Рассвет рыцаря - Хантер Ким - Страница 29

Колбины — существа незлобные. Даже наоборот. Они с готовностью помогают всем попавшим в беду и могут долго объяснять доброй ведьме, как лучше готовить зелье из трав и целебных растений. Колбин способен прожить десять лет или сто, но приходит время, и он, используя свои чудодейственные силы, создает в пустыне волшебный оазис, похожий на этот, после чего погибает, подобно лососю, поднимающемуся на нерест из моря вверх по реке.

— Здорово! — восхищенно пробормотал Солдат. — Ты думаешь, мы встретим здесь колбина?

— О, сомневаюсь. Они так же редки, как и драконы.

Солдат заметил, что по крайней мере одного дракона на пути в страну людей-зверей они уже встретили.

— Да, ты прав, — улыбнулась Велион. — Как знать, быть может, мы встретим и целую ватагу колбинов?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наконец наступил день, когда карфаганские шатры подошли к горному хребту, отделявшему Гутрум от Фальюма. Впереди был Кермерский проход, которым пользовались люди-звери, совершая набеги.

Солдата навестил ворон, заявивший, что его приятель потерял голову.

— Ты не видел эти племена, эти жуткие кланы, — сказала птица. — Это такой ужас, что у нормального ворона перья дыбом встают. На твоем месте я бы сию минуту развернулся и побежал назад в Зэмерканд, пока у тебя целы руки и ноги.

— Сейчас возвращаться уже поздно. Меня сочтут трусом.

— Лучше живой трус, чем искалеченный герой — хотя, полагаю, ты прав. Теперь, когда враг совсем близко, тебя повесят как дезертира. Смотри, вот они! Люди-звери! Удачи тебе, Солдат. Она тебе очень пригодится.

И сразу же вдоль всей карфаганской колонны зазвучали боевые трубы и рожки. Обоз, замыкавший походный порядок, остановился. Строй рассыпался, и воины стали собираться по своим шатрам. Загремели барабаны, и над полем раскатились зычные крики, созывающие Орлов, Волков, Змей, Драконов, Ястребов и Барракуд. Воины шатров собрались вокруг знамен. Каждый занимал свое место в боевом строю. Офицеры чином от капитана и выше были верхом, пешие лейтенанты находились вместе со своими солдатами.

Кавалерия расположилась на флангах, а лучники встали за пехотой, готовые пускать стрелы через головы воинов.

Солдата, как он и просил, направили в передовой отряд, занявший место в самом центре боевого порядка карфаганского войска. Отряду предстояло первым напасть на врага. «Отряд обреченных» был составлен из воинов всех шатров, добровольно изъявивших желание влиться в его ряды. Выстроенный в виде остроконечной стрелы, отряд стоял по меньшей мере в ста ярдах впереди основных сил. Он казался очень одиноким. И воины тоже чувствовали себя оторванными от остального войска. Они должны были расчленить надвое передовую линию неприятеля, вбить своеобразный клин. Большинству воинов передового отряда предстояло погибнуть в бою.

Солдат почувствовал, что к нему кто-то подошел сзади. Обернувшись, он увидел улыбающуюся Велион. Рядом с ней стоял Пе, еще один воин из шатра Орла. Но в отличие от молодой женщины он был угрюм и сосредоточен.

— Что вы здесь делаете? — воскликнул Солдат. — Разве вы не знаете, что быть в первых рядах равносильно самоубийству?

— Если это опасно, скажи-ка мне, красавчик, а ты как сюда попал?

— Я здесь как раз потому, что это опасно. Мне нужно отличиться в бою, чтобы получить очередной чин. А вас, по-моему, вполне устраивает быть простыми воинами.

— Ну, считай, что это перестало нас устраивать, — усмехнулась Велион.

Пе, которого убедила попроситься в передовой отряд Велион, вдруг пошел на попятную.

— Пожалуй, я вернусь в свой шатер. Ты прав, Солдат. Незачем призывать смерть, она и сама тебя найдет.

— Велион, уходи вместе с ним, — приказал Солдат.

Молодая женщина презрительно усмехнулась.

— Не пытайся меня отговорить. Разве ты не знаешь, что моя душа мечтает об освобождении?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы, карфаганцы, верим, что всю жизнь душа сидит у человека на плечах, скрестив ноги на шее. Только в момент смерти она может расплести ноги и расстаться с телом. Тогда душа поднимается на горные вершины, где пребывает в вечном блаженстве. Моя душа поблагодарит того, кто меня убьет.

