Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мир наизнанку (сборник) - Дяченко Марина и Сергей - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Она стояла у края тротуара. Казалось, прошел час и другой, но минутная стрелка на ее часах едва сдвинулась. Холодные капли подпрыгивали, отталкиваясь от асфальта, и били по ногам ниже колен.

Потом дождь прекратился.

Лиза постояла, слушая тишину над зонтом. Капли скатывались с его металлических ребер. Лиза опустила зонт, посмотрела на небо, потом в конец улицы – и увидела трамвай.

Красный, узкий, он шел, сотрясая землю, фары светились теплым желтоватым светом. Лиза попятилась. Трамвай подошел к краю тротуара и остановился, тихо звякнув. Разъехались автоматические двери.

Лиза обернулась и посмотрела на обменный ларек. Лицо Игоря, ставшее частью решетки, было похоже на погашенную марку.

Лиза шагнула вперед и вверх, по ступенькам. Проход в салон был загорожен турникетом. Женщина-кассир чуть повернула голову.

Лиза открыла сумку, которую все это время судорожно сжимала под мышкой, и вытащила пачку денег, перетянутую аптекарской резинкой. Положила в жестяной лоток перед женщиной. Добавила кредитную карточку, на которую ей иногда перечисляли гонорары, и выгребла из карманов всю мелочь.

Женщина коротко зевнула и побарабанила пальцами по поручню. Лиза, не совсем понимая, что происходит, запустила руку в сумку и глубоко, на самом дне, нашла еще две мелкие монеты. Они звякнули о лоток, повертелись и успокоились.

За спиной у Лизы зашипели, закрываясь, двери. Турникет замигал зеленым.

– Пройдите в салон, – в микрофон сказала вагоновожатая. У нее был усталый голос человека, равнодушного к своей работе.

Лиза повернула рычаг турникета и вошла. Трамвай был пуст, светло-шоколадные сиденья напомнили ей зрительный зал; она выбрала место справа, у окна, и села.

Поползла назад будочка обменника, отразилась в большой луже и пропала. Трамвай повернул, скрежеща колесами, навстречу потянулись новостройки, типовые и привычные, но Лиза готова была поклясться, что никогда раньше их не видела.

Трамвай въехал в тоннель. Под сиденьем что-то щелкнуло, и промокшие Лизины ноги явственно ощутили тепло. В салоне включился обогреватель; трамвай вынырнул из тоннеля посреди унылого осеннего поля. Лесополоса стояла как последний отряд ополчения, елки сильно раскачивались на ветру, вокруг берез смерчами вились сухие листья. Трамвай набрал скорость и въехал в ливень; Лиза почувствовала, что в салоне становится жарко. Несколько минут ничего нельзя было разглядеть, такими густыми оказались дождь и туман, а потом снаружи проглянуло солнце. Лиза принялась тереть запотевшее стекло, и ладони ее замерзли прежде, чем она поняла: стекло затянуто не испариной, а изморозью.

Печка под сиденьем работала на полную мощность. Ледяные узоры стали таять. Сдвигая пальцем угловатые пластинки льда, Лиза проделала в изморози смотровое окошко. Трамвай шел по улице, уставленной двухэтажными домами; крыши, ограды, вывески были завалены снегом, как на рождественской картинке.

Трамвай замедлил ход и остановился. С шипением открылись задние двери. По салону пополз холод.

– Мне выходить? – громко спросила Лиза и поразилась, до чего жалобно прозвучал ее голос.

Вагоновожатая прокашлялась в микрофон, но ничего не ответила.

Лиза поднялась и, по-прежнему сжимая в руке мокрый зонтик, подошла к выходу. За распахнутыми дверцами горел снег на солнце, на снегу лежали тени голых кустов, похожие на синие веники, и ни единого следа не отпечатывалось на высоченной гладкой целине.

Лиза посмотрела на свои туфли-лодочки, мокрые, белые, под стать снегу. Ей всегда нравились фильмы-сказки про зиму, где герои могли танцевать на снегу чуть ли не босиком.

Она спрыгнула с подножки и утонула сразу по колени. Последние лоскуты тепла соскользнули, остались в салоне; дверь за спиной захлопнулась, трамвай звякнул, и тронулся с места, и укатил, оставив после себя рельсы – настоящие стальные рельсы, горящие на ярком, но совершенно не греющем солнце.

Лиза почувствовала, что дрожит. Что зуб не попадает на зуб и что она замерзнет прямо здесь, на трамвайной остановке, если немедленно не найдет пристанища.

