Класс коррекции - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 24

— Повторяю, никакого недоразумения здесь нет. Антон действительно классический вундеркинд, когда-то совершенно самостоятельно поступил в гимназию в «Б» класс, набрал при поступлении максимальное количество баллов и блестяще там учился…

— Но…

— Антон неврологически нездоров. Так же, как и остальные ученики «Е» класса. У него бывали (да, кажется, и сейчас бывают) совершенно ужасные припадки неконтролируемых эмоций…

— Эпилепсия?

— В том-то и дело, что — нет. Эпилепсию нынче успешно лечат. А у него — какие-то последствия родовой травмы. Во время припадков он не терял сознания, но становился как бы диким. Мог сказать или сделать что-нибудь ужасное, социально недопустимое. Дети, да и учителя, боялись его, родители требовали убрать «психа» из приличного класса. Администрации, сами понимаете, пришлось с ними согласиться.

— Но ведь даже в этих условиях и при этом диагнозе он сумел развиться так, что даст десять очков вперед большинству «ашек».

— Я готова с вами согласиться, на следующий год мы переведем его в класс «Г»…

— Почему не в «А»?!

— Мы должны считаться с мнением родителей-спонсоров. Вряд ли они захотят, чтобы в их классе учился психически неуравновешенный ребенок…

— У меня сложилось впечатление, что на сегодняшний день Антонов великолепно владеет собой…

— Замечательное впечатление! И где же сейчас, по-вашему, этот великолепно уравновешенный герой Антонов? Куда он увел двух больных детей? Что вы мне можете сказать по этому поводу?

— У меня по этому поводу есть только мнение мальчика из другого класса. Кажется, он из 6 «Д». Когда я расспрашивал про Юру и Антона, он сказал, что знает, куда они подевались, только я ему все равно не поверю.

— И что же он вам сказал?

— Он сказал, что все трое мальчиков отправились в параллельный мир, чтобы попробовать через него вызволить Стефанию, которая там как бы тоже есть…

— Сергей Анатольевич, а у вас у самого-то, простите, с головой все в порядке? Слушать бредни дебильного шестиклассника…

— Он утверждает, что тоже был в этом параллельном мире и не кто иной, как Юра Мальков, организовывает туда, с позволения сказать, экскурсии…

— О господи! Не пора ли нам с вами отправиться в милицию? Подумать, так сказать, об этом, не параллельном мире. Надеюсь, после столь энергичной демонстрации вашей заинтересованности в этих детях вы согласитесь меня сопровождать?

Глава 26

Когда я ехал по лесу, мне было страшно и холодно. Я старался не смотреть по сторонам, но все равно… Сто раз читал о таком в книжках фэнтези, но одно дело прочесть, а другое дело — самому увидеть. На зеленых, слегка тронутых желтизной листьях лежал снег. Трава была покрыта изморозью. Болота — схвачены прозрачным ледком. Белки обалделыми столбиками стояли на тропинках и вертели головами. Сойка летала между деревьями, истошно крича. Этот мир не знал зимы, и вот она пришла, внезапно, в один день. Я не мог отделаться от мысли, что это мы (я?!) принесли ее с собой. Надо скорее убираться отсюда, пока тут все не погибло к чертовой матери. «Земляника со снегом, земляника со снегом!» — словно привязавшаяся мелодия.

Замок чернел на скале и казался вполне бутафорским. «Интересно, что бывает с теми, кто гибнет, пытаясь освободить принцессу? — подумал я. — Возвращаются назад? Умирают по-настоящему, как говорил тот дяденька на шоссе?»

Времени на раздумья и выработку стратегии не оставалось. Я отпустил лошадь, отыскал какое-то подобие тропинки и принялся карабкаться наверх. Губы и все лицо саднило, несмотря на холод. Лицо даже на ощупь казалось опухшим. Я подумал, что ни Мишаня, ни Стеша меня, пожалуй, не узнают. Даже если нам доведется встретиться.

В воротах замка царило какое-то явно нетипичное оживление. Подъемный мост через пропасть был опущен, на нем и на двух прилегающих площадках гарцевало с десяток всадников. Вокруг стен и на стенах суетилось еще какое-то количество пеших. Кажется, в руках у некоторых из них были луки или арбалеты. Еще только начинало темнеть, но у нескольких всадников в руках были горящие факела. «Интересно, есть ли в замке электричество? — подумал я. — И где же все-таки искать Мишаню?»

