Песнь ножен - Хантер Ким - Страница 50

— Да, да, — в один голос забормотали сопровождающие. — Пожалуйста.

— Ты шутишь, Солдат.

— Я серьезен, как никогда.

Спэгг, помрачнев, не сказал больше ни слова, однако продолжал идти рядом с Солдатом, а свита бежала следом. Подойдя к Дворцу Диких Цветов, Солдат остановился. Спэгг тоже замер и вопросительно посмотрел на него.

— Еще один шаг, Спэгг, и я снесу тебе голову.

— Но…

Солдат вынул меч.

— Королева меня ждет! — взмолился Спэгг. — Она специально посылала за мной. Посланник приходил совсем недавно, после звона колокола. Королева передала: дело срочное. Она желает видеть меня немедленно. Если я не приду, ее величество очень разгневается! Солдат, ты знаешь, какова она в гневе… Я не раз говорил, что не хотел бы оказаться в будуаре королевы, когда она пребывает в ярости.

Солдат игнорировал последнюю сальную ремарку о спальне королевы и смерил Спэгга взглядом.

— После колокола?

— Ну да.

К тому времени, как прозвенел колокол, церемония возвращения памяти должна была закончиться. И сразу же после этого Лайана призвала к себе Спэгга… Солдат увидел чиновников, поднимающихся по мраморным ступеням дворца. Королева созвала совет — это было очевидно. Память, потерянная в песках Уан-Мухуггиага, вернулась, и королева желала нечто сообщить подданным.

Теперь Солдат встревожился по-настоящему. Что бы королева ни собиралась сказать, она не сочла нужным сначала обсудить это с ним. С тяжелым сердцем Солдат начал подниматься по ступеням в тронную залу, где королева принимала придворных. Немного поколебавшись, Спэгг последовал за ним. Они вошли в залу, где на троне восседала королева, облаченная в официальные одежды. Ее лицо было бледным, но решительным. Принц Маскет сидел на ступенях у ног Лайаны, играя со щенком. Придворные и чиновники в молчании ожидали речи королевы.

Солдат остановился у двери, спрятавшись в тени.

Королева заговорила:

— Итак, теперь, когда все собрались, я объясню, для чего я вас созвала. Да будет вам известно: наше государство официально находится в состоянии войны. Вернувшись из пустыни Уан-Мухуггиага вместе с моим супругом, я ничего не помнила о прежней жизни. Когда королева Ванда погибла, я скорбела о ее смерти. Но не более чем сокрушалась бы о любом другом человеке. Мне сказали, кто она и сколько для меня значила, — но это были лишь слова. Я не испытывала к ней родственных чувств и не помнила о своей любви к сестре.

Теперь я излечилась. Мой возлюбленный муж рисковал жизнью, добывая для меня лекарство, — и память вернулась ко мне. Я помню, как любила сестру, вашу прежнюю королеву, а до того — отца и мать. Вся моя семья, включая и меня, была повергнута в безумие. Эту болезнь наслал на нас колдун по имени ОммуллуммО, который ныне узурпировал трон Короля магов. Я помню, как страдала от недуга, и потому знаю, какие страхи и ужасы пришлись на долю моих несчастных родственников. ОммуллуммО ненавидел нас, поскольку мы окоротили его и не позволили стать деспотичным правителем. Колдун поклялся извести под корень весь наш род. Желая уничтожить нас, ОммуллуммО привлек на свою сторону Гумбольда, канцлера Ванды. Гумбольд убил мою сестру, захватил власть в Зэмерканде, казнил и замучил в застенках сотни невинных горожан. Я не помнила всех его злодеяний, и потому наказанием для этого негодяя стало всего лишь изгнание. Если бы он и дальше пребывал в ссылке, мы бы не стали его преследовать. Однако Гумбольд предпочел вернуться. Таким образом, все обещания, которые мы ему дали, больше не имеют силы. Гумбольд стал орудием в руках лживого колдуна. Он собрал армию, которая скоро пойдет на Зэмерканд, дабы стереть его с лица земли. Я ненавижу и презираю этого подлеца, однако с его военной силой надо считаться. У Гумбольда достаточно солдат для захвата нашего города. Разумеется, Красные Шатры будут защищать Зэмерканд до последней капли крови. Мой муж поведет их в бой. Как вы знаете, он закаленный в сражениях воин и опытный полководец, который не раз одерживал победу. До сих пор в вопросах защиты нашего города мы целиком полагались на наемников. Население Гутрума занималось гражданскими делами и не испытывало необходимости прибегать к силе оружия. Да, у нас есть небольшая имперская гвардия, но она нужна для охраны порядка в стенах Зэмерканда. Поэтому настало время всем нам присоединиться к войску Красных Шатров. Генерал Голгат призывает всех горожан, способных сражаться; он обучит их искусству войны и сформирует полки, которые станут бок о бок с армией Карфаги. Мы будем сражаться за наши жизни и наш город. Если Гумбольд победит и ОммуллуммО останется Королем магов, он сровняет Зэмерканд с землей. Не пройдет и столетия, как мы станем лишь бледной памятью в умах путников, проходящих по руинам. Итак, вот мое воззвание: все дееспособные горожане в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет должны взяться за оружие. Отныне каждый солдат имперской гвардии будет произведен в сержанты, станет обучать новобранцев и формировать из них воинские части. Как только ополчение будет собрано, мы начнем тренировки. Это все.

