Быть может... - Харри Джейн - Страница 30

– Тереза? – Она была так занята своим побегом, что не слышала, как вернулся Уолтер. Он стоял в дверях и смотрел на нее вопросительно. – Ты оделась? А как же завтрак в постели?

– Я передумала. – Боже, я еще могу разговаривать нормальным голосом?! – Я не любительница круассанов и шампанского.

На лице Уолтера не дрогнул ни один мускул.

– Очень хорошо. Я купил бекон – на случай, если мы вдруг проголодаемся ночью. Еще яйца, помидоры и сосиски. Да, еще две банки паштета и фрукты на ланч.

– Меня здесь не будет. Ни на завтрак, ни на ланч и даже ни на одну лишнюю минуту.

– Что еще за новости?! – Уолтер нахмурился. – И как это оказалось здесь?

– Он указал на ее жакет.

– Рейнер принес. Весьма мило с его стороны, не правда ли? Ты не запер дверь, и он просто вошел.

– О черт! Прости, Тесе. – Уолтер выглядел искренне удрученным. – Я был уверен, что он не осмелится показаться здесь снова. Но не мог же он расстроить тебя опять?

– Наоборот. – Тереза сжала пальцы рук в кулаки. – Рейнер оказал мне большую услугу. А теперь, если позволишь, мне надо идти.

Уолтер смотрел на нее в полном недоумении, затем осторожно отступил назад, подняв руки вверх.

– Ты свободна, – заявил он с угрозой в голосе, – но мне кажется, я заслуживаю объяснения.

Тереза прошла мимо него, стараясь избежать малейшего контакта. Она должна вытравить из своей памяти даже мимолетное воспоминание о его прикосновениях, о своих ощущениях, когда он был рядом с ней, внутри нее… Прошлой ночью Уолтер сделал ее своей – раскованной, свободной, жадной до ласк и изобретательно дарящей эти ласки. Сейчас Тереза снова принадлежала самой себе.

Уолтер прошел за ней в столовую, наблюдая, как она берет свою сумку со стола.

– Я жду, Тереза, – напомнил он.

Она повернулась к нему лицом.

– Твоя преданность кузине, Уолтер, достойна восхищения, но я не ожидала, что ты готов зайти так далеко. Теперь я знаю, что ты задумал соблазнить меня для того, чтобы разлучить с Рейнером.

– О чем ты говоришь?

Она увидела, как кровь отхлынула от его лица.

– Ты отрицаешь, что использовал себя в качестве наживки – пригласил меня на ужин в ресторан, взял на работу, устроил мне праздник в день рождения?

Тереза бросала ему в лицо слова, пытаясь с помощью гнева загнать обратно слезы, которые готовы были брызнуть из глаз. И в то же время какая-то часть ее души молила Бога, чтобы Уолтер действительно отмел обвинение, назвал Рейнера лгуном и навсегда рассеял ее ужасные сомнения.

Но потрясение на его лице сменилось выражением вины.

– Значит, все правда? – снова спросила Тереза. – Ты говорил, что никогда не лгал Грейс. Окажи и мне такую же любезность.

Уолтер тяжело перевел дыхание.

– Да, но я хочу объяснить тебе…

– В этом нет необходимости. Мне уже и так все понятно. – Тереза подошла к двустворчатым стеклянным дверям. – Я только не знаю, зачем тебе понадобилось ломать комедию и после того, как я рассталась с Рейнером. Не мог упустить еще одну претендентку на твое и без того переполненное любовное ложе? А может, это была награда за мое примерное поведение – за то, что я ничего не рассказала Грейс?

– Я думал, что это любовь. – Голос Уолтера было трудно узнать.

– Любовь? – с сарказмом переспросила Тереза. – Да ты даже не знаешь, что это такое! Кстати, я слышала о твоем донжуанском списке. Так вот, я решила завести собственный список – мужчин цельных, достойных и обладающих элементарной человеческой порядочностью. У тебя, Уолтер, этих качеств и в помине нет.

Она открыла дверь и вышла из дома.

Тереза зачехлила пишущую машинку и со вздохом откинулась на спинку стула.

Работа была ее спасением. В данный момент Тереза подменяла заболевшую секретаршу в телефонной компании и была так занята, что на посторонние мысли времени, слава Богу, почти не оставалось. Тереза уже подумывала о том, чтобы занять еще и выходные – устроиться в «Макдоналдс», например.

