Бремя империи - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 130

Виселица!

Один из казаков показался в поле зрения Гаффара — лет сорока, усатый, жилистый, с длинной веревкой в руке. Бросив веревку на землю, казак задумчиво посмотрел на старую, местами дырявую крышу, сквозь прорехи которой лился мягкий серебряный ленный свет. Потом подобрал веревку, отошел на пару шагов — и кошачьим движением прыгнул на месте, зацепился правой рукой за одну из поперечных балок крыши, левой перебросил через нее веревку. Спрыгнул вниз, удовлетворенно хлопнул в ладоши.

— Петро, он в себя пришел… — негромко сказал кто-то рядом.

Казак, который только что перебросил через балку веревку под виселицу, подошел к Гаффару вплотную, присел перед ним на корточки. Гаффара поразило, насколько бесшумно он ходит — за спину зайдет, не услышишь…

— Долго колоть тебя все равно времени нет… Врать тебе не буду — мы тебя все равно кончим. Но умереть можно по-разному. Можешь пасть от ножа — и отправишься в свой мусульманский рай, будешь шахидом — как павший от руки неверных на пути джихада. Вот — у нас тут мусульманин есть — он даже Фатиху [Фатиха, открывающая — первая Сура Корана, ее обычно читают над умершими] прочитает, как положено. А если говорить не будешь — повесим как собаку, после того, как все это дерьмо кончится — похороним на скотомогильнике, где свиней закапывают. Русский знаешь?

Казак не угрожал — он просто говорил, тихо и спокойно, с непоколебимой уверенностью, что именно так и будет. Как и все местные, казак хорошо знал арабский — на территориях обычно знали по три языка — русский, арабский и немецкий либо английский, которые учили в гимназии. Гаффара в лагере готовили к допросам — но не к таким.

— Вам все равно конец, кяффиры — ответил, как его и учили в лагере Гаффар

— Ответ неправильный! — констатировал казак тем-же равнодушным тоном

Какая-то сила подняла Гаффара с пола и потащила к веревке. Еще один казак, третий, неторопливо мастерил петлю…

И тут Гаффар лопнул. И в прямом и в переносном смысле — в животе вновь забурчало и сдерживать он себя не мог…

— Что тебе надо, кяффир?

Гаффара бросили на пол, как раз под петлей. Трое казаков обступали его…

— Ну, от тебя и воняет… Сколько вас?

— Сорок человек. Верней, уже тридцать шесть.

— Откуда пришли?

— У нас лагерь был… под Пешаваром

— Как сюда попали?

— Нелегально…

— Точнее!

— Местный ваш… исправник давно вас ненавидит! — Гаффар не говорил, он выплевывал слова — он наш брат и он такой не один! Нас здесь человек двести собралось! Потом эмир приказал — начинать! Вам все равно конец, вам тут не жить.

— Ну это как посмотреть… Что будет дальше?

— Сегодня эмир сказал… завтра англизы… начнут высадку… русских больше здесь не будет.

Капитан ВДВ в отставке Петро Попейвода изумленно присвистнул. Интересные дела творятся, интересные…

— Кто твой эмир?

— Да покарает тебя Аллах! — огрызнулся Гаффар

Казак-разведчик довольно кивнул, будто именно это он и ожидал услышать

— Георгий… с ним все… и приберись потом. Только ты это… ножом его. Брысь отсюда! — капитан повернулся и увидел смотрящих на все это казачат — брысь!

Бейрут. Ночь на 01 июля 1992 года

— Давно здесь сидите?

— Да вот как началось, так и сидим…

Господи… Две семьи, соседи по дорогому жилому комплексу — тут на лестничной площадке всего по две квартиры. В семье Козловых — трое, в том числе пацан пятилетний, у его соседей-арабов — и вовсе пятеро. В арабских семьях всегда много детей было. Глядя на все это я подумал, что хорошо бы ту мразь, которая про «оккупацию» говорит и такое творит — сюда притащить и рожей поганой ткнуть. Двое русских и арабский пацаны — двоим на вид лет шесть-семь, еще одному лет двенадцать сидели, прикрывая собой ораву сестер и во все глаза смотрели на меня…

— Привет — сказал я, больше в голову ничего не приходило

— Привет… — более смуглый арабчонок оказался и более смелым — а ты кто?

— Я русский. Русский офицер.

На лестнице послышался шум, я отступил от двери, достал пистолет — но тревога оказалась напрасной. В прихожую ввалился ротмистр, тяжело дышащий и увешанный оружием "по самое не хочу".