Королева поднялась и вышла, сопровождаемая принцем, который нес на руках щенка.

Солдат тоже покинул залу и направился в Зеленую башню. Он был уверен: Лайана ожидает его.

— Ну, ты злишься, да?

Лайана шагала взад-вперед по дорогому ковру. Офао несчастными глазами наблюдал, как она безжалостно протаптывает дорожки в мягком ворсе. Королева остановилась и посмотрела на мужа. Солдат ожидал вспышки гнева, криков и ругани, но вместо этого жена подбежала к нему и обвила руками его шею.

— О, муж мой, я так часто обижала тебя! Ты так страдал от моего кошмарного безумия. Я ранила тебя кинжалом! Кажется, даже два раза.

— Три раза, если быть точным, — отозвался Солдат. — У меня на теле три шрама. Но все это в прошлом. Ты была больна. Человек не может отвечать за свои действия, если его рассудок помрачен. Во всем виноват маг, который заколдовал тебя. Это он поселил жестокость в твой разум. Он превратил тебя из нежной овечки в дикую тигрицу.

Лайана печально улыбнулась, все еще обнимая Солдата.

— Я никогда не была овечкой.

— Да, признаю, здесь я перебрал. Но ты не дикий зверь, впадающий в ярость каждый месяц. Тебя по приказу ОммуллуммО обуял демон. — Солдат нежно взял жену за руки и спрятал маленькие кисти в своих ладонях. — Я слышал твою речь. Хорошо сказано. Ты и впрямь твердо решила уничтожить узурпатора?

— О да. Сейчас это моя основная цель.

— Ну что ж, здесь мы заодно. — Солдат огляделся по сторонам. — А где мальчик?

— Играет со щенком, которого подобрал в мусорной куче на дворе кухни. Должно быть, его выкинул туда смотритель королевской своры. Честное слово, если б я знала, как интересно играть со зверюшками, я попросила бы какого-нибудь щенка, когда была девочкой.

Солдат удивленно заморгал.

— А что, в детстве у тебя не было никакого питомца?

— Питомца? Что это значит?

— Ну, зверь или птичка, которая у тебя живет. Ты его любишь, а он — тебя… Вот, собственно, и все.

Жена недоуменно посмотрела на него. Офао широко распахнул глаза. Даже невозмутимая Дриссила выглядела озадаченной.

Солдат обвел их взглядом.

— Что, — воскликнул он, — ни у кого из вас не было животных?… Да уж, обычаи наших миров сильно различаются. Теперь я припоминаю, что не видел никаких домашних питомцев в Гутруме. Ни одной птички в клетке… Собаки и кошки нужны для дела, верно. Кошки ловят мышей. Собак используют для охоты, для выслеживания, для охраны скота. Лошади — для езды. Домашних животных держат для каких-то практических целей и никогда — просто так. И как же это я раньше не сообразил? Неудивительно, что у многих людей столь жесткий нрав. Домашние питомцы могли бы смягчить вашу жизнь… — Солдат подумал еще немного.

— Ах да, конечно! Люди-звери. В моем мире нет подобных существ.

— Я не жесткая, — горячо возразила Лайана. — Я мягкая и нежная, как любая женщина.

— Любая женщина в этом мире, верно. Но там, откуда я родом, женщины столь мягкие… столь мягкие… да они просто тают на солнце.