Любовь решает все сама - Харди Мелина - Страница 6

– Ты будешь вне себя от радости, Хлоя, когда узнаешь, что Сет Логан жив и выказывает все признаки выздоровления, – сказала Мелоди, совершенно не скрывая, что она рассержена. – Хотя ты проявляешь интерес к старику не из добрых побуждений. А насчет корреспондентов – впустите их, сделайте им заявление, раз уж они хотят. Нам скрывать нечего.

– Может быть, – деликатно предложил Эмиль, – лучше всего поговорить с ними тебе, милая. В конце концов бал-маскарад – это была твоя идея. – Эмиль пригладил свои и без того великолепно лежащие волосы, улыбнулся, подбадривая ее. – Ведь у тебя такая очаровательная искренность.

– Только не устраивайте из этого заварухи, – предупредил Роджер. – Надо, чтобы из переделки мы вышли овеваемые ароматом роз, а не запахом скандала.

Ариадна зевнула, повела своими неотразимыми греческими глазами.

– Столько шума из ничего, – промурлыкала она, адресуя Фредерику Чайковскому свою самую сексуальную улыбку. – Я вас спрашиваю, чем они могут мне навредить? До Рождества я продала столько меховых манто богатым неверным мужьям, пытающимся успокоить больную совесть, что мне теперь неважно, если никто не купит ничего, кроме меховых наушников, до следующей зимы.

Мелоди заметила, как Анна Чайковская впилась подозрительным взглядом в своего супруга, и ей захотелось придушить Ариадну на месте. Чанковские прибыли в Северную Америку из родной им Польши двенадцать лет назад, имея статус беженцев, и трудились изо всех сил во имя процветания своего дела – производства ирисок и шоколада. Мелоди была уверена, что ни у одного из супругов не было ни энергии, ни желания заводить связи на стороне. Однако Ариадна безжалостно дразнила Анну Чанковскую, нахально флиртуя с Фредериком, как и со всеми остальными мужчинами, попадавшимися на ее пути.

– Мы не такие везучие, как ты, Ариадна, – напомнила ей Мелоди. – Некоторым из нас нужны покупатели, чтобы быть в состоянии платить за помещение.

Хлоя подняла тщательно выщипанные брови в наигранном удивлении.

– О, пожалуйста, Мелоди, ты же не ждешь, что мы поверим этому! Ты, как говорится, родилась с пресловутой серебряной ложечкой в твоем миленьком ротике, верно?

– Прекратите пикировку! – прикрикнул Роджер. – Давайте лучше решать, как надежнее всего разделаться со стервятниками, что торчат за дверями наших магазинов, и спокойно заняться бизнесом. У меня прибыла морем огромная партия хрусталя, которая должна пройти таможню, и мне некогда болтаться без дела, тогда как газеты торжествуют, наживая капитал за наш счет.

– Пусть тогда Джастин побеседует с журналистами, – заявила презрительно Хлоя. – Он скорее добьется симпатии с их стороны, чем наша богатая брюнеточка.

– Порой ты говоришь, как торговка рыбой на рынке, Хлоя, – упрекнул ее Эмиль.

Джастин Александер выехал вперед в своей инвалидной коляске и огляделся вокруг сквозь прутья железных ворот, отделяющих внутреннюю линию магазинчиков от наружных помещений, где находятся административные службы. Оттуда стеклянная дверь вела на улицу.

– У нас нет времени на междоусобицу, – сказал Джастин. – Правильно говорит Роджер. Толпа снаружи растет с каждой минутой и становится все более беспокойной. Давайте поскорее закроем вопрос.

– И будем держаться вместе, – предложила Ариадна, украдкой подобравшись к Фредерику, и просунула руку ему под локоть. – Как там у них говорится, мои милые друзья? «Вместе мы победим»?

– Что касается тебя, Ариадна, то проблема состоит в том, – с горечью заметила Хлоя, – что ты никогда не была обременена супругом. В противном случае ты бы так не бегала за всеми мужчинами.

Как это может быть, размышляла Мелоди, отвернувшись, чтобы отпереть свой магазинчик, что горести Сета Логана и его приятелей слишком часто отступают на второй план перед лицом мелочных стычек наподобие этой?

– Неужели я одна здесь помню, зачем мы в первую очередь устроили бал-маскарад? – спросила Мелоди с явным раздражением в голосе.

