Суматоха - Хендрикс Лиза - Страница 16

Включив свет и отперев входную дверь, она не дала ему заглянуть в комнату.

– У меня не убрано. Я хочу дать время миссис П. увидеть то, что она хочет.

Мейсон кивнул и наклонился, чтобы поцеловать ее. Секундное колебание, потом теплые губы приоткрылись. Он целый вечер ждал этого момента, словно школьник на свидании, и целовал ее намного дольше, чем требовалось для убедительной игры. Когда Рейн наконец высвободилась, оба выглядели смущенными.

– Итак, – начал Мейсон, однако не справился с голосом и вынужден был повторить: – Итак, что бы ты предпочла завтра вечером? Есть какие-нибудь пожелания?

– Землеустроители говорят, что у вас есть дикий пруд.

– Есть. Ты хотела бы искупаться?

– Очень. Думаю, завтра утром не будет тридцати пяти, и я бы весь день на пляже провела, если бы могла, но искупаться после работы еще лучше.

– Договорились. Плавание, затем обеденное театральное шоу компании «Александр – Хобарт».

– Мой костюм будет готов, как и я сама. Пока.

– Доброй ночи.

Мейсон быстро поцеловал ее и направился к автомобилю, представляя себе Рейн в купальнике. Наверняка он не от Эстер Вильямс, который носит Каролина.

Стоп. Не надо сравнивать Рейн и Каролину, это несправедливо, особенно по отношению к Рейн, ибо она занимала его мысли только по причине их договоренности.

А в общем-то, почему нельзя думать о молодой женщине в бикини? Ничего плохого в этом нет.

Рейн в бикини. Мейсон улыбался, подходя к машине. Пол как-то странно взглянул на него, и Мейсон понял, что свистит.

– А-ах, Пол. Я очень везучий человек.

– Да, сэр. Домой?

– Домой.

Все проделано только для миссис Перлмуттер, напомнила себе Рейн, запирая дверь. Это не имеет значения ни для нее, ни для мистера Александра, и было бы глупо радоваться случившемуся. Ее размышления прервал телефонный звонок.

– Ну как все прошло? – спросила Зоэ. – Ты его переубедила?

– Конечно. С легкостью, – фыркнула Рейн, доставая из холодильника кувшин с апельсиновым соком. Черт, почти пустой. Ладно, это на утро. – Он ест из моих рук и только что укатил, разрешив мне почесать ему живот.

– Настолько плохо, да?

– Скажем так: фен шуй – болевая точка, и я даже не произносила этого слова. Меня спасла только его мать, которая заговорила о предмете, который просто свел его с ума.

– О каком предмете?

– Не твое дело.

– Может, ты переоборудуешь комнату в его доме, чтобы он увидел, как это работает на самом деле.

– Ага, я прихожу и говорю: «Добрый вечер, миссис Александр и Миранда. Извини, Мейсон, ты не мог бы передвинуть вон ту кушетку к стене? « Кроме того, мне пришлось бы все рассчитать, а я даже не знаю ни их дней рождения, ни того, когда построен дом.

– Ну, это просто идея. – ответила Зоэ. – Мы что-нибудь придумаем.

Как все запуталось, думала Тиш, подняв край занавески и глядя на подъездную дорожку.

Лимузин укатил, Мейсон уже вошел в дом, а она продолжала стоять у окна, пока не открылась дверь спальни,

– Наконец блудный мальчик вернулся, – сказала Миранда, опускаясь на стул, обитый шелковой тафтой. – А то я начала уже подумывать, что он решил остаться у нее.

– По-моему, ты не веришь, что микстура на них подействовала.

– Я немного сомневалась, но после сегодняшнего вечера… Люди, которые вот так смотрят друг на друга, рано или поздно заканчивают в постели.

Тиш вздохнула, ибо подумывала о том же.

– Ты считаешь, что они уже… Миранда покачала головой:

– Нет, если Мейсон не сексуальный маньяк.

– Не будь такой грубой, Миранда!

– Я имела в виду, что у них не было времени заняться этим. Если, конечно, они не дошли до чего-нибудь в машине.

– Конечно, нет. У твоего брата достаточно самообладания.

– Обычно да.

– Хотя он ведет себя немного странно, даже учитывая микстуру, – сказала Тиш. – Я не могу припомнить, чтобы он так обхаживал женщину.

– Он слегка дернулся, когда она произнесла фен шуй, – заметила Миранда.

