Невеста Данкена - Ховард Линда - Страница 10

Вспыхнула зажигалка; затем осветился кончик сигареты, когда та начала гореть. Маделин разглядывала тусклую фигуру, желая, чтобы у нее было право встать, подойти к нему, обхватить руками его талию и положить голову на плечо. Когда он не заговорил, она снова закрыла глаза и начала покачиваться в мирной темноте. Поздняя весенняя ночь была уютной, вокруг копошились ночные существа, занимаясь своими делами. Это была та жизнь, которую она хотела, жизнь рядом с землей, где природа дарила спокойствие.

– Почему вы ответили на объявление?

Его грубоватый голос был тихим, не нарушающим ночь. Прошло несколько секунд прежде, чем Маделин открыла глаза и ответила.

– Думаю, почти по той же причине, по которой вы его разместили. Частично из любопытства, признаю, но я также хочу выйти замуж и обзавестись семьей.

– Чтобы сделать это, у вас нет необходимости переезжать сюда.

Она сказала:

– Возможно, я это сделаю, – и была совершенно серьезна.

– У вас совсем нет друзей в Нью-Йорке?

– У меня есть друзья, но никого, к кому бы я относилась серьезно, за кого хотела бы выйти замуж. И я не думаю, что хочу жить в Нью-Йорке. Это место замечательно.

– Вы видели его лишь в лучших проявлениях. Зима здесь – замороженный ад. В каждом месте есть свои недостатки.

– И свои преимущества. Вы бы не остались здесь, если бы не думали, что положительные стороны перевешивают отрицательные.

– Я вырос здесь. Это мой дом. Эскимосы тоже привязаны к своим домам, но я не стал бы там жить.

Маделин повернула голову и всмотрелась в ночь, предчувствуя, что за этим последует и желая, молясь, чтобы он не произнес этого. По тому, как он бросал эти тонкие преграды и возражения, она могла догадаться, что он собирается сказать.

– Маделин. Вы не приживетесь здесь.

Ее правая нога поддерживала медленный, равномерный ритм покачивания.

– Итак, этот поездка закончится отказом?

– Да.

– Даже не смотря на то, что вас влечет ко мне? – В темноте она могла действовать смелее, чем при других обстоятельствах. Если слабое сердце никогда не завоюет прекрасную леди, она была уверена, что и прекрасная леди со слабым сердцем, также, никогда не победит.

– Эта искра взаимна. – Он погасил сигарету мыском ботинка и спихнул ее во двор.

– Да. Итак, почему я не подхожу для ваших целей?

– Вы бесспорно подходите для кровати, – сказал он мрачно. – Я хотел бы взять вас туда прямо сейчас. Но помимо постели вы не подходите во всем.

– Пожалуйста, объясните. Мне нравится понимать отказы.

Внезапно он отодвинулся от столбика и сел рядом с ней на качели, отчего они просели и заметались под его весом. Одним крепко поставленным ботинком он взял под контроль движение и снова начал мягкое покачивание.

– Я уже был женат в течение двух лет. Вы во многом похожи на мою первую жену. Она была горожанкой, любила вечеринки и многообразие большого города. Она никогда прежде не бывала на ранчо и считала, что это будет романтично, как в кино, пока не поняла, что большую часть времени владелец ранчо проводит за работой, а не за развлечениями. Еще до наступления зимы она уже была встревожена, и это оказались только цветочки. Наш второй год был сущим адом.

– Не судите меня по кому-то еще, Риз Данкен. Только потому, что жить здесь не понравилось одной женщине, вовсе не означает, что это не понравится другой.

– Человек, который не учится на своих ошибках – круглый дурак. Когда я женюсь снова, это будет женщина, которая знает, на что похожа жизнь на ранчо, которая будет в состоянии работать со мной. Я не стану снова рисковать ранчо.

– Что вы подразумеваете?

