Врата ведьмы - Зуева Н. - Страница 51

Такие разные внешне, оба старца преследовали одну цель. На протяжении последних двух лун каждое утро они приходили к колодцу метать кости, пытаясь увидеть знамение, дающее надежду. Через десять дней состоится следующее жертвоприношение. Еще несколько детей будут обречены на смерть.

Как Мастер Гильдии Убийц Белган принял подношение на освобождение Пустошей от зла, осевшего в Туларе. Он, в свою очередь, отдал судьбу пустынного народа в хрупкие руки юной девушки, убийцы, натренированной в искусстве тайного передвижения, одной из его лучших учениц. Перед отправлением ее кровью смочили кости, позволив отслеживать ее местоположение. За две прошедшие луны шаман различал смутные знаки, обозначающие ее пребывание. Пол-луны назад кости замолчали, не давая ни единого знака или ключа, будто девушка исчезла с лица земли.

Белган заламывал руки. Каждое новое утро не приносило вестей, и его надежды на успех таяли. Если к завтрашнему утру ничего не изменится, племени придется собирать своих детей и решать, кому из них жить, а кому умирать. Других вариантов не было. Жажда крови должна быть утолена.

Глаза шамана над брошенными костями прищурились. Он резко поднял голову.

— Я ее вижу.

Белган замер, опасаясь, что неверно расслышал его слова.

Партус повысил голос:

— Она рядом. Почти в песках.

— Кесла? Ты уверен?

Тот кивнул. Белган облегченно вздохнул. Девушка вернулась в пустыню!

— Хвала Всемогущей Матери. Я знал, что она справится.

Шаман предостерегающе поднял вверх руку.

— Рано радоваться. Кости говорят об опасности, которая ее окружает.

— Какой опасности?

— Знаки нечеткие. Кровь и дым… зубы, изодранная плоть.

— Она выживет? Вернется?

Партус поморщился. Он потянулся и передвинул расколотую челюсть песчаной крысы.

— Даже кости не смогут ответить на этот вопрос.

Под импровизированным навесом Кесла потянулась за мятым одеялом, и в этот момент над песками раздался дикий крик. Это был крик ужаса ребенка, шедший с дальней стороны тлеющих обломков корабля.

Хант, стоящий в нескольких шагах от нее, выкрикнул:

— Шишон!

Кесла выронила одеяло и помчалась в сторону корабля.

— Я оставила девочку там, вздремнуть.

Хант последовал за ней. Несмотря на то, что его ноги были длиннее, она значительно опередила его, легко скользя по пескам. Оба подбирались к разбитой кормовой части корабельного остова. Со всех сторон подтягивались остальные.

Прежде чем обогнуть корпус, Кесла заметила опасность. Из уважения к мертвым эльфы выстроили небольшой сарай с подветренной стороны корабля. Он скрывал в своей тени от неумолимого солнца четыре мертвых тела.

Кесла видела, как одно из тел было выволочено из убежища и исчезло под слоем песка. Вора выдавали тонкий белый плавник и мускулистый хвост, торчащие из песка. Он прорезал песок, взметая его вверх. Тонкие эльфийские кости треснули и вместе с хищником ушли в прохладные песчаные глубины. Осталось лишь кровавое пятно.

Раздался еще один крик.

— Она там! — прогремел Хант, огибая корабль и указывая куда-то рукой.

Шишон стояла на вершине узкого песчаного камня, с трудом удерживая равновесие, на ее крошечном лице изображался страх.

Хант двинулся к ней, в то время, как остальные уже подбегали сзади.

— Нет, — проговорила Кесла, одергивая его назад и одновременно удерживая всех остальных на своих местах. — Не двигайтесь.

Хант начал было протестовать, но тут же из песка поднялась пара угрожающего вида плавников и окружила уступ, плавно скользя вокруг песчаного вала.

— Песчаные акулы, — проговорила Кесла. — Их привлекла кровь мертвых.

Шишон к этому времени заметила их. Она умоляюще вытянула перед собой руки, пуская по щекам слезы.

— Ты мне нужен! — выкрикнула она, впиваясь взглядом в Ханта.

Кровавый Всадник, стоящий позади Кеслы, внезапно онемел и высвободился от ее руки. Он медленно двинулся к стоящей на выступе девочке.

— Нет! — крикнула Кесла. — Стой! Помимо крови, их влечет движение!

Хант, казалось, оглох и упрямо шел вперед.