В этот же момент я его увидел. Мишаня медленно, ощупывая стену, двигался по узкому скальному карнизу. Вслед за ним шла девушка в пышном розовом платье. За платьем по карнизу волочились оторванные кружева. Что-то сразу не понравилось мне в этой картине, не только направленные на Мишаню арбалеты и суета замковой стражи… Кроме этого… Но что?

Каким образом я мог помочь Мишане, было, в общем-то, ясно. Чем больше внимания я отвлеку на себя, тем меньше достанется Мишане. И, следовательно, повышаются его шансы добраться… куда? Не знаю пока, «будем делать посмотреть», как говорит наша соседка. А молоток все-таки Мишаня! Спер каким-то образом принцессу из замка! Никому не удавалось, а наш Мишаня — увел… Впрочем, гордиться еще рано. Для начала надо уцелеть, а еще раньше — сообщить Мишане (и стражникам тоже), что он уже не один в игре.

— Миша-аня! — заорал я, предусмотрительно прячась за валун и снова выглядывая из-за него. — Я зде-есь! Буду отвлекать их, а ты давай — двигай скорее!

Горное эхо скакало, как мячик, прятало источник звука. Мишаня вертел головой, пытаясь понять, откуда я кричу, потом кивнул не то мне, не то сам себе, и снова стал упрямо, ощупью продвигаться вперед… Ощупью?! Я едва не завыл от ужаса, потому что понял: Мишаня двигался, как всегда. А значит… Значит — он не видел! И, судя по тому, как отмахнулся от моих криков, не слышал. Или у него все-таки с собой слуховой аппарат? Длинные волосы Мишани падали ему на плечи, мешали разглядеть.

Стрела арбалета чиркнула о камень, за которым я прятался, но я даже не обратил на нее внимания. Едкий пот ручьями стекал у меня по лбу и спине, теперь мне было жарко и холодно одновременно. Лицо горело, руки тряслись.

Что же делать? Мишаня видит карниз под ногами, стену, но не видит ничего впереди. Стеша, или кто она там, идет сзади. Поменяться местами они не могут. Значит, я должен командовать им, куда идти. Почему он не видит? Потому что попал сюда насильно, против воли этого мира? Не видел с самого начала или ослеп уже потом? Как же он, полуслепой, вытащил Стешу? Впрочем, какая теперь разница! Сейчас важно то, что происходит сейчас.

Я вообразил себя скальной ящерицей (я видел таких в зоопарке, они здорово бегали по стенам, цепляясь за малейшие трещины) и рванулся из укрытия.

— Мишаня, я здесь!!! — заорал я что было силы.

Мишаня вздрогнул и явно не только услышал, но и увидел меня.

— Антон, я…

— Молчи, я все понял! Через пять метров развилка, лезь вниз! Потом опять вверх по трещине. Там отходит более широкий карниз! По нему можно свободно идти…

— Ты скажешь, когда…

— Скажу, если буду к тому времени еще жив! Э-эх, понеслася!

Еще никогда я не жил столь насыщенной движением жизнью. За полчаса меня сто раз могли убить и, наверное, тысячу раз ранить. Но я все еще оставался цел. Видимо, физкультурник был все-таки прав насчет моих легкоатлетических данных. Во всяком случае, со скальной ящерицей я уже вполне могу поспорить. Спустя минут сорок Мишаня со Стешей залезли уже слишком высоко, и стрелы от замка к ним не долетали. Не пора ли и мне следом?

В этот момент Мишаня принял за камень торчащий из трещины сучок и схватился за него. Сучок вылетел, Мишаня пошатнулся и соскользнул с тропы, повиснув над ущельем. Девушка, кто бы она ни была, пыталась втянуть его назад, но у нее явно не хватало сил.

— Мишаня, держись, я иду! — завопил я и совершил такой рывок по отвесной стене, что все присутствующие скальные ящерицы должны были просто умереть от зависти.

Когда мы вдвоем со Стешей (теперь я уже не сомневался в том, кто она такая) втянули Мишаню на карниз, он улыбался. Мне захотелось треснуть ему по роже. Но я тут же поймал себя на том, что тоже во весь рот улыбаюсь. Очень саднили разошедшиеся ссадины на губах, иначе я бы и не догадался.