Мистер Рипли под водой - Хайсмит Патриция - Страница 8

— Что вы хотите выпить? — спросил Дэвид любезно, глядя на Тома сквозь очки с круглыми стеклами в черной оправе.

— Думаю, у нас все найдется, — добавила Джанис.

— Хм, что если джин с тоником? — спросил Том.

— Может быть, ты покажешь мистеру Рипли дом, дорогая, пока я приготовлю напитки? — сказал Дэвид.

— Конечно, если он не против. — Джанис слегка склонила голову к плечу. Том заметил, что из-за этого казалось, будто она смотрит искоса, словно ее что-то беспокоит.

За гостиной следовала столовая, где впечатление Тома об ужасной старомодной мебели подтвердилось, когда он увидел тяжеловесный обеденный стол и стоявшие вокруг него стулья с высокими спинками, напоминавшие ему церковные скамьи. Рядом с уродливым камином находилась лестница, ведущая наверх, и они поднялись по ней, при этом Джанис ни на минуту не умолкала.

Две спальни, ванная между ними — и это все. Стены повсюду были оклеены современными обоями с цветочным рисунком. На картине в холле — натюрморт с цветами — такие картины Том видел в номерах гостиниц.

— Вы арендуете этот дом? — спросил Том, когда они спустились вниз по лестнице.

— О да. Вряд ли нам захотелось бы жить здесь постоянно. Но взгляните-ка на потолок! Мы специально оставили занавески открытыми, чтобы вы посмотрели.

— Да, очень мило!

Том увидел на потолке переливающиеся серо-белые блики, отражающиеся от воды.

— А когда дует ветер, ряби даже больше. Чудесно! — Джанис произнесла это с визгливым смешком.

— Вы сами купили эту мебель?

— Да-а. Но кое-что нам одолжили хозяева дома. Гарнитур в столовой, например. Думаю, он немного тяжеловат.

Том промолчал.

Дэвид Притчард уже поставил стаканы с напитками на громоздкий старомодный кофейный столик, а также тарелку с канапе — кусочками плавленого сыра и хлеба, сколотыми зубочистками, и чашку с фаршированными оливками.

Том уселся в кресло. Муж и жена расположились напротив него на диване, обтянутом, как и кресло, материалом, похожим на ситец, с цветочным рисунком, который, кажется, заполонил все в этом доме.

— Ваше здоровье! — подняв стакан, сказал Дэвид, который теперь уже был без передника. — За наших новых соседей!

— Ваше здоровье! — произнес Том и отпил глоток.

— Нам очень жаль, что ваша жена не смогла прийти, — заметил Дэвид.

— Она тоже сожалеет. Так что вы делаете в ЕИБА? — спросил Том.

— Я изучаю маркетинг. Все аспекты. Маркетинг и способы достижения результатов — это одно и то же.

Дэвиду Притчарду была свойственна ясная и прямая манера выражаться.

— Все аспекты! — воскликнула Джанис с нервным смешком. Она пила что-то розоватое, и Том предположил, что это kir[12].

Курс читают по-французски? — спросил Том.

— По-французски и по-английски. Я неплохо знаю французский. Для меня учеба не составляет труда. — Он говорил, напирая на "р". — Зная маркетинг, можно найти любую работу.

— Вы из Штатов? — спросил Том.

— Из Бедфорда, штат Индиана. Затем я какое-то время работал в Чикаго. Занимался распродажами.

Том верил ему лишь наполовину.

Джанис Притчард беспокойно заерзала. У нее были изящные руки и красивой формы ногти, покрытые бледно-розовым лаком. На одном из пальцев она носила кольцо с маленьким бриллиантом, которое выглядело скорее обручальным, чем свадебным.

— А вы, миссис Притчард, — обратился к ней Том, — вы тоже со среднего Запада?

— Нет, я родилась в Вашингтоне, округ Колумбия. Но потом жила в Канзасе, в Огайо и... — Она смутилась, как маленькая девочка, забывшая наставления взрослых, и уставилась на чуть дрожащие руки, сложенные на коленях.

— И жила, и страдала, и жила...

Тон у Дэвида Притчарда только отчасти был шутливым. Он холодно посмотрел на Джанис. Тома это удивило. Они в ссоре?

— Я не сама начала, — сказала Джанис. — Мистер Рипли спросил, откуда я...

— Тебе необязательно вдаваться в детали. — Притчард слегка повернулся к Джанис. — Не так ли?

