле — сигнал опасности, отдаленной, но быстро приближающейся.

Змеи-драконы, Никаких сомнений.

Эпло показалось, что корабль увеличил скорость. Движение судна стало неровным, порывистым, и Эпло чувствовал, как дрожит палуба у него под ногами.

— Я всегда могу спросить об этом у гномихи. Она должна знать, — пробормотал Эпло.

И, конечно, надо сказать меншам, что они уже рядом с логовом змеев. Предупредить, чтобы они были готовы.

К чему готовы? К смерти?

Девон, хрупкий, изящный эльф, так старательно упражнялся с боевым топором, что едва не отрубил сам себе голову.

У Элэйк были ее заклинания, но с ними справился бы любой ребенок в Лабиринте, преодолевший свои вторые Врата. Против мощи змеев-драконов они смогут не больше, чем ребенок против стаи сногов.

Грюндли… Эпло улыбнулся и покачал головой. Если кто-то из этой троицы и мог противостоять змеям, то это гномиха. Она была слишком упрямой, чтобы умереть безропотно.

Надо пойти и сказать им, чтобы они могли приготовиться. Эпло сел на кровати.

— Нет, — вдруг сказал он и улегся обратно. — Хватит с меня меншей на сегодня.

Да и что такое на него нашло, что он дал меншам подобное обещание, Лабиринт его побери? Не позволит причинить им вред! Ему самому чертовски повезет, если он выберется из этой передряги живым.

Он сжал кулаки и стал изучать знаки, нанесенные поверх суставов и сухожилий. Потом он поднял руку и посмотрел, как перекатываются мышцы под татуированной кожей.

— Инстинкт. Тот же самый инстинкт, который заставил моих родителей спрятать меня в кустах и увести снегов прочь. Инстинкт, повелевающий защищать тех, кто слабее тебя. Тог самый инстинкт, который позволил нашему народу выжить в Лабиринте.

Патрин вскочил и принялся расхаживать по крохотной каюте.

— Повелитель поймет меня, — убеждал себя Эй-ло. — Он испытывает те же самые чувства. Ведь он изо дня в день возвращается в Лабиринт, чтобы сражаться, чтобы защищать своих детей, свой народ. Это естественное чувство… — Он вздохнул и тихо выругался. — Но чертовски неудобное!

У него были куда более основательные причины стремиться сохранить жизнь этим троим детенышам меншей. Эта проклятая морская вода, которая смывает его магию быстрее, чем обычная вода смывает грязь, И это обещание, которое дали змеи-драконы.

По крайней мере, он надеялся, что это было обещание.

Самах. Великий Самах. Глава Совета Семи. Тот, кто затеял Разделение. Тот, кто принес патринам поражение, заключение и века страданий.

Советник Самах. Многое забылось в Лабиринте, но не это имя. Оно передавалось — из поколения в поколение, от отца к сыну, от матери к дочери. Враги Самаха никогда не забывали о нем, и когда Эпло думал о том, что может застать Самаха в живых, это несказанно его радовало. Он даже не задумался на тем, как такое могло оказаться возможным.