Выкуп за собаку - Хайсмит Патриция - Страница 8

В то воскресное утро, когда Кларенс собирался зайти к Эдуарду Рейнолдсу, он проснулся в постели Мэрилин на Макдугал-стрит. Кларенс рассказал ей, что у него назначена встреча с человеком, у которого украли собаку. Он приготовил кофе и налил в стакан охлажденный апельсиновый сок, а затем на подносе принес все это Мэрилин, которая еще лежала в постели.

— Работать по воскресеньям, — сказала Мэрилин чуть охрипшим со сна голосом и зевнула, лениво прикрыв рот ладонью. Ее светлые с рыжеватым оттенком волосы рассыпались по подушке. На носу было несколько веснушек.

— Это не работа, дорогая. Никто не приказывал мне заходить к мистеру Рейнолдсу.

Пока Кларенс пристраивал поднос так, чтобы не опрокинуть его на постель, он уловил нежный запах духов, тепло простыней, из-под которых вылез несколько минут назад, и ему ужасно захотелось нырнуть обратно под одеяло. В голове даже мелькнула мысль, не позвонить ли мистеру Рейнолдсу, чтобы перенести их свидание на двенадцать часов вместо одиннадцати. Нет, лучше все же не менять своих планов.

— К часу я вернусь, это точно.

— Ты свободен сегодня днем — и вечером?

Кларенс чуть помедлил и ответил:

— Я на дежурстве с восьми. Новая смена.

Смены менялись каждые три недели. Кларенс не любил смену с восьми вечера до четырех утра, потому что это мешало ему видеться с Мэрилин по вечерам. Он отхлебнул кофе. Мэрилин тихонько взвыла, услышав эту новость. Она еще не совсем проснулась. Кларенс бросил взгляд на часы, потом на стул перед туалетным столиком Мэрилин, надеясь увидеть там свои брюки и китель, но он повесил их на вешалку вчера вечером, а через спинку стула был переброшен черный лифчик. На сиденье лежала обложкой кверху раскрытая библиотечная книга. Мэрилин не отличалась аккуратностью. Могло быть и хуже, подумал Кларенс, она могла делить квартиру с другой девушкой, и тогда все было бы гораздо сложнее.

Кларенс принял душ в маленькой ванной, побрился бритвой, которую держал здесь, и оделся в штатское: темно-синий костюм, белая рубашка, скромный галстук, темно-красные ботинки, которые ему особенно нравились и которые он старательно протер тряпкой, найденной под кухонной раковиной. Затем он причесался перед зеркалом. Глаза у него были голубые, немного блеклые. Светло-русые волосы он стриг как можно короче, хотя в полиции к длине волос относились на удивление снисходительно. Его верхняя губа была почти такой же полной, как нижняя, ему хотелось бы думать, что у него приятный рот. Никакой суровости по крайней мере.

— Купить что-нибудь для ленча или пойдем в бар? — Кларенс осторожно присел на край кровати.

Мэрилин переставила поднос на ту сторону постели, где сидел Кларенс, и перевернулась на живот. Она любила полчасика поваляться после утреннего кофе, чтобы поразмышлять, по ее словам.

— Я тебе говорила, что у меня есть цыпленок, — пробормотала Мэрилин, уткнувшись носом в подушку. — Возвращайся скорее и забирайся в кровать, а я потом приготовлю еду.

Сердце у Кларенса подпрыгнуло, и он улыбнулся. Он повалился на одеяло рядом с Мэрилин, поцеловал ее волосы, но постарался не затягивать этого блаженства, чтобы не измялась рубашка.

— До свидания, дорогая.

Он подошел к дому Рейнолдса без одной минуты одиннадцать и попросил швейцара позвонить мистеру Эдуарду Рейнолдсу, который ожидает его — Кларенса Духамеля. После того как швейцар получил по телефону подтверждение, Кларенс поднялся на лифте на восьмой этаж.

Мистер Рейнолдс открыл ему дверь и удивился, увидев его в штатском.

— Доброе утро. Кларенс Духамель, — представился Кларенс.

— Доброе утро. Входите.

Кларенс прошел в просторную гостиную, где стояло пианино, на степе висели картины и было много книг. Поначалу он не заметил женщину, сидевшую в уголке большого дивана.

— Моя жена Грета, — представил ее мистер Рейнолдс.

— Здравствуйте, — приветствовал ее Кларенс.

— Здравствуйте, — ответила она с легким акцентом.