Эстер Эмерсон опешила, узнав, что ее протеже уходит из «Карат Юниверсал», но, когда увидела смертельно бледное лицо Терезы и ее горящие гневом глаза, не стала задавать никаких вопросов.

Тереза съехала с квартиры Летишии, но по-прежнему не чувствовала себя в полной безопасности, опасаясь случайно встретить Уолтера на улице.

Комната, в которой она теперь жила, была небольшой, зато у нее были толстые стены, поэтому соседки по квартире не знали, что она засыпает каждую ночь в слезах. Тело Терезы тосковало по Уолтеру, хотя разум ее отказывался слышать даже его имя.

Поначалу она боялась, что Клэр будет постоянно рассказывать о том, что происходит в «Карат Юниверсал». Но та лишь обмолвилась, что Верджи тоже внезапно ушла из компании и что Уолтер ходит чернее тучи – к нему даже страшно подходить.

Критики писали, что его последняя еженедельная программа острее и злее всех предыдущих. Но Тереза намеренно избегала смотреть передачи Уолтера, поэтому не могла судить об этом сама.

Единственная слабость, которую она себе позволила, был подарок Уолтера к ее дню рождения. Сразу же после размолвки Тереза выбросила эту красивую вещицу в мусорную корзину, но потом все же достала. Когда смогу избавиться от нее, буду знать, что излечилась, решила Тереза.

Подружки приглашали ее на вечеринки и в клубы, но она всегда отказывалась, ссылаясь на усталость. Как-то Клэр попросила у нее на вечер черную сумку и, когда открыла ее, обнаружила ключ.

– Ой, это же ключ от ворот сада! – воскликнула Тереза. – Должно быть, я забыла отдать его вместе с ключами от квартиры. Я не пользовалась этой сумкой со дня переезда сюда. Я, наверное, здорово подвела Летишию…

– Да не переживай! – бросила Клэр. – Завезешь, когда будет время.

На следующий день Тереза на негнущихся ногах шла к дому Летишии. Сердце ее неистово колотилось, она несколько раз порывалась повернуть обратно и отправить ключ почтой. Но перед выходом из дома Тереза позвонила своей бывшей хозяйке, чтобы убедиться, что та находится дома, поэтому уже было неудобно давать задний ход.

Летишия очень обрадовалась недавней постоялице.

– Дорогое мое дитя! – Она внимательно оглядела Терезу. – Ты похудела, а тебе это ни к чему. И очень бледна. Заходи, я как раз приготовила кофе.

Мерфи обнюхал гостью со всех сторон, покрутился вокруг нее и затем запрыгнул к ней на колени, как только она опустилась на стул.

– Вот видишь, мы все скучали по тебе, – заметила Летишия, наливая кофе.

– Извините мою забывчивость, – сказала Тереза, выкладывая ключ на стол.

– Не бери в голову. В твоей квартире живет парень, которого сад не интересует. – Помолчав, Летишия мягко спросила:

– Дорогая, ты ни о чем не хочешь поговорить со мной? У меня сердце разрывается, когда я вижу твое печальное лицо.

– Простите, но не хочу, – ответила Тереза. – Я, наверное, вернусь в Бостон. Нью-Йорк, как я вижу, мне не подходит.

– Не торопись принимать окончательное решение. Может, вы с Нью-Йорком еще не притерлись друг к другу. – Она сделала паузу, – А ты не хочешь спросить меня… о ком-нибудь?

– Нет.

– Он выглядит ужасно, – продолжала Летишия, словно и не слышала ответа Терезы. – Совсем перестал улыбаться. Превратился в совершенно чужого человека. Мне даже жаль тех несчастных, которых он интервьюирует. Все говорят, что в последнее время он заходит слишком далеко.

Тереза сидела, опустив глаза в чашку с кофе.

– Летишия, вы помните солнечные часы в саду и надпись на них? Как вы думаете, время действительно ослабляет любовь?

– Конечно нет, моя дорогая! – Летишия грустно улыбнулась. – Если любовь настоящая, она длится вечно. – Глаза женщины увлажнились. – Когда я думаю о своем дорогом, у меня возникает ощущение, будто мы встретились с ним только вчера и он ждет меня за ближайшим углом. Так и должно быть. – Летишия подвинула ключ к Терезе. – Подержи его пока у себя и приходи в сад, когда захочешь. Это благодатное место, хорошо успокаивает нервную систему.