— Вздор какой-то. Твоя душа — это ты сама.

— Нет, — поддержал подругу Пе. — Посмотри на карфаганских воинов. У всех на плечах сидят их души. Мы одновременно тюрьмы и тюремщики для наших душ. Они сидят у нас на плечах, чуждые нам, и ждут нашей смерти. Мы способны их видеть, но неверующие вроде тебя — нет. Гутрумиты мне говорили, что не раз слышали, как души благодарят тех, кто освободил их ударом меча или булавы. Прислушайся внимательно к бою. Воздух наполняется словами признательности — души будут восторгаться нашими врагами.

С этими словами Пе развернулся и побежал назад в свой шатер, занявший место в основных боевых порядках.

Солдат, убедившись, что ему не удастся переубедить Велион, переключил свое внимание на приближающегося неприятеля. Его ожидал настоящий шок. Кровь отхлынула от лица, по коже словно пробежал электрический разряд, когда он увидел цепочки врагов, поднявшихся на гребень холма.

Сперва Солдату показалось, что перед ним двухголовые лошади, затем он все же разглядел, что конь и всадник являются двумя обособленными живыми существами. Лошади были обыкновенные, только значительно более сильные и медлительные, чем стройные кони карфаганской кавалерии. Но у них на спинах сидели волосатые существа с человеческим телом и лошадиной головой. Воины были вооружены мечами, топорами, булавами. Размахивая оружием над головой, они выкрикивали ругательства на человеческом языке, однако время от времени их высокие завывающие голоса срывались на пронзительное ржание.

— О великие боги! — воскликнул Солдат. — Кто это?

— Люди-звери. Кланы жеребцов всегда первыми вступают в бой. Что, не ожидал увидеть такой ужас?

— Не знаю. Наверное, мне следовало быть готовым ко всему. Но это настоящие чудовища. Какие у них огромные головы!

Мощные лошадиные головы приближающихся всадников действительно были очень большими. Вытянутые морды сверкали двумя рядами страшных желтых зубов. С губ срывались клочья пены. Злобные, налитые кровью глаза были размером с человеческий кулак. Громко фыркая, чудовища трясли длинными гривами, светлыми и мягкими или вороными и жесткими. Прижав уши к голове, люди-лошади раскрывали губы, обнажая десны. Ветер доносил яростные крики:

— Сожрем их детей! Оскверним могилы мертвых! Уничтожим их идолов!

Из раздутых ноздрей вырывались клубы пара.

Внезапно конница разделилась и переместилась на фланги, открывая идущую следом пехоту.

Каждый воин излучал заряд злобы. Вытянутые морды были размалеваны боевой раскраской, гривы украшали перья. Пехотинцы трясли головами, размеренно стуча оружием по деревянным щитам. Следом за людьми-лошадями шли люди-собаки с псиными мордами, люди-лисицы и, наконец, люди-олени с головами, увенчанными ветвистыми рогами. Даже Велион была вынуждена признать, что это грозная сила.

Неприятель собрался на противоположном склоне долины. Люди-звери бродили из стороны в сторону, лаяли, кричали, ржали, топали ногами и презрительно брызгали слюной.

— Вряд ли наши военачальники ожидали, что кланам людей-зверей удастся договориться между собой. Как правило, они люто враждуют друг с другом и не могут объединиться. Конечно, их гораздо больше, чем эти четыре клана, но и так нам сегодня, по моей оценке, противостоит около пятнадцати тысяч воинов.

— А нас сколько? — спросил Солдат.

— Ну, тысячи две. Разумеется, у нас более дисциплинированные и опытные воины.

— Не сомневаюсь, — язвительно заметил Солдат, но Велион пропустила его насмешку мимо ушей.

Раскрасневшееся лицо молодой женщины выдавало охватившее ее нервное возбуждение. Велион была вооружена мечом и щитом, в то время как у Солдата по-прежнему не было ничего, кроме отбитого у ханнака боевого молота.

Оба войска взывали к своим богам. Жрецы распевали молитвы, обращенные к главным божествам, и им вторили все — от рядового до генерала. Карфаганцы просили победы в предстоящем сражении у семи богов. Люди-звери выкрикивали имена более зловещих божеств: богов пещер и подземелий, богинь непроходимых топей, расположенных за пределами обитаемого мира. Эти боги творили людям козни из-под земли. Их царство находилось под корнями деревьев и под фундаментами зданий; они наносили свой удар снизу.