Снайпер - Хантер Стивен - Страница 78

– Томми! – обрадовался Ник. – Томми, черт бы тебя побрал! Какая встреча! Знаешь, собирался уже тебе позвонить, но вот увидел, по счастью, здесь. Есть пара минут? Мне тут надо у тебя кое-что спросить.

– Конечно, Ники. Какие проблемы?

Ник шагнул навстречу Томми, но в этот момент на него с разных сторон навалились трое и стали грубо выкручивать ему руки.

– Эй, что за дья…

Нападавшие явно не шутили. Он рванулся, заехал одному из них локтем по физиономии, но они грубо скрутили его и придавили к земле. В этот момент ему показалось, что сквозь костюм что-то легонько укололо его в бок, и сразу же весь мир зашатался и поплыл у него перед глазами, вращаясь все быстрее и быстрее, пока ему ужасно не захотелось спать. Ему казалось, что его куда-то тащат, а потом он летел, летел…

Когда Ник очнулся, было уже темно. Он лежал на грязном полу в автомобиле. Снаружи до него доносилось стрекотание кузнечиков и сверчков. Ник сразу же ощутил мерзкое зловонное дыхание болотных зарослей. Он попытался сесть, но не смог – мешали наручники. Чувствовал он себя просто отвратительно: было такое впечатление, будто кто-то через ноздри накачал ему в голову шесть тонн пластиковых отходов.

– Пайн-0, смотри, он пришел в себя.

– Отлично. Привет, Ники, ну как, ничего? Этот натриевый пентосал неплохо бьет по башке, а?

– Кто вы?

– Да так, трудяги-бродяги, сынок. Ну-ка подними его!

– Есть, Пайн-0.

Пайн-0. Это имя было очень знакомо. Две пары грубых рук рванули Ника вверх. В глаза ударил яркий свет. Голова просто раскалывалась. По теням он смог определить, что их было четверо.

– Ты же знаешь, о чем мы будем сейчас говорить, не так ли? Все зависит от тебя и от того, насколько быстро ты поймешь нас и согласишься с нами сотрудничать. Что касается меня, то я считаю, что такой образцово-показательный бойскаут, как ты, должен достаточно быстро понять, что он серьезно ошибался и что теперь настало время исправлять свои ошибки. Вот Томми, например, утверждает, что ты довольно-таки упрямый подонок и промучаешь нас всю ночь. Но знаешь что, Ник? Это не важно, потому что у нас много времени и мы никуда не торопимся. И запомни: у нас говорят даже мертвые! Героев в этом мире нет!

– Томми, какая же ты сволочь!

– Ники, ты мне всегда нравился.

– Ты самый настоящий ублюдок! – орал Ник.

– О, наш Ник крутой парень, не так ли? – вступил в разговор плотный коротышка. Нику бросились в глаза многочисленные татуировки на его толстых жилистых руках. Он вспомнил файл о Рэм-Дайн. Пайн-0.

– А ты Пайн, да? “Зеленый берет”, устроивший кровавую бойню на реке Сампул? Да, ты действительно можешь гордиться собой, ты чистокровная сволочь.

– О Ник, Ник, Ник… Это было прекрасное дело. В тот день мы убили двести коммунистов. А все для того, чтобы такие толстожопые пердуны, как ты, могли спокойно жить в своей ленивой стране и ни о чем не думать… – Он сардонически рассмеялся. – Ник, это наша работа. Ты же знаешь, что кто-то должен этим заниматься. Не ты же.

– Пайн-0, тебе бы не следовало говорить ему…

– Ну почему же, мы доверяем Нику все наши секреты, не правда ли, Ники?

– Пошел ты на… – сказал Ник, всем телом чувствуя необычайное облегчение от действия наркотика. – Дай только вырваться из этих проклятых наручников, я тебе голову живо сверну. Эй ты, специалист по расстрелам детей. Я все прочитал. Знаешь, что я тебе скажу, подонок, я бы очень хотел посмотреть, как бы ты воевал против фэбээровской группы СВИТ, а не против женщин и детей. Ты бы у нас быстро узнал почем фунт лиха. Тут бы ты уже не фраерился как пижон. – Ник сорвался на крик.

Пайн рассмеялся. Томми тоже.

Ник оглянулся: его окружали лишь темнота и молчание луизианских байю. Черт его знает, где они сейчас находились. От цивилизации их отделяли долгие мили пыльной дороги. Ждать помощи или милосердия было неоткуда. Невдалеке он увидел свою машину. Теперь он понял, что это значило. Это значило только одно: эти сволочи убьют его так, чтобы это максимально походило на самоубийство, а машина была им нужна только для того, чтобы объяснить, как он сюда попал.

