Когда пришли Техасские Коршуны - Хайес Рекс - Страница 10

Харрис принес новую колоду, показал ее всем и сорвал упаковку. Он сдавал карты, Аткинс держал банк. Игра началась.

Около часа играли по маленькой. Потом Бланхард заметил, что оба дельца стали проигрывать. Их, казалось, преследовала цепь неудач, которой не видно было конца. Около полуночи их бумажники полностью опустели, и они с угрюмыми лицами распрощались. Бланхард знал, что основной целью Аткинса и Харриса было обчистить его карманы. Играли они, конечно, нечисто. Но делали это настолько профессионально, что заметить мог только знаток.

Пока Бланхард немного выигрывал: Аткинс и Харрис решили притупить его бдительность. Для них он был простаком из Колорадо, парнем, который достаточно туп, чтобы проливать пот, роясь в земле как крот, когда есть так много других возможностей легко заработать деньги.

Харрис постоянно подливал ему, но Бланхард прошел суровую школу воины и армии, где в частые горькие часы алкоголь был единственным другом человека. Бланхард выпил уже много и чувствовал себя слегка опьяневшим, когда Харрис предложил новую игру:

— Я полагаю, что для разнообразия можем сыграть в черный джокер.

Бланхард хихикнул про себя.

— Мне все равно. Мне сегодня везет. Правда, я не так хорошо играю в черный джокер. Может, вы поясните мне правила?

Аткинс прижал руку ко рту и откашлялся.

— В черном джокере, — сказал он, — банкомет играет против каждого игрока в отдельности. Выигрывает тот, кто первый наберет двадцать одно очко. Каждая картинка оценивается в десять очков. Два туза выигрывают у всех карт.

Бланхард кивнул:

— Да, теперь я вспоминаю. Ну, Харрис, сдавайте вы.

Харрис, смеясь, указал на колоду

— Сперва снимите!

Бланхард снял верхние карты и стал банкометом — он понял, что это подстроено специально для него. В черном джокере держатель банка должен первым открыть свои карты и всегда подвергается опасности проиграть, если его партнеры блефуют.

Бланхард взял карты и начал неловко их тасовать. Украдкой взглянув на нижнюю карту, увидел, что это туз. Прикрыв его левой рукой, в которой была упаковка колоды, он переложил туза наверх.

Перед ним лежало десять долларов, и Харрис поставил такую же сумму. Ему досталась первая карта. Следующие две получил Бланхард, третья опять пошла Харрису. После этого он должен был сказать, хочет ли еще прикупить карту.

Движением руки он потребовал ее, и Бланхард положил ее открытой на стол. Это был король — десять очков. Харрис выругался и швырнул на него свои карты. Он набрал до этого семнадцать очков. С последней картой у него стало двадцать семь очков, и он проиграл.

— Вам сегодня действительно улыбается удача, — сказал он Бланхарду.

Бланхард, собирая карты, довольно улыбнулся ему. Он знал, что Харрис видел последнюю карту и нарочно проиграл Бланхарду. Опытный игрок, каким, несомненно, был Харрис, набрав семнадцать очков, мог взять следующую карту лишь для того, чтобы проиграть банкомету.

— Теперь вы, Джо, — сказал он Аткинсу, но маленький черноволосый игрок отрицательно покачал головой.

— Мне пока не хочется, я лучше немного посмотрю.

— Отлично. Тогда начинается дуэль между нами двоими, — засмеялся Харрис. — Я надеюсь, вы не обманете меня, дружище!

Бланхард мысленно расслабился. Он хотел сделать какой-то определенный вывод. Как-то он должен поймать Харриса. Где будет находиться Аткинс, если дойдет до потасовки?

Из-под полуопущенных век Бланхард украдкой взглянул на маленького игрока.

Аткинс, откинувшись назад, полулежал на своем стуле. Под цветастым жилетом у него наверняка был заряженный «Дерринджер».

«Я должен рискнуть», — подумал Бланхард.

С видом человека, внезапно принявшего решение, он придвинул все свои деньги к середине стола.

— Эти забавы больше не доставляют мне удовольствия, — сказал он. — Сыграем как мужчины, Харрис.

Глаза Харриса радостно блеснули, но он тут же опустил веки.

— Не слишком ли вы неосторожны, друг Вулкер? — спросил он мягко.