— Это чары, — проговорила Сайвин. — Заклятие мирая и Кровавых Всадников. Он порабощен.

Каст сорвал с себя плащ, вновь оставшись обнаженным, и бросился вперед. Он накрыл плащом голову Ханта, обрывая связь между ним и девочкой. Хант обмяк, когда невидимая нить была разорвана. В смущении он попытался сбросить плащ, но Каст усмирил его.

— Прикрой свою татуировку, Хант.

Понимающе кивнув, Хант натянул покрывало на плечи наподобие шарфа, закрыв татуировку, обвивающую шею.

— Никому не двигаться! — приказала Кесла.

На поверхность всплыли другие плавники, больше двенадцати.

У сарая еще два мертвых эльфийских тела погрузились в пески. Одно из них хищники разорвали в клочья, борясь за право обладания мясом. Кровавые ошметки полупережеванной пищи разлетались во все стороны, только чтобы быть проглоченными более мелкими особями, бросающимися вверх и впивающимися в мясо своими рифлеными зубами.

— Они могут напасть на нас? — спросил Джоах.

— Они скорее падальщики. Редко нападают на живых. Но в приступе голода, бывает, набрасываются на все, что движется. Просто стойте спокойно. Они уйдут, когда насытятся.

Кесла чувствовала, как все напряглись. Трудно было оставаться неподвижным, когда ребенок рыдал и слезно молил о помощи. Но выбора не было. Любое движение привлекло бы к ним ненасытные челюсти, снующие под песком.

Пока они ждали, взошло солнце.

Пожрав останки, акулы погрузились обратно в пески, рассекая воздух мощными хвостами. Кесла наблюдала уход последней с повышенным вниманием. Это была самая крупная особь в группе — самец. Он вел остальных и сплачивал всю стаю. Его плавник наматывал круги в красном от крови песке, определенно выискивая остатки мяса. Акула прорыла дальний песчаный нанос, после чего ушла вглубь и исчезла совсем.

Кесла медленно перевела дыхание. Они спаслись.

Ребенок начал карабкаться вниз по уступу. Хант двинулся навстречу.

Кесла заметила рябь на песчаном наносе, будто что-то двигалось под его поверхностью. Засада.

— Нет! — выкрикнула она. — Назад!

Но было поздно. Девочка ступила на песок и побежала к Кровавому Всаднику, стремясь быть подхваченной на руки. Никто из двоих не видел высокого плавника, вновь поднявшегося из песка и устремившегося в их сторону.

Остальные предостерегающе завопили.

Обернувшись, Хант осознал надвигающуюся опасность. Он ринулся вперед и, схватив ребенка, резко откинулся в сторону, в то время как акула взметнулась и пронеслась мимо его пяток на расстоянии волоса. Отрезанный от уступа и остова корабля, Хант изогнулся и попытался вскарабкаться на ближайшую дюну. Но рыхлый песок подвел его. Самец акулы начал преследование.

Всплыли другие плавники, кружа в голодном танце и не оставляя шансов на спасение. Кесла резко толкнула Джоаха.

— Кинжал из ночного стекла! Дай мне его!

Брови Джоаха подозрительно нахмурились.

— Это единственная вещь, способная одолеть песчаных тварей! Поверь мне!

Джоах колебался, но тут же раздался крик Шишон. Он вынул кинжал из ножен под плащом и протянул его Кесле. Та схватила холодную рукоять, обвив пальцами василиска.

Взглянув на стаю, она проговорила голосом столь же острым, как края клинка.

— Никто не двигается, пока я не скажу! — Она ринулась вперед, несмотря на то, что плавники в больших количествах вырастали из песчаных глубин, наскакивая друг на друга в охотничьем угаре. Кесла бежала сквозь метущийся клубок. Хорошо натренированная, она знала, как пересечь пески, не потревожив ни единой песчинки. Ни один хищник не заметил ее перехода через их территорию.

Пробежав мимо самой маленькой акулы, Кесла взяла курс на дальнюю насыпь.

— Я отвлеку их! — закричала она Ханту. — Но вы не должны двигаться!

Хант попытался замереть, но его подошвы скользили по рыхлому песку. Шишон обхватила его за шею. Плавник шел прямо на них. Кесла видела нарастающую панику в глазах Кровавого Всадника, будто смерть уже взяла над ним верх, но он не оставил попыток подчиниться приказу девушки. Скользя и пошатываясь, он, наконец, замер, погрузившись по голень в рыхлый песок.