Джанис не ответила и как будто съежилась, хотя старалась улыбаться. Она бросила на Тома быстрый взгляд, который как будто говорил: «Извините, не обращайте внимания».

— Но ведь тебе это нравится, а? — продолжал Притчард.

— Вдаваться в детали? Не могу понять...

— Ничего страшного, — прервал их Том, улыбаясь. — Я только спросил Джанис, откуда она родом.

— О, спасибо, что вы ответили за Джанис, мистер Рипли!

Теперь Тому пришлось засмеяться. Он решил, что его смех разрядит атмосферу.

— Вот видишь, Дэвид? — сказала Джанис.

Дэвид молча взглянул на нее, затем откинулся на спинку дивана.

Том отпил глоток джина, довольно неплохого, и достал из кармана пиджака сигареты.

— Вы никуда не собираетесь в этом месяце?

Джанис взглянула на Дэвида.

— Нет, — ответил Дэвид. — Нет, у нас еще коробки с книгами не распакованы. Сейчас они стоят в гараже.

Том заметил два книжных шкафа, один на первом этаже, другой на втором, почти пустых, если не считать несколько книжек в бумажных переплетах.

— Из этих книг не все наши, — сказала Джанис. — Они...

— Я уверен, Джанис, мистеру Рипли неинтересно знать, где наши книги, как и зимние одеяла, — прервал ее Дэвид.

Тому действительно это было неинтересно, но он промолчал.

— А вы, мистер Рипли, — продолжил Дэвид. — Собираетесь путешествовать этим летом с вашей прелестной женой? Я видел ее однажды, правда издали.

— Нет. — Том ответил задумчиво, как будто они с Элоизой еще могут передумать. — Мы еще не решили, куда поедем в этом году.

— Большинство наших книг осталось в Лондоне, — Джанис, взглянув на Тома, выпрямилась. — У нас там скромная квартира, в Брикстоне.

Дэвид Притчард угрюмо взглянул на жену, вздохнул и сказал Тому:

— Да. И мне кажется, у нас там могут быть общие знакомые. Цинтия Граднор, например?

Тому было знакомо это имя. Так звали приятельницу и любовницу ныне умершего Бернарда Тафтса. Она любила Бернарда, но рассталась с ним, потому что терпеть не могла его увлечение живописью Дерватта.

— Цинтия... — произнес Том, как будто вспоминая.

— Она знает владельцев Бакмастерской галереи, — продолжал Дэвид. — Так она сказала.

Том подумал, что мог бы не пройти тест на детекторе лжи, потому что его сердце забилось сильнее.

— Ах да Блондинка... женщина с белокурыми волосами, по-моему.

Интересно, много ли Цинтия рассказала Притчардам, подумал Том, хотя почему она вообще должна что-то им рассказывать? Цинтия была не из болтливых, а Притчарды явно на несколько ступеней ниже ее по социальному положению. Если бы Цинтия хотела навредить ему, погубить его, она могла бы сделать это много лет назад. Циития могла также разоблачить подделки Дерватта, но не сделала этого.

— Возможно, вы лучше знаете владельцев Бакмастерской галереи в Лондоне, — сказал Дэвид.

— Лучше?

— Лучше, чем Цинтию.

— Я в самом деле никого из них не знаю. Я бывал в галерее несколько раз. Мне нравится живопись Дерватта. А кому она не нравится? — Том улыбнулся. — В этой галерее много его картин.

— Вы кое-что там купили?

— Кое-что? — Том засмеялся. — По таким ценам? У меня есть две картины Дерватта. Я их купил, когда они еще не были такими дорогими. Это старые полотна. Теперь они, конечно, немало стоят.

Молчание длилось несколько секунд. Возможно, Притчард планировал свой следующий ход. Том предположил, что Джанис вполне могла бы изображать по телефону Дикки Гринлифа. Голос у нее широкого диапазона: от пронзительного до достаточно глубокого тона, когда она говорила тихо.

Насколько верно его предположение, что Притчарды довольно основательно изучили его прошлое — смотрели газетные архивы, разговаривали с людьми вроде Цинтии Граднор? Зачем? Чтобы посмеяться над ним, задеть его самолюбие и заставить в чем-то сознаться? Интересно, что они хотят узнать? Том не считал Притчарда полицейским агентом. Однако кто его знает. В ЦРУ и ФБР тоже есть осведомители. Ли Харви Освальд был таким, подумал Том, и в результате стал козлом отпущения. А может, это вымогательство и Притчарды хотят вытянуть из него деньги?