За час до полуночи - Хиггинс Джек - Страница 37

–Нет. Ты прав, он пуст. – Я опустил «смит-и-вессон» в карман.

– Ну, вот и все, Стаси, – подытожил Шон. – Много воды утекло со времен «Огней Лиссабона».

Я поднял «лупару».

– Знаешь, что это такое?

– Конечно. Хоффер показывал мне. Мафия любит их – традиционное оружие вендетты.Бесполезна дальше шести футов. Тебе придется подойти ближе, Стаси.

– И подойду. – Я выпрямился и взвел курок. – Посмотрим, на что годен один, без меня за спиной.

Конечно, он был прав. Обрез охотничьего ружья не давал мне ни малейшего шанса попасть в него с того расстояния, на каком он сейчас от меня находился.

Я медленно пошел навстречу своей смерти. Сзади опять пронзительно закричала Роза. Где-то поблизости послышался шум мотора, потом еще одного, захлопали дверцы автомашин и раздались голоса. Приехала мафия, но слишком поздно.

Только дождь, я и Бёрк – вот в каком треугольнике сошелся клином белый свет. Он стоял в конце темного прохода, сверля меня взглядом. На его неподвижном лице заострилась каждая черта. Нас обоих словно загипнотизировали.

И что-то в нем надломилось. Браунинг в его руке дрогнул. Он отступил на шаг назад, потом еще. Не знаю, что на него так подействовало. Возможно, все вместе: мое неумолимое приближение, презрение к смерти, непреклонное выражение лица – психологически сломило его. Во всяком случае, он не выдержал – и не смог нажать на курок.

– Не подходи ко мне! Не подходи!

Он быстро отступил на три шага назад, оступился, задев за низкий парапет, и полетел вниз с отчаянным криком.

Я остановился, покачнулся и выронил «лупару».Роза уже была рядом и обнимала меня. Ее лицо в слезах уткнулось мне в плечо. Я отрешенно погладил ее по голове, шатаясь, подошел к парапету и заглянул за него. Бёрк лежал, раскинувшись на ступенях террасы, в шестнадцати футах внизу.

Когда я обернулся, рядом уже стояли мой дед. Марко и еще три сурового вида джентльмена, решительно сжимавшие пистолеты-автоматы в руках и готовые немедленно пустить их в дело.

– Слишком поздно, – еле выговорил я. – Все кончено.

Барбаччиа подошел ко мне.

– С тобой все в порядке?

– Со мной? Со мной в порядке. Только Бёрк и его друг мертвы и пара людей Хоффера слегка пощипаны. Как думаешь, сколько мне дадут? Десять лет? Пятнадцать? Рим не любит такие истории последнее время. Отпугивают туристов.

Он положил руку мне на плечо.

– Стаси, послушай меня. Все это ерунда. Бёрк и его приятель уйдут так глубоко под землю, что их никто никогда не найдет. С остальными я все улажу. Они знают, что нельзя идти против мафии.

– Вот и прекрасно, – воскликнул я. – Говоря по правде, я по горло сыт тюрьмой и у меня другие планы, например покинуть Сицилию первым же самолетом завтра утром.

Деда так ошарашило мое заявление, что он в растерянности произнес:

– Стаси, ты не понимаешь, что говоришь. Ты должен остаться со мной.

– Должен? – Я громко расхохотался. – И пальцем ради тебя не пошевелю. У меня есть новости. Нынче ночью я узнал, кто убил мою мать. Ты!

Я сказал ему самые жестокие слова, какие только могли сорваться с моих губ в гневе, но они были правдой. Он поник, сразу обмяк и постарел на глазах. Я повернулся и; растолкав его бравых ребят, пошел к выходу, неожиданно почувствовав себя очень уставшим.

У меня поплыло перед глазами, когда подошел к лестнице, и тут же чья-то рука не дала мне упасть. Меня поддержала Роза. Она уже не плакала, и я почувствовал, что она гордится мною.

– Я пойду с тобой, Стаси.

– А ты умеешь готовить?

– Ты никогда не пробовал такой пиццы.

– Тогда ты мне подходишь. Но только с одним условием. Мы поженимся завтра же. Я сыт по горло кочевой жизнью.

Из глаз у нее опять полились слезы, и мы стали спускаться по лестнице. На втором этаже я остановился.

– Мои вещи, наверное, все еще в этой комнате. Сложи их в сумку и собери все, что тебе нужно самой. Не забудь паспорт. Я жду тебя внизу. И дай мне мой бумажник.

Она протянула его мне и пошла собираться. Дождь пошел снова. Когда я спустился на террасу перед входом на виллу, он уже лил как из ведра.

Лежа на спине, Бёрк выглядел вполне безмятежно, хотя его поза говорила о том, что у него сломан позвоночник и проломлен затылок.

Множество мыслей пронеслось у меня в голове, когда я склонился над телом. Вспомнил нашу первую встречу в «Огнях Лиссабона». Если бы только можно было остановить мгновение, если бы только мы не менялись! Но суть жизни в переменах.

Я чувствовал смертельную усталость. Все, о чем мечтал, – это найти какое-нибудь убежище от темноты и дождя. А поскольку мне везло больше, чем может везти человеку, я знал, что Роза обязательно его найдет. Роза и листок бумаги стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, спрятанный за подкладку в моем бумажнике, – вот все, что мне сейчас нужно. Я криво усмехнулся, вспомнив, как он торжественно запечатывал вощеный конверт с пустым расходным ордером, когда я подменил настоящий чек во время нашего похода в банк.

Бедный Шон! Бедный Шон Бёрк! Я достал «смит-и-вессон», бросил ему на грудь и так оставил их лежать под дождем. Незавидный обмен, для него – точно, но не для меня.