Суматоха - Хендрикс Лиза - Страница 27

Когда она вернулась, Мейсон уже все вынес и закрыл гараж. Они вместе поставили вещи в грузовик, укладывали их словно мозаику, чтобы ничто не сдвинулось с места по дороге.

– Великолепно, – сказала Рейн. – Встретимся на рынке.

– Я еду с тобой. – Он засмеялся, увидев ее изумление. – Я же сказал, что настроен весьма серьезно.

Мейсон забрал в доме куртку и флягу с водой, Рейн сунула в рюкзачок пластмассовые стаканы, коробку с наличностью, и через несколько минут они уже ехали к шоссе.

Фермерский рынок в Редмонде трудно сравнить с воскресным рынком во Фримонте, но продавцы устроили пробку на парковке. Рейн медленно пробиралась сквозь толчею, пока не обнаружила, что путь ей преградил грузовик, остановившийся в совершенно неудачном месте.

– Не повезло, для волонтера ты выбрал плохой день. Нам придется тащить все на себе.

Но Мейсон уже вышел из кабины, подал ей одну из маленьких коробок и подхватил корзину с птичьей купальней.

– Веди.

В киоске никого не было, но Бринн уже расставила на верхней полке свои цветы в высоких французских бадейках. Рейн их сооружение с белым навесом всегда напоминало о радуге, перекинутой между облаком и озером.

Они только что притащили второй ящик, когда появилась Бринн с охапкой целлофана и лентами.

– Боже, какая неразбериха. Кто-то должен вызвать механика для того парня, на прошлой неделе он тоже сломался. Привет, – усмехнулась она, глядя на Мейсона. – Кто этот культурист?

– Мейсон Александр, – представился он. – И спасибо. Никто так не называл меня уже много лет.

– Он предложил свою помощь, – добавила Рейн.

– Наивный человек.

– Мейсон, это удивительно нахальная женщина Бринн Уильяме.

Они пожали друг другу руки, а потом Рейн и Мейсон сделали еще несколько ходок к грузовичку, с помощью лебедки уложили решетку под одной из временных скамеек, где стояли цветы.

Рейн пошла отогнать грузовик, а когда вернулась, Мейсон уже раскрыл коробки, аккуратно пристраивая стрекоз, божьих коровок и лягушек среди цветов, пока Бринн увивала душистым горошком решетку.

– Вчера я не заехала в банк, – сказала Рейн подруге. – Не одолжишь мне на время немного мелочи?

– Конечно.

Они быстро разобрались с деньгами и приготовились к нашествию покупателей.

Мейсон стоял в уголке, болтая с девушками и клиентами, наблюдая за людьми и заставляя сердце Рейн подпрыгивать в такт его собственному.

День мог оказаться длинным.

К десяти часам Тиш успела поплавать в бассейне и позавтракать, а Мейсон еще не вышел из своей комнаты. Для него это совершенно необычно, и если бы она не видела, как он вчера приехал домой, то могла бы подумать, что он провел ночь у мисс Хобарт. Она поежилась.

Тиш постучала в дверь его комнаты. Не получив ответа, снова постучала, затем открыла тяжелую дверь. Кровать разобрана, льняные простыни цвета слоновой кости в беспорядке, подушки в ногах. Она улыбнулась. Такое случалось и в детстве, поэтому Тиш была довольна, что хоть что-то не изменилось в нем с тех пор. Она вышла из комнаты и пошла искать дочь.

Миранда оказалась в алькове и собирала травы с пола. Тиш поцеловала ее в щеку, потом указала пальцем на травы, определяя их по запаху.

– Ангелика. Лимонный бальзамин. Окопник. Вербена. Ты была занята этим все утро?

– Я срезала и веточку ивы. Думаю использовать кусочек сердолика, который ты дала мне для наконечника.

– Ты уже видела брата?

– Нет. Видимо, спит. Вчера он казался выжатым как лимон, когда приехал домой. Этот Циммерман просто ублюдок.

– Дон Циммерман поддерживал нас в течение многих лет, когда ваш отец не уделял никакого внимания бизнесу.

– Знаю. Но он уверен, что теперь может этим воспользоваться. При каждом сбое в производстве он вставляет палки в колеса.

– Это бизнес, дорогая, тут ничего личного. – Тиш подняла и связала ниткой шалфей. – Во всяком случае, Мейсона нет в комнате, я проверила.

Они перевязали еще несколько пучков трав и развесили на деревянных вешалках, обе молчали, не желая произнести то, что считали правдой.

– Возможно, он вышел пробежаться, – наконец сказала Тиш.