– Чтобы пустить пыль в глаза, – решительно бросила Хлоя. – Поэтому избавь нас от твоих маленьких проповедей насчет того, что нужно быть добрыми в отношении обездоленных. Главное тут – определиться, во что обойдется нам желание не допускать этих попрошаек к входным дверям наших магазинов. Если говорить о себе, то, по-моему, самым лучшим из возможных решений было бы, если б все они исчезли с лица Земли. Однако мы понимаем, что публично заявлять об этом политически не правильно.

– Я б не заходил так далеко, – возразил Эмиль.

– Я тоже, – вставил слово Джастин. Но и эти двое не были готовы выступить в защиту обиженных судьбой, ясно поняла Мелоди. Если добраться до существа дела, то Хлоя права. Для большинства людей показная сторона и всемогущий доллар – главное.

Оставив шубу и сумочку в небольшой кладовке в служебной части магазина, Мелоди проверила в зеркале, как она выглядит, и вернулась к своим коллегам, которые стояли, как часовые у ворот дворца, готовые отразить вторжение.

– Чего вы боитесь? – спросила у них Мелоди. – Репортеры, пытающиеся добиться интервью с нами, это те же самые люди, которые поддерживали нас хорошей рекламой и в результате помогли продать в течение месяца все билеты. Вполне естественно, что они пришли сюда снова, ожидая свежих новостей.

– Боже, спаси меня грешную! – вздохнула Хлоя с возмущением, готовая вот-вот взорваться. – Ты случайно не нанялась заговаривать нам зубы? Они как ищейки, взявшие след, а мы – добыча.

К сожалению, вскоре выяснилось, что Хлоя была права. К журналистам присоединилось много публики со стороны, и настроение толпы было в самом деле далеко не дружественное. То, что на прошлой неделе воспринималось как достойное дело в помощь нуждающимся, теперь истолковывалось как эпизод партизанской войны против невинных прохожих. За одну ночь облик владельца магазина оказался очерненным: его побудительные мотивы сводились к жажде наживы и к ненависти по отношению к беззащитным, несчастным людям, чьим единственным грехом являются ограничения экономического и социального порядка, которые им не подконтрольны.

– Сет Логан был сбит машиной неподалеку от своего дома и, возможно, никогда не будет ходить снова, – начал один из репортеров. – Это и означает, в вашем понимании, протянуть руку помощи людям, большинство из которых жило здесь задолго до того, как вы решили устроить торговые ряды в этом районе?

– Конечно нет! – воскликнула Мелоди. – Несчастный случай с мистером Логаном явился для нас полной неожиданностью, и мы все сожалели о случившемся.

– Недостаточно, чтобы приглушить хотя бы продолжавшееся веселье, – обвиняющим тоном заявил один из бедно одетых зрителей. – Там не могли закруглиться до четырех утра. Мы, подыскивающие спокойные подъезды для ночлега, это знаем точно.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, – заявила Мелоди. – Я провела большую часть ночи в больнице, ожидая сведений о состоянии мистера Логана, и теперь рада сообщить вам, что по всем признакам его здоровье быстро восстанавливается.

– Но разве не правда, – спросил еще один воинственно настроенный газетчик, – что вы называете Сета Логана и ему подобных «нежелательными»?

Расстроенная, Мелоди бросила взгляд на своих коллег. Она знала, что Роджер пустил в оборот среди своих это жестокое словцо, но кто додумался произнести его публично?

– Этим словом я никогда не пользовалась, – твердо заявила Мелоди, пребывая в бешенстве из-за того, что не могла до конца честно ответить на вопрос.

Глухой гул недоверчивых голосов докатился до нее.

– Но вам же не нравится, что мы бываем здесь, а? – выкрикнул кто-то с вызовом. – Вам бы хотелось, чтобы нас держали как можно дальше от ваших дурацких магазинчиков, не так ли?

Мелоди хотелось бы ответить искренно. Она заколебалась и снова взглянула на своих коллег, ожидая поддержки. Никто из них не выступил вперед, а в толпе беспорядочно зашумели, когда кто-то на целую голову выше большинства собравшихся вышел из тени кованого фонарного столба, установленного у самого входа в Торговый ряд. Это был Джеймс Логан – его еще здесь не хватало!