Бланхард широко улыбнулся:

— Я доверяю своей удаче!

— Но удача может отвернуться от вас!

— Не сегодня ночью. — Бланхард кивком указал на кучу денег. — Можете вы поставить столько же? Да или нет?

На столе лежало более пяти тысяч долларов, и один Харрис не мог набрать такой суммы. Он повернулся к Аткинсу:

— Посмотри, сколько у нас есть, Джо.

Аткинс открыл маленький стенной сейф и достал несколько пачек банкнот, но Бланхард пренебрежительно махнул рукой:

— Мне жаль, но я почему-то против этих бумажных денег. Я приму только золото или серебро.

— Не будьте идиотом, — прокартавил Аткинс. — Наши бумажные деньги так же хороши, как ваши монеты.

Бланхард пожал плечами.

— Может быть, да, а может быть, и нет. Но это мой принцип — не брать бумажных денег!

С улыбкой сожаления он протянул руку к горе золотых и серебряных монет на столе.

— Мне жаль, Харрис, но, видимо, игра подходит к концу.

— Подожди одну секунду, — быстро сказал Харрис.

Он пристально посмотрел на груду монет, жадность загорелась в его глазах. Его руки сортировали и раскладывали монеты, лежащие перед ним.

— Мне жаль, но у вас там вряд ли наберется три тысячи, — сказал Бланхард сухо. — Если вы хотите играть, вам придется добавить еще более двух тысяч.

Лоб Харриса покрылся потом. Бланхард выжидал: какое решение он примет? И тогда Харрис наклонился вперед и, понизив голос, прошептал:

— Вулкер, вы согласитесь, если я поставлю не деньги?

— А что же? — спросил Бланхард.

— План! — сказал Харрис. — Или, точнее, часть плана.

Бланхард наморщил лоб и недоумевающе покачал головой.

— План как ставка против двух тысяч долларов? Я не совсем понимаю.

— Вы все поймете, когда я вам объясню, — нетерпеливо сказал Харрис. — Это карта, где указано местонахождение клада. Где-то в горах Нью-Мексико закопаны сорок тысяч блестящих серебряных долларов. Об этом знаем только я и четверо моих друзей. Каждый из нас получил пятую часть карты. Если вы выиграете, то получите еще восемь тысяч долларов, поставленные против ваших двух. Ну, да или нет?

Бланхард склонил голову, сделав вид, что глубоко задумался.

«Я у цели! — думал он. — Харрис, несомненно, один из бандитов, и он попался. Конечно, он и не думает, что я могу выиграть. Он лишь заманивает меня. И я должен согласиться, или Аткинс позаботится, чтобы я не вышел отсюда живым. По его мнению, он вообще ничем не рискует».

— Я не знаю, — сказал он громко. — Это дело кажется мне слишком таинственным.

— Что же тут таинственного? — настойчиво уговаривал его Харрис. — Нас было пять друзей, и, когда война подходила к концу, мы получили много денег. Опасаясь, что янки конфискуют их, мы спрятали деньги, указав на карте место их захоронения. Каждый из нас получил пятую часть карты. Однажды мы вернемся к нашему кладу, но только тот получит свою долю, кто сможет предъявить свою часть карты. Если вы сегодня выиграете у меня, Вулкер, вы будете обеспечены.

— Отлично, но я должен хотя бы взглянуть на эту карту.

Харрис взял свой пиджак и достал из портмоне листок бумаги с потрепанными, повисшими бахромой краями. Бережным жестом он положил его на середину стола.

Бланхард высоко поднял брови. Он видел линии и отметки, горные цепи, озера и леса.

— И это должно стоить восемь тысяч долларов?

Харрис натянуто засмеялся:

— И оно того стоит! Найти зарытое сокровище — разве это не привлекает вас как золотоискателя?

Бланхард снова напустил на себя задумчивый вид, но его решение было принято уже давно.

— Ну ладно, — сказал он наконец. — Эта бумажка и ваши три тысячи против моих пяти тысяч. Идет?

— Идет, — кивнул Харрис. — Давайте мою карту!

Бланхард дал ему первую, взял себе вторую, потом опять Харрису — третью.

— Еще одну?

Харрис взглянул на свои карты. Предвкушение триумфа появилось на его лице.

— Нет, спасибо, мне достаточно. Берите себе, Вулкер!