– Разве она говорила? Она слишком долго крутилась вокруг этого, я даже и не поняла.

– Кажется, она прихватила братца за чувствительные места, да? Как влюбленная женщина. – Миранда провела ногтем по розовому канту на стуле. – Знаешь, у Кит Лестер прошлой весной был какой-то друг на острове Камано. Он переставил у них всю мебель, повесил колокольчик и зеркало. Их декоратор умер бы, если бы увидел это, но она клянется, что у нее с тех пор не было мигрени, которая мучила ее постоянно, когда они приезжали туда на выходные.

– Правда? – спросила Тиш. – Может, и нам попросить мисс Хобарт взглянуть на библиотеку? Мне там всегда неудобно.

– В самом деле? А я считала, что такое ощущение только у меня.

Несколько минут женщины обсуждали возможные энергетические нарушения в библиотеке, а потом вернулись к главной теме: Мейсон и Рейн.

– Так о чем я говорила? – спросила Миранда. – Да, о его реакции на ее слова. Он кидается на нас, словно тигр на мышь, когда мы упоминаем что-нибудь нетрадиционное.

– На меня он напал, когда я занялась ремеслом, – вздохнула Тиш. – Это очень смущает. Давай выпьем чаю.

Не дожидаясь ответа, миссис Александр направилась к электрическому чайнику, выбрала маленькую серебряную коробочку, щедро отмерила свой любимый чай и залила горячей водой.

– Небольшие ритуалы очень успокаивают, – сказала Тиш, погладив чайник. – Думаю, ритуал – часть того, что привлекает меня в ремесле.

– Угу, – отозвалась Миранда.

Ее очень тревожило, что брат испытывает сексуальное влечение к Рейн Хобарт, но если любовный напиток приведет Мейсона в ее постель, то это станет настоящим бедствием, другого слова не подберешь.

Тиш подошла к туалетному столику, вынула заколки. Расчесывание волос тоже было маленьким ритуалом, знакомые движения успокаивали. Когда она закончила, чай уже заварился. Тиш налила две чашки и понесла их к окну, возле которого сидела дочь.

Миссис Александр потягивала чай, а Миранда просто глядела на темную жидкость.

– Селитра, – вдруг сказала она. Тиш едва не выронила свою чашку.

– Нет, я запрещаю.

– Я не имею в виду селитру в буквальном смысле, – ответила Миранда. – Хотя мысль довольно привлекательная, если учесть некоторые проделки, в которые меня втягивал Мейсон. Но, держу пари, Рэйвен знает траву или что-нибудь еще, чтобы отвратить его дух.

– Нет, – повторила Тиш.

– Мы должны оттянуть время.

– Только не за счет исправления сексуальной энергии Мейсона.

– Разве мы этого уже не сделали?

– Мы воздействовали на его сердце и чувства, а не на его либидо. К тому же свою работу сделали не очень хорошо. Если мы разрушим сексуальную жизнь Мейсона, то великий бог ночи не простит нас.

– А узнав, что он приударил за садовницей, Каролина сама разрушит его сексуальную жизнь. И что станет с «Александр индастриз»?

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Но я права.

– Возможно. Каролина не из тех, кто способен простить. И все-таки не смей отвращать брата, это мой приказ. Будем придерживаться нашего плана и ждать положения Луны, когда сможем полностью изменить заговор.

– Но если заговор сработал, к тому времени Мейсон будет полностью захвачен женщиной не нашего круга.

– Его не хватит надолго. А через несколько дней, как только мы правильно воздействуем на ситуацию, он потеряет интерес. Терпение, дорогая. Терпение.

Целый день Мейсон занимался бухгалтерскими и инженерными докладами, так что более чем созрел для бикини, а футболка Рейн, вышедшей из комнаты для гостей, напомнила ему, какой это праздник – играть в волейбол на залитых солнцем берегах Калифорнии. Пока они шли к лифту, он заметил обнадеживающее мелькание лайкры, выглядывающей из-под футболки. Иногда хорошо быть мужчиной. Двери лифта открылись.

– Ого! – воскликнула Рейн. – У меня нет слов. – Мейсон знал, что она имела в виду. Снаружи бассейн выглядел очень внушительным, но благодаря естественному наклону участка занимал гораздо большую площадь и казался прямо необъятным. Кроме того, за несколько лет до смерти отца потолок разрисовали облаками и летящими птицами, а в комплексе с оранжереей тропических растений и панорамными окнами создавался эффект чудесного оазиса с горным видом.