– Это ранчо когда-то было одним из самых крупных и процветающих. Оглядевшись по сторонам, можно заметить, что оно было гораздо больше, чем сейчас. У меня было два лучших племенных быка на четыре штата, хорошо работающая программа осеменения, более чем четыре тысячи голов скота и пятьдесят работников. Потом я получил развод. – Он поднял руку и положил ее на качели. Она видела лишь его профиль, но даже в темноте могла различить жесткую линию рта, услышать горечь в его голосе. – Семья Эйприл имела большое влияние на судью. Он согласился, что два года в качестве моей жены дают ей право на половину моего имущества, но она «смилостивилась» и решила, что единовременная денежная компенсация ее более чем устроит. Я оказался на грани разорения, был вынужден продать почти все, чтобы откупиться от нее. Я продал землю, которая принадлежала моей семье более ста лет. Это произошло семь лет назад. С тех пор я работал, как чертов раб, чтобы просто держаться на плаву, и только в этом году, я кажется, наконец-то, снова получу прибыль. Я хочу детей, которым смогу передать это ранчо, но на сей раз, сделаю лучший выбор женщины.

Она была потрясена причиной его положения, но говорила все еще едко:

– Что относительно любви? Как она вписывается в ваши планы?

– Никак, – ответил он ровным тоном.

– Что, если ваша жена захочет большего?

– Я не планирую кормить ее красивыми обещаниями. Она будет знать, что для меня на первом месте. Но я буду хорошим мужем. Я не изменяю и не обращаюсь с женщинами плохо. Все, чего я хочу от жены – это верности, компетентности и чтобы она ценила то же, что ценю я.

– И была готовой стать племенной кобылой.

– Это тоже, – согласился он.

Разочарование было столь острым, что ощущалось, как удар ножа в грудь. Он собирался жениться на ком-то другом. Она отвела взгляд и взяла свои чувства под жесткий контроль, в котором сейчас нуждалась.

– Тогда я желаю вам удачи. Надеюсь, на сей раз у вас будет счастливый брак. У вас есть еще претендентки?

– Еще две. Если кто-либо из них заинтересуется жизнью на ранчо, то я, вероятно, попрошу ее выйти за меня замуж.

Он воспринимал это столь же расчетливо, как любую коммерческую сделку, чем в сущности это для него и было, даже притом, что ему предстоит спать со своим деловым партнером. Маделин, возможно, закричала бы от такой растраты страсти, но она держалась за свой контроль. Все, что она могла теперь сделать, это сократить свои потери и попытаться забыть его настолько, чтобы всю оставшуюся жизнь не сравнивать с ним каждого встреченного мужчину.

Темнота скрыла опустошение в ее глазах, когда она сказала:

– Американский заяц может бежать с такой же скоростью, как скаковая лошадь – на коротком расстоянии, конечно.

Он не замедлил отбиться.

– Группу медведей называют ленью.

– Тихий океан покрывает почти шестьдесят четыре миллиона квадратных миль земли.

– Английская булавка была изобретена в 1849 году.

– Нет! Так давно? Молнии были изобретены в 1893, и это к лучшему, потому что вы бы возненавидели застегиваться на английскую булавку.

Следующим утром, на обратном пути к Биллингсу, она была молчалива. Вечер закончился хорошо, они веселились над совместным запасом разрозненных фактов, но напряжение сказалось на ней в форме бессонной ночи. Ей была невыносима мысль никогда больше не увидеть его, но она во что бы то ни стало настроилась держать свою боль в себе. Она ничего на добьется, проливая по нему слезы, хотя именно это ей хотелось сделать.

Он также выглядел утомленным, что было неудивительно, думала она, учитывая, как рано ему приходилось вставать в течение прошлых двух дней и как много ездить. Она произнесла:

– Сожалею, что доставляю вам столько неприятностей и приходится отвозить меня обратно.

Он стрельнул в нее взглядом, прежде чем снова обратить внимание на дорогу.

– Вы также съездили впустую.

Итак, ее занесли в категорию «пустых поездок». Горько усмехнувшись, она задумалась, а не были ли другие ее свидания за все эти годы только лишь лестью?

Когда они достигли аэропорта, до посадки в самолет оставалось всего полчаса. Он хорошенько рассчитал это, подумала она. Ей не придется торопиться, но, с другой стороны, для долгого прощания не оставалось времени, и она была рада. Она не знала, сколько сможет выдержать.