Врата ведьмы - Зуева Н. - Страница 52

Отойдя от них, Кесла припустила к песчаному уступу. На этот раз она не пыталась скрыть свое передвижение и все свое мастерство пустила на то, чтобы привлечь к себе внимание: взбивала песок подошвами ног, энергично ступая при каждом шаге.

Проделав это, она посмотрела назад через плечо.

Плавник продолжал скользить в сторону Ханта и Шишон, постепенно замедляя скорость и, наконец, остановился в одном шаге от ноги Кровавого Всадника.

Кесла тоже замедлилась, делая остановки и колотя по песку ногой.

— Услышь меня, — цедила она сквозь стиснутые зубы.

Плавник не двигался. Акуле нужны были более сильные аргументы. Кесла провела кинжалом по ладони, едва почувствовав его острое прикосновение. Кровь изливалась, ладонь наполнилась темной жижей. Сжав кулак и наклонив руку, она пустила несколько капель в сухой песок.

Акула, замершая перед Хаитом, слегка погрузилась в песок. Вспучив его, она повернулась и хлестнула хвостом. От этого удара Хант осел на песок, пытаясь удержать Шишон. Но самец, казалось, не заметил его движения, целиком поглощенный запахом свежей крови. Его плавник двинулся в сторону Кеслы.

Кесла отступила к насыпи, все еще грузно топая ногами, чтобы ее шаги отдавались в толще песка, разбрызгивая вокруг себя кровь. На вершине насыпи она остановилась.

— Ко мне, охотничек. Утоли свой голод.

В низине перед собой она увидела товарищей, сосредоточенно наблюдающих за ней, с застывшим на лицах озабоченным выражением. Вокруг них продолжали кружить мелкие акулы, не вмешиваясь в дела предводителя.

Кесла припала к земле в полной готовности. Плавник направлялся к ней, прорезая песчаную поверхность дюны. Кесла дождалась, пока тварь приблизится на расстояние двух шагов, после чего метнулась прямо на нее. Акула учуяла близость добычи и взметнулась из глубин песка, раскрыв зубастую пасть с черным горлом. Кесла подскочила, рассекая воздух, и приземлилась прямо на плавник. Высоко подняв кинжал, она вонзила лезвие на всю длину в акулью спину.

Пронзенная тварь дернулась под ней. Выступивший из песка хвост бешено колотился. Кесла оседлала акулу, крепко ухватившись за плавник. Свободной рукой она высвободила кинжал. Черная кровь хлестала фонтаном на поверхность дюны. Кесла вновь вонзила кинжал в мечущуюся акулу, скорее чтобы укрепить свое положение, чем нанести смертельный удар.

Акула попыталась сбежать, нырнув в глубины песков. Кесла почти потонула вместе с ней, но в последний момент выдернула клинок и спрыгнула, скатываясь по насыпи вниз.

Оказавшись внизу, она поднялась, взметнув кинжал для предотвращения дальнейшей атаки. Мелкие акулы какое-то время продолжали кружить, затем юркнули в песок, следуя за своим раненым главарем. Кесла дала знать товарищам оставаться на своих местах. Она хотела, чтобы стая песчаных акул ушла далеко от лагеря, прежде чем кто-то двинется с места.

Она завернула порезанную руку в край накидки, не желая, чтобы ее кровь привлекла отбившихся от стаи. Среди стоящих в низине товарищей началось движение.

Это был Джоах. Он вознес руку и открыл рот… Крошечные волоски на затылке Кеслы затрепетали. Рукой Джоах указывал на склон позади нее.

Повернувшись на пятках. Кесла присела.

— Осторожно! — эхом раздался позади нее голос Джоаха.

Со склона дюны на нее летела гигантская акула, сплошная стена зубов и мускулов. Предводитель стан, ослепленный бешенством и жаждой крови, взлетел из песчаных глубин, со свистом рассекая воздух и двигаясь в сторону Кеслы. Его мясистый рот широко распахнулся, обнажая ряды острейших зубов. Кесла могла бы встать во весь рост между двумя его открытыми челюстями.

Припав к земле, Кесла бросилась вперед, прямо под пасть чудовища. Как только акула вздыбилась, Кесла взметнула кинжал высоко вверх. Напитанное магией ночное стекло ярко горело.

Когда гигантская акула проносилась над ней, кинжал прорезал ее брюхо с головы до хвоста. Но кончик хвоста задел плечо Кеслы, пригвождая ее к песку. Ударом кинжал выбило из ее руки и отбросило в сторону.