– Сейчас выясним. – Миранда сняла трубку. – Пол, мой брат выходил утром? О, спасибо. Пол говорит, что он уехал на рассвете. Значит, Мейсон с ней, то есть они вместе проведут весь день, а вечером останутся наедине. Ладно, я уже купила селитру.

– Миранда…

– Должно сработать.

Тиш нахмурилась, однако поняла, что дочь не шутит.

– Возможно, сегодня все еще не так серьезно. Кажется, мисс Хобарт говорила, что продает свои художественные работы на каком-то рынке по субботам?

– Фермерский рынок в Редмонде, – отчеканила Миранда, немного повеселев. – И я собиралась посмотреть ее произведения. Можно сунуть туда нос и убить сразу двух зайцев.

Тиш перевязала лимонный бальзамин, чтобы он просушился равномернее.

– Я не одобряю твой шпионаж, но не вижу иного способа проследить за ними. Отправляйся с моим благословением, только, пожалуйста, дорогая, никаких камней.

Миранда поцеловала мать в щеку и направилась к двери.

В гараже она увидела, что пустует лишь место, где должен стоять «ягуар» брата. Пола тоже не было, впрочем, его бесполезно спрашивать о чем-то.

Миранда бросила сумочку на пассажирское сиденье «эксплорера», села за руль, включила зажигание.

Только щелчок. Она попробовала снова. Увы. Сначала ей пришло в голову позвать шофера, но она прикусила язык: зачем выслушивать неприятные вопросы из-за дурацкого автомобиля? Она просто возьмет старый «линкольн» матери. Подойдя к ящику с запасными ключами, Миранда набрала код, дверца открылась… крючки были пусты.

Она с проклятиями вернулась к своей машине, подняла капот и заглянула внутрь, надеясь, что отошел какой-нибудь проводок.

– Ищете вот это?

Пол держал моток проводов – черных и красных, похожий на осьминога.

Стараясь не думать о краске, залившей ее щеки, Миранда выдавила улыбку:

– Я не знала, что машина не в порядке.

– Ничего такого с ней не случилось, пока я не отсоединил катушку зажигания. – Он бросил провода на верстак. – Запасные ключи тоже у меня. – Пол выудил из кармана брелок, затем сунул обратно. – Мы должны поговорить.

– Очень смешно. А теперь приведи машину в порядок.

– Чтобы вы снова отправились искать брата?

– У меня визит к парикмахеру.

– Сожалею, но вы опоздаете.

– Ты хочешь остаться без работы?

– Вероятно, это уже произошло. Благодаря вам. И прежде чем я начну упаковывать вещи, мне бы хотелось узнать почему.

– Мейсон ничего даже не понял. Наверно; ты говорил с ним очень убедительно. Я пришла, чтобы поблагодарить тебя…

– Потому сейчас и крались?

– Я не кралась.

– Нет, вы крались, чтобы вас никто не заметил. Я здесь шесть лет, и вы первый раз подняли капот собственного автомобиля. Вы даже не заправляетесь.

– Я пытаюсь стать более независимой.

– Вы пытаетесь дергать меня за веревочку, но это не сработает. Я хочу знать, почему вам не дает покоя новая подруга вашего брата. Почему вам нужна помощь, чтобы влезть в их дела?

– Речь не о помощи. Ты знаешь о Мейсоне больше всех, знаешь, конечно, и о том, что у него происходит с Рейн.

– Вряд ли я могу сказать больше того, что вы увидели из переулка, проведя там столько времени.

Пол ждал ответа, но Миранда продолжала молчать, и он решил подтолкнуть ее:

– По вопросам, которые вы задавали раньше, я могу сделать один вывод: вы думаете, что мистер Александр соблазняет мисс Хобарт.

– Дело не в ней, а в нас с мамой.

– Вы думаете, мистер Александр ходит на свидания с мисс Хобарт из-за вас и вашей матери?

Миранда хотела кивнуть, потом раздумала. Полу частенько приходилось ждать ее в магазинах, торгующих разными магическими вещами, но она не знала, как он воспримет ее слова, направленные против его хозяина. Вряд ли они ему понравятся.

– Мейсон собирается жениться на Каролине Викершем. Об этом официально еще не объявлено, и ты никому не говори. – Сложив руки на груди, Пол ждал продолжения. – В любом случае он знает, что мы с мамой очень рассчитываем на их брак, а тебе известно, как он любит дразнить нас. – Миранда повернулась к шоферу, но тот лишь молча смотрел на нее. – Я думаю, Мейсон пытается этими свиданиями показать нам, что влюблен в мисс Хобарт. Естественно, я волнуюсь, как бы из-за глупой шутки он не испортил отношения с Каролиной. Если бы он действительно влюбился в Рейн, тогда бы мы не беспокоились…