– Ну вот, Ники, теперь все зависит от тебя: либо это будет происходить быстро и безболезненно, либо долго и мучительно. Ну, что ты выбираешь?

– Мне безразлично, что ты тут мелешь, недоносок.

– Не торопись, – сказал Томми. – Когда мы продемонстрируем тебе, как работают в системе национальной безопасности, ты сразу же захочешь присоединиться к нам. Мы делаем то, чего нельзя не делать. И ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было в этой идиотской стране. Чем-то мы даже похожи на римских центурионов. Пытки нам ни к чему, мы же не варвары, правда, Пайн-0?

– Абсолютная правда. – Пайн с готовностью кивнул головой. – Такие сволочи, как вы, всегда говорят, что делают все это для страны.

– Вы самые обыкновенные негодяи и подонки! – Собравшись с силами, Ник смачно плюнул Пайну в лицо. Ужасная, отвратительная гримаса исказила лицо Пайна. Даже в темноте Ник заметил, как засветились в его глазах злоба и ярость. Казалось, Пайн сейчас разорвет Ника на части. Но, как настоящий профессионал, он сдержался.

– Пайн-0, – обратился к нему один из его “коллег”, – похоже, по доброй воле он совсем ничего не хочет рассказывать.

Глаза Пайна сузились:

– Черт, ты, кажется, прав. Ну-ка вколи ему. Пора ускорить этот процесс. Хватит заниматься мурой.

Ник почувствовал, что ему закатывают рукав.

– Ну вот, Ник, доигрался. Сейчас мы быстро развяжем тебе язык. У нас есть для этого прекрасное средство.

Ник почувствовал укол иглы, ее тонкое жало впилось ему в вену, и минуту спустя невероятная усталость и тяжесть разом навалились на него.

– Отлично, Ник, теперь расслабься, пусть оно разойдется, – посоветовал Томми.

Ник отчаянно пытался сопротивляться.

– Это отличная штука, фенобарбитал-Б. Сложносоставное, специально разработанное для допросов в системе ЦРУ средство. Поэтому давай, дергайся. Чем больше будешь сопротивляться, тем больше расскажешь.

Сначала Ник ничего не чувствовал. Но потом началось. Зажигались и выключались огни. Перед глазами все плыло. Его била дрожь. Он понял, что воля покидает его. Она просто потихоньку испарялась. Ощущая лишь собственную слабость, немощность и огромный страх, он желал только одного – полностью отключиться.

– Ник, – откуда-то издалека до него донесся знакомый голос, – Ник, Ник, Ник. Расскажи нам все. Пони, включил пленку?

– Да, уже крутится.

– Ник, когда ты впервые услышал о Рэм-Дайн?

Ник попытался найти в себе хоть какие-то силы не отвечать, но в конце концов ему показалось это очень глупым. Почему бы не рассказать им все то, что им нужно? Ведь все рассказывают.

– Я… я…

– Ну-ну, давай…

– Я был на патрулировании с людьми из Секретной Службы, – начал Ник. – Как раз накануне визита Флэшлайта. Да… Так вот, один из агентов упомянул о Рэм-Дайн в связи с тем, что она переправила одному центральноамериканскому правительству самое совершенное подслушивающее оборудование. А я как раз искал пути…

И тут его понесло. Ник говорил, говорил, говорил. Он просто не мог остановиться. Информация извергалась из него ниагарским водопадом. Это был настоящий словесный понос. Все, что он знал об этой организации, все его сомнения по поводу причастности Боба Ли Суэггера к убийству архиепископа, все его страхи, ужасы и надежды, все самое худшее, что было в глубинах его души, и все, что ему только чудилось, он добросовестно выложил перед ними. Нику казалось, что он говорил несколько дней, даже лет.

В конце концов он так извел их своей болтовней, что они больше не могли его слушать.

Наступил рассвет. Давно уже смолкли сверчки и кузнечики. Он переговорил даже их. Где-то вдалеке поднималось солнце, окрашивая окружающий мир в бледно-зеленые тона. Все кругом было зеленым – какое-то безумное торжество зеленого цвета. Они стояли около речки, а может, болота. Вокруг были одни деревья. На дороге лежал толстый слой мягкой серой пыли. Все здесь хранило пыльное молчание. Он устал. Очень устал. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это заснуть.