Тайны инопланетных цивилизаций. Они уже здесь - Первушин Антон Иванович - Страница 12

Но это лишь одна из нескольких почти в равной степени допустимых возможностей. Существует фактор, на который мы можем положиться: марсиане, должно быть, имеют некий хватательный орган, во-первых, потому, что без него развитие интеллекта почти немыслимо, а во-вторых, потому, что никаким иным путем они не смогли бы осуществить свои инженерные замыслы. Для нашего воображения представляется странным, но и не менее логичным предположить вместо руки наличие хобота, как у слона, или группы щупальцев, или хоботоподобных органов.

Как дико и невероятно все это звучит! Пытаешься представить себе покрытых перьями людей ростом в девять или десять футов, с хоботами и несколькими ногами и сразу ощущаешь неприязнь к собственному воображению. Однако какими бы дикими и невероятными такие расплывчатые представления ни могли показаться, они остаются логическим и установленным фактом, который вынуждает нас поверить, что какие-то такие существа ныне действительно живут на Марсе…»

Этот образ марсиан довольно сильно отличается от того, который мы привыкли называть «уэллсовским», то есть от огромного мозга в кожистом мешке с щупальцами. Сам Уэллс ни разу не пытался написать роман, посвященный этому отдельному виду марсиан, однако его реконструкция произвела известное впечатление на популяризаторов научного познания.

Его принял за основу американский писатель и издатель Хьюго Гернсбек, вошедший в историю литературы прежде всего как создатель первого периодического издания, целиком посвященного фантастике, — журнала «Эмейзинг Сториз» (1926–1929). Кстати, в первых номерах этого журнала были опубликованы многие из произведений Уэллса, ставшие к тому времени классическими.

Однако перед тем Гернсбек издавал еще несколько журналов, в которых помимо фантастики печатались статьи о научных открытиях того времени. Не остались без внимания и загадочные строители марсианских каналов.

В журнале «Электрический экспериментатор» Гернсбек опубликовал несколько своих статей, посвященных «научному» реконструированию облика и образа жизни марсиан. Гернсбек придерживался новых взглядов Уэллса на облик марсиан, то есть представлял их именно такими: высокими, покрытыми шерстью существами с тонкими длинными конечностями и с большой безобразной головой, украшенной хоботом и огромными (как у Чебурашки) ушами. Кроме того, на черепе у марсиан имеются забавные антенки — так, по мнению Гернсбека, должен выглядеть «телепатический орган». Этот образ мы находим не только в серии статей, опубликованных в журнале «Электрический экспериментатор», но и в более поздних работах популяризатора. Среди этих работ нужно отметить статью «Эволюция на Марсе» (1924), опубликованную в журнале Гернсбека «Наука и выдумка», и специальный номер «Фантастических приключений» (1939), посвященный грядущей встрече землян с марсианами. Здесь Гернсбек рассуждает о том, как на облик марсиан повлияли особые физические условия, царящие на Марсе. Перед нами — все тот же великан с хоботом, но к 1939 году хобот заметно сократился и сделался неким особым органом, неизвестным на Земле.

«Мы пересекли бездны пространства, — писал Гернсбек в аннотации к специальному выпуску "Фантастических приключений", — чтобы встретить человека Марса. При выходе из корабля мы приветствуем тех марсиан, которые приблизились к месту посадки. Какие странные существа. Их эволюция отличалась от нашей ввиду того, что на планете Марс слабая гравитация, разреженная атмосфера и экстремально низкая температура. Марсианин имеет большие уши, чтобы улавливать звуки в разреженном воздухе. Он сообщается с себе подобными при помощи телепатии. Он высок и перемещается на длинных ногах с плоскими ступнями. Его легкие огромны. Его глаза напоминают окуляры телескопов. Его тело покрыто теплым мехом. Его разум наиболее развит среди остальных обитателей Солнечной системы, поэтому марсиане являются обладателями атомного оружия».