— Что смог дотащить ф-ф-ф-у-у… Там еще, в низу в самом, в парадном остатки лежат.

Я повернулся к Козлову

— Иди, забирай. Тебе же оружие было нужно.

Козлов глянул на меня, на ротмистра, соображая можно ли оставлять нас наедине с детьми в квартире.

— Мы уже здесь — ответил я на незаданный вопрос — если бы я был террористом, я бы уже убил и тебя и всех твоих. Иди, забирай, мы здесь побудем.

Козлов подумал еще несколько секунд и пришел к выводу, что так оно и есть — перехватив ружье, пошел вниз.

— Давай, помогу…

Такую кипу железа в руках нельзя положить — ее можно только бросить, потому что руки от усталости отваливаются. Прикрыв дверь, я начал принимать от ротмистра и складывать у стены трофеи…

Стандартный набор для малой штурмовой группы — на этот раз оружие богемское, считай германское, но по цене более приемлемое. Ничего такого это не значит — германский протекторат Богемия по экспорту стрелкового оружия занимает первое место в мире, опережая и нас и САСШ. А ну-ка — три крупных оружейных мануфактуры, производящих самое разное вооружение — от дамского пистолета калибра 6,35 до самоходной дальнобойной гаубицы калибра 240 мм. И десяток более мелких фирм, занимающихся в основном производством стрелкового оружия как собственной разработки, так и "творческих заимствований". Причем эти "творческие заимствования" не сводятся к банальному плагиату и покупке лицензий (а то и откровенному воровству). Например — где можно купить американский карабин М4 под русский патрон 6,5x45? Из крупных мануфактур — такие только Богемия делает. А самоходка калибра 240 мм производства "Мануфактура Шкода" и вовсе на вооружении русской армии состоит.

Да и вообще — поскольку Богемия юридически не являлась частью Германии — немцы очень удачно могли торговать оружие, зарабатывая деньги в обход межгосударственных соглашений. Торговля оружием — процесс вообще тяжелый и бюрократичный — надо например, «конечник», сертификат конечного пользователя оформлять, чтобы быть уверенным в том, куда это оружие ушло. И в Германской и в Российской империи такой вот «конечник» проверят со всей возможной строгостью, а Богемия… а что с них взять, с убогих. Если даже напишешь "Министерство обороны Марсианской конфедерации просит поставить… " — и то, наверное, продадут.

Одна снайперская винтовка — сделанная на базе М16А4, недавно снятой с вооружения САСШ — но сильно переработанная. Калибр — наш, русский, 6,5 автоматный, ствол — холодная ротационная ковка, двадцать дюймов. Вместо идиотской системы отвода пороховых газов прямо в механизм винтовки — вполне цивильный, скопированный у последних германских образцов газоотвод с коротким ходом поршня. Приклад — откидной, с поворотной щекой, не раскладной как любят в САСШ, а скопированный с нашего штурмкарабина Драгунова. По американской моде — рельса для установки прицельных приспособлений, единая на ствольную коробку и на всю длину цевья — явно заводская, а не "custom made". Прицел — неубиваемый ACOG трехкратник и за ним, на специальном кронштейне поставлен маленький «ночник» — если он не нужен, то откидывается в сторону. Еще и лазер на цевье впереди стоит.

Вот черти… Если бы глушитель к ней был — сменил бы Эрму на это. Эрма потяжелее и подлиннее, неудобнее короче. Эрма — для дистанций, а в городе какая дистанция — через дорогу стреляешь. Но наличие глушителя в условиях городского боя перевешивает все остальные соображения.

Три штурмовые винтовки — на вид похожи на наш АК, но тоже творчески переработанные. У каждой — регулируемый по длине приклад, гибрид нашего и американского, прицел «рефлекс» на цевье, передняя рукоятка с сошками в ней. На одной — вместо передней рукоятки — гранатомет подствольный, под гранату американского стандарта, но там ствол не вперед сдвигается как на американском образце — а вбок, причем и вправо и влево можно. Тоже наш патрон, 6,5. И, напоследок — пулемет, чешской разработки, с ним я знаком плохо — приклад как у нашего ПКМ, коробка с патронами на американский манер крепится не внизу, а сбоку. Длинный тяжелый ствол с воронкообразным, а не щелевым пламегасителем, тоже прицел «Рефлекс», приклад складывающийся, на вид — солидная машина.