— Садитесь. Располагайтесь поудобнее, — предложил мимоходом мистер Рейнолдс. На нем были синяя спортивная рубашка и фланелевые брюки.

Кларенс сел на жесткий стул.

— Не уверен, что сумею помочь вам с вашей проблемой, — начал он, — но попытаюсь. Я слышал, как вы говорили в участке, что получили четыре письма.

— Да. Я оставил их там. И очевидно, наша собака — у автора этих писем.

— Как именно ее украли?

Эд объяснил.

— Я не слышал ни шума, ни лая. Было довольно темно. Но не представляю, как чужой человек мог ее увести.

— Французский пудель, — уточнил Кларенс.

— Черный. Приблизительно такого роста. — Мистер Рейнолдс показал рукой высоту меньше двух футов от пола. — Ее зовут Лиза. Она ни за что не пойдет с незнакомым. Ей четыре года.

Кларенс слушал внимательно. Он чувствовал, что этот человек не возлагает на него больших надежд и что он опечален. Чем? У мистера Рейнолдса были темные глаза, твердые очертания рта; он сохранил способность улыбаться, смеяться, но сейчас его губы были горестно сжаты. «Он производит впечатление разумного и терпеливого человека», — подумал Кларенс.

— И вы заплатили тысячу долларов. — Кларенс слышал об этом в комнате дежурного.

— Да. Очевидно, впустую. Понимаете, я получил письмо, в котором требовали выкуп. Собаку должны были вернуть через час после получения денег — на Йорк-авеню, у Шестьдесят первой улицы. Хотите кофе?

Мистер Рейнолдс встал.

— Я подогрею. Кофе свежий, мы сегодня поздно встали, — объяснил он с улыбкой.

— Спасибо, — ответил Кларенс. — У вас есть враги? Кто-то, кого вы подозреваете, мистер Рейнолдс?

— Враги? Ну, не враги, а скорее недоброжелатели, но не такого рода. По-моему, этот человек сумасшедший. Вы видели письма?

— К сожалению, нет. — Кларенс смутился. Надо было попросить разрешения взглянуть на фотокопии писем в полицейском участке. Он постеснялся это сделать и теперь упрекал себя. — Я просмотрю их вечером, когда выйду на дежурство. Моя смена теперь начинается с восьми.

Мистер Рейнолдс молчал.

— Вы не замечали, что кто-то наблюдает за вами?

— Нет. Извините. Я задумался.

У мистера Рейнолдса была крупная голова; густые черные волосы, чуть тронутые сединой, упорно сопротивлялись любым попыткам их уложить или зачесать на косой пробор. Большой прямой нос не украшал его лицо, но этот недостаток с лихвой искупали темные глаза и красиво очерченный рот — так по крайней мере казалось Кларенсу. При взгляде на этого человека на ум ему приходил кто-то из римских полководцев, возможно Марк Антоний.

Вошла миссис Рейнолдс, держа в руках поднос с кофе и ватрушками. У нее немецкий акцент, подумал Кларенс. Она похожа на еврейку, возможно полукровка.

— По-моему, стоит присмотреться к людям, живущим неподалеку, — заявил Кларенс. — Это, должно быть, кто-то из ваших соседей. Могу я спросить, в котором часу вы уходите на работу и возвращаетесь домой, мистер Рейнолдс?

— Я ухожу около девяти и возвращаюсь домой приблизительно в шесть, шесть пятнадцать. Понимаете, мне хотелось бы выяснить все это поскорее, если возможно, — объяснил Эд, смущенно поеживаясь. — Мы очень волнуемся о собаке, бог с ней, с тысячей долларов. Не знаю, в каких условиях этот псих ее содержит, но в любом случае не может же он оставить ее себе. — Он взглянул на Грету, которая издала тихое «Ш-ш-ш», чтобы успокоить его.

— Понимаю. — Кларенс попытался придумать, что делать дальше, что еще сказать. Он боялся, что произвел не то впечатление, на которое рассчитывал.

— Надеюсь, что полиции удастся выяснить, не живет ли здесь поблизости какой-нибудь анонимщик, уже попадавшийся на этом. Вот что надо сделать в первую очередь. — Эд отпил кофе.

— Конечно. Я позвоню на Центральную улицу и узнаю, нашли ли они что-нибудь.

— Еще кофе, мистер Духамель? — спросила миссис Рейнолдс, четко произнося каждую букву его имени.

— Нет, спасибо. У вас есть фотография собаки?

— Даже не одна, — ответил Эд.

Грета подошла к высокому книжному шкафу и достала откуда-то снимок в белой картонной рамке.