Рассвет рыцаря - Хантер Ким - Страница 64

— Неужели он совсем меня забыл? — простонала Лайана, откладывая томик стихов. — Неужели он так быстро меня бросил?

Она не могла прогнать преследующие ее видения, причинявшие нестерпимые муки. Конечно, принцесса не знала, откуда пришел Солдат, кто были его предыдущие возлюбленные и были ли они вообще; Лайана полюбила его в тот самый миг, когда он спустился с холма и спросил ее насчет битвы. Вся предшествующая жизнь Солдата не имела для нее никакого значения. Его голубые глаза, открытое, честное лицо, его ранимость, сочетающаяся с силой характера, — вот что привлекло молодую принцессу. Ей было все равно, даже если бы он пришел из преисподней.

Однако теперь все обстояло иначе. Солдат стал ее супругом. Она была вправе требовать от него постоянства. Солдат сознательно предал ее.

— О Дриссила, — всхлипнула Лайана, заливаясь слезами. — Я только что увидела жуткий сон, но, что самое страшное, мне известно, что это правда. Я сердцем чувствую…

Принцесса поведала историю измены Солдата двум своим самым верным слугам, зная, что дальше это никуда не пойдет. Просто она должна была высказаться, переложить с плеч бремя. Лайана скорее умерла бы тысячью страшных смертей, только бы это откровение не достигло ушей других, в частности, капитана Каффа.

Закончив свой рассказ, Лайана вытерла глаза.

Дриссила поджала губы.

— Он не имел права так с вами поступать, моя госпожа.

Офао кивнул, выражая согласие, но затем добавил:

— И все же, госпожа, как знать, быть может, в случившемся виноват не он один? Эта тварь, жена тамошнего владельца, она ведь его соблазнила. Обманом заставила надеть рога. Часть вины лежит и на ней. Если бы не ее коварство, Солдат ни за что бы не предал вас.

— Неужели всегда и во всем будут винить женщину? — строго спросила Дриссила. — Почему, когда мужчина начинает гулять на стороне, его оправдывают, говоря, что у него не было выбора?

— Нет-нет, ты меня не поняла. Отчасти виноват Солдат. Однако не сомневаюсь, что теперь он сам терзается муками раскаяния. Но наша госпожа сейчас обдумывает какое-то бесповоротное решение, не так ли, миледи? Вы ведь собираетесь разорвать всяческие отношения с Солдатом и выйти замуж за другого?

Лайана внешне никак не показала, что Офао попал в самую точку — ни взглядом, ни жестом, — однако по ее молчанию слуги и так все поняли.

— Ой, госпожа, — прошептала Дриссила, судя по всему, опечаленная этой мыслью. — Солдат ведь только что стал вашим супругом. Двоих ваших мужей уже нет на свете. Третья утрата ожесточит ваше сердце, превратив его в камень. Вы больше никогда не испытаете любовь к мужчине.

— А разве это было бы так плохо? — спросила Лайана с горечью в голосе. — Пусть мое сердце высохнет и съежится.

— Это будет большим горем, — сказал Офао от лица обоих слуг. — Ибо вы созданы для того, чтобы дарить любовь. Вы хотите перекрыть поток этой любви сейчас, в самом расцвете жизни? Об этом невозможно и думать. Стремительный поток развернется, встретив препятствие, и уничтожит вас. Пожалуйста, дорогая моя госпожа, ради всех богов, подумайте о прощении. Если не ради Солдата, то ради вас самой.

— Я некрасивая, — пробормотала Лайана, — но на свете есть еще один мужчина, который согласится взять меня в жены.

— Даже не помышляйте! — простонала Дриссила. — Это очень жестокий и честолюбивый человек.

— И все же он меня любит. Я знаю.

— Но будет ли он всегда вас любить? Быть может, скоро вы ему надоедите, и он избавится от вас, возможно даже поместит в сумасшедший дом. Он не моргнув глазом заявит, что сделал это ради вашего же блага, моя госпожа. Он прогонит нас, ваших преданных друзей, а затем во время одного из приступов безумия заточит вас в какую-нибудь темную дыру, и вы больше никогда не увидите солнечный свет. А Солдат никогда не сделает ничего подобного. Он любит вас до беспамятства. Да, он сделал вам очень больно, но любовь его ничуть не ослабла.

— Его измене нет оправданий.

