Назад в Лабиринт - Уэйс Маргарет - Страница 27

— Простите. Но я не могу помочь вам. И вообще, я думаю, мое могущество несколько преувеличено, — он с улыбкой взглянул на Лимбека. — Наш друг немного близорук.

— Я все видел, — упрямо настаивал Лимбек. — Я видел, как вы сражались с этим отвратительным змеедраконом. Вы и Джерри. Она двинула ему своим топором, — для большей выразительности гном бурно жестикулировал, — а потом вы всадили в него свой меч. Р-раз, прямо в глаз. Реки крови. Я сам это видел, король Стефан, — уверял Лимбек.

К несчастью, он обратился к королеве Анне, которая, подойдя, встала рядом с мужем.

Женщина-гном ткнула Лимбека в бок.

— Лимбек, ну какой же ты друзяпа! Король — вот, — сказала она, хватая Лимбека за бороду и поворачивая в нужном направлении.

Эта ошибка вовсе не огорчила Лимбека.

— Благодарю тебя, Джерра, дорогая, — улыбаясь, проговорил он и добродушно подмигнул собаке.

Разговор этих меншей перешел на другие темы — война на Арианусе. Объединенные силы людей и эльфов атаковали остров Аристагон, тесня императора и его приспешников, нашедших убежище во дворце. Мейрит не интересовали дела меншей. Гораздо больше ее интересовал Эпло.

Он вдруг стал землисто-бледным, улыбка исчезла с лица. Рука прижата к сердцу, словно старая рана все еще причиняет ему боль. Он прислонился спиной к статуе, чтобы скрыть свою слабость. Собака, скуля, подползла к нему и прижалась к ноге.

Мейрит поняла, что Санг-дракс говорил правду — рана Эпло была почти смертельна. Раньше в глубине души она в этом сомневалась. Она знала возможности Эпло и была о них высокого мнения, а к змеедракону относилась с презрением. Насколько ей было известно, он обладал минимальной магической силой, возможно, того же уровня, что и менши. И, конечно же, его магии было далеко до патринской. Мейрит не могла взять в толк, как такое существо могло нанести Эпло столь опасную рану. Но теперь сомнений не оставалось. Она ясно видела симптомы повреждения сердечной руны — такой удар поражал источник жизненной силы патрина. И исцелиться после него было трудно — одному.

Смертные продолжали беседу о том, как они запустят Кикси-винси и что после этого произойдет. Эпло все это время стоял молча, поглаживая голову собаки. Мейрит, не вникая в суть разговора, слушала рассеянно. Это было совсем не то, что бы ей хотелось услышать. Неожиданно Эпло встрепенулся и заговорил, прервав запутанное объяснение гнома о вихрепередачах и брякзвякроторах.

— Вы предупредили своих людей, чтобы приняли меры предосторожности? — спросил Эпло. — Этот сартан пишет, что, как только будет пущена Кикси-винси, континенты придут в движение. Они хоть и медленно, но все же будут перемещаться. Могут обрушиться здания. Если жителей не предупредить, может начаться паника.

— Мы им сообщили, — ответил Стефан. — Я посылал с этим известием королевских глашатаев во все концы наших земель. Ну, а прислушаются ли к ним люди — это другой вопрос. Половина из них нам не верит, а той половине, которая верит, бароны сказали, что это какие-то козни эльфов. Были бесчинства и угрозы свергнуть меня. А уж что случится, если она не заработает… — лицо короля помрачнело. — Нет, об этом не хочу даже и думать.

Эпло с серьезным видом покачал головой.

— Я ничего не могу обещать, ваше величество. Сартаны намеревались изменить положение континентов через несколько лет после того, как поселились здесь. Они хотели это сделать даже до того, как континенты были заселены. Но когда их планы провалились и они исчезли, Кикси-винси продолжала работать, расти и ремонтировать себя, однако без всякого контроля. Кто знает, не причинила ли она себе за это время какого-то непоправимого вреда? Мы можем полагаться лишь вот на что: из поколения в поколение гномы все делали точно так, как научили их сартаны. Они никогда не отклонялись от этих первоначальных правил, благоговейно передавая их от отца к сыну, от матери к дочери. И таким образом гномы не только сохранили Кикси-винси, но и не допустили, чтобы она пошла, так сказать, вразнос.