Интересно, что упоминания об атомном оружии появились уже во второй половине 1930-х годов. До этого Гернсбек считал, что марсиане пользуются особым лучевым оружием: «Вдоль оси будущего канала, в ряд, двигались на колесах колоссальные башни, каждая в тысячу футов высотой. С вершины каждой из них в разные стороны направлялись широкие лучи какой-то электрохимической эманации ярко-пурпурного цвета. Эти лучи, имеющие свойство раздроблять, или, точнее, расплавлять атомы, любого вещества, были необычайной мощности. Почва, твердые породы, песок и т. п. буквально таяли под их действием. Конечно, луч сам по себе не горяч, не имеет высокой температуры, он только превращает вещество в атомы, проникая, однако, в грунт не глубоко, образуя выемку глубиною не свыше 8 метров…»

Леса на Марсе

После смерти Лоуэлла ведущим наблюдателем обсерватории Флагстафф стал Эрл Слайфер. Он был поклонником идей Лоуэлла, верил в искусственное происхождение каналов Марса, и с 1905 по 1964 годы сделал свыше 100 тысяч фотографий красной планеты, на которых видны тонкие прямые линии. Примечательно, что карта Слайфера, испещренная «каналами» Лоуэлла, была принята за основу американскими ВВС, специалисты которых разрабатывали в конце 1950-х проект космического корабля для полета на Марс!

Но среди других астрономов, изучавших Марс, все более крепло убеждение, что каналы имеют скорее естественное, чем искусственное происхождение. Получалось, что сам факт наличия или отсутствия каналов не отвечал на главный вопрос — есть на Марсе какие-то формы жизни, или он пуст и бесплоден, как Луна.

«Марсианскую жизнь» попытался спасти советский астроном Гавриил Адрианович Тихов. Еще в XIX веке французский астроном Лиэ, наблюдая сезонные изменения интенсивности и окраски «морей» Марса, предложил гипотезу, будто бы «моря» — это области, покрытые растительностью. В момент своего возникновения гипотеза не получила широкой известности, а позднее ее вытеснила теория Лоуэлла. В XX веке она обрела новых сторонников, но, как и многие другие теории Марса, требовала серьезного осмысления и проверки. Ученые предложили два способа такой проверки.

Первый путь — надо искать в спектре «морей» Марса темную полосу хлорофилла (красящего вещества земных растений), расположенную в красной части спектра. В начале XX века ее поиском занимался американец Слайфер, но безрезультатно.

Второй путь предполагал использование эффекта Вуда. В начале XX века американский физик Роберт Уильяме Вуд изготовил пластинки, чувствительные к инфракрасным лучам. Растения на его снимках казались белыми, как бы осыпанными снегом. Причина эффекта Вуда состояла в том, что растения хорошо отражают инфракрасные лучи.

С середины 1940-х годов в защиту и сбор доказательств в пользу «растительной гипотезы» включился Гавриил Тихов, имевший в то время статус члена-корреспондента Академии наук СССР. Он организовал в Алма-Ате специальное учреждение — Сектор астроботаники Академии наук Казахской ССР, которое занялось исследованием и сравнением спектральных свойств «морей» Марса и земных растений.

Ход рассуждений Тихова и его сторонников выглядел следующим образом.

Прежде всего указывалось, что и на Земле в крайне суровых условиях для существования можно встретить различные растения. В своих работах Тихов, в частности, цитирует «Географию растений» Алехина: «…Обращает на себя внимание еще одна очень интересная черта высокогорных растений: это крайняя устойчивость против замерзания. Даже и летней ночью вследствие сильного излучения температура опускается ниже 0 градусов; венчики некоторых цветков замерзают и становятся хрупкими, как стекло, но под действием лучей Солнца быстро оттаивают, и цветки продолжают цвести.

Даже на скалах и на снежных полях внутренней Гренландии все же встречаются некоторые растения: так, на скалах можно встретить довольно значительное число высших растений, а на льдах — некоторые водоросли. Так, водоросль Anabaena Nordenskioeldi окрашивает в пурпурно-бурый цвет значительные пространства ледниковых полей внутренней Гренландии.