Офао кивнул.

— И все же вы обладаете даром прощения.

— У меня нет желания прибегать к нему.

Наконец слуги ушли, оставив Лайану наедине со своим горем. Принцесса испытывала смешанное чувство гнева и боли. Да, она видела, что Солдат стал жертвой двух коварных созданий, но все же она считала, что ему следовало бы принять все меры предосторожности. В его силах было избежать злых козней.

С другой стороны, Лайана сознавала, что Солдат представляет собой странную смесь силы и уязвимости. Когда она видела его в последний раз, в плену у ведьмы, он был совершенно беззащитен. Если бы она, Лайана, не обезглавила ведьму, Солдат покинул бы этот мир. Однако каким-то образом ему всегда удается остаться в живых, даже если рядом нет Лайаны, чтобы его защитить. «Если бы не мое безумие, — думала принцесса, — я была бы рядом с ним, оберегала бы его от таких существ, как этот господин и его жена».

Впрочем, если бы не ее болезнь, Солдат никогда не отправился бы в эту волшебную страну, в обитель всемогущих богов, в край чудовищ и извергов. Более того, если бы не ее безумие, вышла бы она за него замуж?

— Капитан Кафф, моя госпожа, — фыркнула появившаяся в дверях библиотеки Дриссила.

Вошел Кафф, в полном боевом снаряжении, держа в руке шлем.

— Сударыня, — учтиво поклонился он, — рад видеть, что ваша болезнь прошла.

— У нас по-прежнему зима? — спросила Лайана, глядя на комки снега, облепившие сапоги капитана. — Или пришло потепление?

— На улице вьюга. Я должен был присоединиться к красным шатрам, выступающим в поход на север. Снова на людей-зверей. Но погода резко ухудшилась. Говорят, еще до полудня земля будет скована льдом, и до оттепели дороги станут непроходимыми.

— О! — воскликнула Лайана, вставая со стула и подходя к окну. — Неужели все так плохо?

— Вы что, собирались идти гулять?

Принцесса покачала головой. Она думала не о том, чтобы выйти на улицу. Лайана пыталась представить себе, как сейчас в западных горах. Там переходят через перевалы Солдат и Спэгг. Бесстрашным путникам грозит гибель от голода или от холода, они могут попасть в лапы какого-нибудь горного чудовища. Пока Лайана осуждала Солдата за измену, он находился в самых опасных, самых страшных краях, пытаясь найти исцеление от ее безумия. Принцесса еще не могла его простить, но — о! — она не могла не переживать за него.

— До сих пор нет никаких известий от вашего супруга, — сказал Кафф, не в силах сдержать злорадные нотки в голосе. — Подозреваю, он погиб.

— Нет, он жив, — резко возразила Лайана. — Пока что жив.

— Откуда вам это известно?

— Чувствую сердцем.

Кафф поднял брови. Однако он понимал, что, когда принцесса говорит с таким пылом, спорить с ней бесполезно.

— Надеюсь, вы правы. Сюда прилетал верхом на сове тролль. Он встретился с Малдрейком, Лордом-хранителем замков, и передал ему, что Солдат захвачен в плен.

Лайана нахмурилась.

— И что предпринял Малдрейк?

— Что? Естественно, ничего. С троллями нельзя иметь дело.

Повернувшись к капитану, принцесса выплеснула на него ту ярость, которую на самом деле испытывала к Солдату.

— Вы не хотите, чтобы мой муж вернулся домой живым! Была бы ваша воля, вы бы его убили! Не надо лицемерить.

Кафф покачал головой.

— Я не лицемерил. Да, я хочу, чтобы Солдат погиб. Но вы, миледи, хотите, чтобы он возвратился живым и невредимым. Я сказал это ради вас, а не ради себя.

Покинув библиотеку во Дворце Диких Цветов, капитан Кафф вернулся в кордегардию. Как всегда после встречи с принцессой, его охватило уныние. Лайана никак не желала выбросить из головы бредовую мысль о том, что она любит этого чужестранца, пришельца, именующего себя Солдатом. Кафф не мог понять, чем пленил Лайану Солдат. Принцесса спасла незнакомца, выйдя за него замуж. Сострадание каким-то образом трансформировалось: Лайана возомнила, будто любит человека, которого избавила от казни. Кафф был уверен, что все это не более чем разыгравшееся женское воображение.