Вдоль улицы стояли дома с плотно закрытыми ставнями. На дверях висели замки, каждый был размером с голову казненного и украшал собой массивный засов. Здесь не ждали гостей, здесь и хозяева, кажется, были в отлучке; солнечные блики играли на флюгерах и оконных стеклах верхних этажей. Печные и каминные трубы смотрели в синее небо, пустые, бездымные.

Грохот трамвая стих вдалеке. Лиза прислушалась. Еле слышно поскрипывал флюгер где-то в вышине, хотя ветра, кажется, не было вовсе.

– Эй! – сказала она, и голос прозвучал очень хрипло.

Банда волшебников-аферистов, выманивающих у людей последние деньги. Галлюциногены. Хорошо бы этот холод был галлюцинацией; ладно с ними, с деньгами, приду обратно к Алене, буду ночевать в парадном на коврике…

Лиза заплакала просто оттого, что больше нечего было делать, и пошла по снегу, оставляя неровную цепочку следов. Третий справа дом был снабжен вывеской, заваленной снегом. Дверь его почти сливалась со стеной, но замка не было видно. С железной балки свисал на цепях огромный медный чайник.

Лиза пошла на блеск чайника, как на огонь маяка, взяла молоток, висящий у двери, и не почувствовала рукоятки. Бахнула раз, выронила молоток, тот запрыгал на веревке, беспорядочно ударяясь о дверной косяк. Лиза стукнула по двери зонтиком и бросила его, и ромашки с ягодами живописно распластались на снегу.

Она безо всякой надежды нажала на ручку, и дверь легко поддалась. Потеряв равновесие, Лиза не вошла – ввалилась в полутьму, сырую и теплую, с еле слышным запахом очага.

Дверь захлопнулась, оставив холод снаружи. Хлопья снега, прилипшие в ногам и подолу юбки, теперь опадали с Лизы, как с весенней елки, и ложились на каменный пол. Внутри, в доме, кто-то был; на темно-красных кирпичных стенах играли отблески огня.

– Здравствуйте, – очень тихо и хрипло сказала Лиза.

И, не дождавшись ответа, вошла.

В большом камине горел огонь, блестела лакированным боком стойка, похожая на барную, вдоль стен высились шкафы из темного дерева. Человек в сером свитере стоял перед круглым столом, наблюдая, как варится над спиртовкой бурая жижа в джезве с длинной ручкой. Лиза стояла, не шевелясь и почти не дыша, несколько минут, и имела возможность разглядеть все это в подробностях: камин, заключенный в кованую ограду, огонек спиртовки, медную ручку джезвы, замкнутые лица шкафов и грубые нитки свитера, связанного «косичкой».

– Входи, – сказал человек, не оборачиваясь. – Чего ты ревешь?

Лиза вспомнила, что плачет в три ручья. Задержала дыхание, чтобы не всхлипывать, и нащупала в сумке упаковку бумажных салфеток.

– Входи, – повторил Хозяин с оттенком раздражения. – Не ко времени, конечно. Но, раз уж пришла…

Он поддернул рукава свитера, снял джезву со спиртовки и переставил на стойку. Принюхался, раздувая ноздри.

Лиза, не чувствуя под собой ног, вышла в центр комнаты. От камина тянуло жаром, снег окончательно растаял, и от туфель-лодочек повалил пар.

– Как уже было сказано, у тебя приличные проблемы. – Хозяин, остановившись напротив, оглядел ее с ног до головы. – Ты это чувствуешь?

– Я…

– Ты не человек, да?

– А кто я? – спросила Лиза, очень удивленная этим вопросом.

– Не знаю. – Хозяин смотрел пристально, глаза его были цвета очень горького шоколада. – Поглядим…

И он пошел куда-то прочь от камина, жестом приглашая Лизу следовать за собой. Лиза шла, на ходу чихая, кашляя, вытирая бумажным платком лицо; Хозяин открыл дверь в маленькую комнату, сплошь уставленную картотечными шкафами.

На маленьких полках пирамидками, как детские кубики, одна на другой стояли сигаретные пачки… Нет, не сигареты. Упакованные колоды карт.

– Значит, так, – Хозяин подумал. – Вариант, – он снял с полки упаковку, – вот еще, и для разнообразия вот это…

Пирамидка на стеллаже покачнулась, покосилась и снова обрела равновесие. Хозяин бросил три упаковки на деревянный стол, и Лиза увидела, что это действительно карты – если считать картами любой комплект изображений на прямоугольниках с закругленными углами.