— Все это… так странно, — проговорил Стефан, недоверчиво глядя на сверколампы, подвесные кронштейны и молчаливую, закутанную в плащ с капюшоном фигуру сартана с темным глазным яблоком на ладони. — Странно и пугающе. Я в этом ничего не понимаю.

— В самом деле, — тихо добавила королева Анна, — мы с мужем начинаем сомневаться, не совершили ли мы ошибку. Может быть, нам следовало оставить мир таким, как он есть. До сих пор мы и без этого жили неплохо.

— Вот уж нет, — возразил Лимбек. — Вы с эльфами всю жизнь воевали из-за воды. Эльфы сражались с эльфами. Люди с людьми. Потом все воевали против всех и дошли до того, что чуть не уничтожили все, что у нас есть. Может быть, я не очень разбираюсь в чем другом, но уж это-то понимаю отлично. Если нам не нужно будет воевать из-за воды, мы получим шанс навсегда покончить с войной.

Лимбек порылся в карманах своей куртки, извлек на свет какой-то небольшой предмет и торжественно поднял его.

— У меня есть вот это — книга сартан. Ее дал мне Эпло. Мы с ним прочли ее от корки до корки, и мы считаем, что машина должна работать. Но мы не можем этого гарантировать. Самое большее, что я могу обещать: если действительно что-то пойдет не так, то мы всегда сумеем остановить Кикси-винси и потом попытаться ее исправить.

— А вы, принц? Что вы об этом думаете? — обратился Стефан к Рис'ахну. — Как к этому относится ваш народ?

— Кенкари сказали им, что подтягивание континентов один к другому — это воля Кренка-Анрис. Никто не осмелится перечить кенкари — по крайней мере, открыто, — сказал принц с печальной улыбкой. — Наш народ готов. Мы уже начали эвакуировать города. Единственно, кого мы не смогли предупредить, это императора и тех, кто вместе с ним находится в Импераноне. Они отказались впустить туда кенкари. Даже стреляли в них из луков, чего никогда не случалось за всю историю нашего народа. Мой отец, несомненно, лишился рассудка, — на лице Рис'ахна появилось жесткое выражение. — Нельзя сказать, чтобы мне его было очень жаль. Он убивал своих же подданных, чтобы завладеть их душами. Но за стенами Имперанона есть и такие, кто невиновен или искренне заблуждается; такие, кто поддерживает его из ложно понятой преданности. Жаль, что у меня нет способа предупредить их. Ведь они от казались даже от переговоров. Им придется принять свою судьбу.

— Таким образом, вы все согласны, так? — спросил Эпло, поочередно взглянув на каждого из них.

Рис'ахн подтвердил, что он согласен. Лимбек с горячим энтузиазмом затряс бородой. Стефан посмотрел на королеву, которая нерешительно молчала, потом коротко кивнул.

— Да, мы согласны, — проговорил он. — Великий Фроман прав. Кажется, в этом наша единственная надежда на мир для всех.

Эпло выпрямился, оттолкнувшись от статуи, о которую он опирался.

— Тогда все решено. Через два дня мы запускаем машину. Вы, принц Рис'ахн, и вы, ваше величество, должны вернуться в свои королевства и постараться удержать свои народы от паники. Ваши представители могут остаться здесь.

— Я вернусь в Срединное царство. Вместо меня останется Триан, — сказал Стефан.

— А я оставлю капитана Ботар-Эла. Насколько я знаю, вы, верховный головарь, хорошо с ним знакомы, — сказал принц Рис'ахн.

— Прекрасно, прекрасно! — захлопал в ладоши Лимбек. — Значит, мы все готовы.

— Тогда, если я вам больше не нужен, — сказал Эпло, — я возвращаюсь на свой корабль.

— Как вы себя чувствуете, Эпло? — спросила женщина-гном, внимательно глядя на него.

Он улыбнулся ей своей спокойной улыбкой.

— Все в порядке. Немного устал, вот и все. Пойдем, пес.

Менши распрощались с ним весьма почтительно, с выражением сочувствия и заботы на лицах. Эпло держался прямо, шаг его был тверд, но для всех, наблюдавших за ним, включая и ту, что сама оставалась невидимой, было очевидно, что это требует от него неимоверных усилий.

Собака трусцой бежала за ним, тоже не сводя с хозяина встревоженных глаз.

Оставшиеся, покачав головами, обеспокоенно заговорили о нем. Губы Мейрит искривились в насмешке. Она смотрела, как он уходит, не пользуясь своей магией — просто идет к открытой двери Фэктрии, как простой менш.