Оставшись без оружия, она перевернулась на живот, наблюдая перед глазами крошечные танцующие звездочки. Гигантская акула обрушилась в низину, приземляясь на бок. Из вспоротого брюха повалились смешанные с кровью кишки. Извиваясь, она уткнулась мордой в песок. Стоящие в низине из осторожности отпрянули. Но агония вскоре прекратилась. Вокруг тела разлилось озеро крови.

Кесла вскочила на ноги.

— На какое-то время мы в безопасности, — выдохнула она, с силой пропуская воздух через легкие. — Кровь предводителя отпугнет его собратьев. Но есть и другие хищники. Мы должны двигаться.

Джоах поднял кинжал и подошел к ней, протягивая руку для поддержки.

— Ты все делала с такой скоростью…

Кесла слабо улыбнулась.

— Наконец ты узнал применение навыкам убийцы.

Хант подошел к ней с другой стороны, все еще держа Шишон на руках. Мокрое от слез лицо девочки было вымазано в песке. Она зло смотрела на акулью тушу.

— Большая плохая рыба, — бранилась она, охваченная гневом, отворачивая нос от подступающего зловония.

Кесла потянулась, чтобы погладить девочку по щеке, но ее ноги внезапно подвернулись от утомления. Она повалилась на песок.

— Поймал, — сказал Джоах, подхватывая ее.

Кесла посмотрела ему в глаза.

— Благодарю.

Он вложил кинжал ей за пояс.

— Думаю, это должно храниться у тебя. Ты заслужила.

Кесла взглянула на этот знак доверия. Она отвернулась, чтобы скрыть подступающие слезы.

— Мы должны выдвигаться как можно скорее. — Она выпрямилась и посмотрела на тело акулы. — У племени есть одна поговорка: в пустыне только смерть прерывает движение.

— Тогда снимаем лагерь, — проговорил Каст и вышел вперед вместе с Сайвин, прокладывая дорогу к тлеющим обломкам «Неистового орла».

Джоах держался рядом с Кеслой. Она заметила на себе его взгляд, когда двинулась вслед за остальными. Вместо привычной кипящей злости она почувствовала в нем что-то еще — то, что не чувствовала со времен встреч на кухнях Алоа Глен, когда предстала в виде посудомойки.

Уголком глаз она наблюдала за ним. Джоах тащился позади нее, покусывая нижнюю губу, глубоко задумавшись. Отвернувшись, она украдкой улыбнулась.

Белган стоял у высокого окна, изучая пустынные окрестности Алказара. На небе взошла уже почти полная луна, залив пески, дюны и скалистые уступы серебристым светом. В этом свете его взгляд мог проникать далеко вперед.

— Где ты, Кесла? — шептал он, обращаясь к пустыне. Волнение не позволяло ему уснуть в эту ночь. Гадальные кости шамана указывали как на добрые, так и на худые знамения. Кесла добралась до пустыни, но не была в безопасности.

После толкования знамений шаман покинул Алказар. Он собирался послать несколько членов племени в пустыню за девушкой. Белган молился, чтобы они нашли ее живой, молился, чтобы она правильно напитала кинжал кровью ведьмы. Так много требовалось от одной юной девушки.

Но Белган знал, что Кесла являет собой нечто большее, чем кажется с первого взгляда. Он был одним из тех, кто нашел ее, шагающую сквозь пески, десять лет назад. Она была нага, меньше пяти зим, ничего не помнила о своей семье и прошлом, но он знал наверняка, что девочка была чем-то особенным. Ее не трогало ядовитое солнце. Длинные рыжевато-коричневые волосы волочились по песку и, казалось, никогда не стриглись. Она вошла в его ночной лагерь, будто порожденная самой пустыней, слишком спокойная для потерявшейся одинокой девочки, хотя и не могла говорить. Сначала он решил, что она умственно неполноценна, но она быстро выучилась всему: говорить в течение года, читать на следующий год. Ее отличало быстрое освоение того или иного навыка и преодоление сложнейших трудностей.

В Кесле было что-то особенное. Оно исходило от нее. Когда была поставлена задача вымочить кинжал ночного стекла в крови ведьмы, другого выбора не было. Даже если бы кости шамана указали на другого человека, Белган избрал бы Кеслу. По его мнению, она была единственной надеждой пустыни.