Последняя бурская война - Хаггард Генри Райдер - Страница 19

В Мидделбурге были опрошены туземец по имени Гидеон, выступавший в качестве переводчика во время переговоров между комендантом Феррейрой (лицом, уполномоченным бурским правительством подписать договор) и Секукуни, а также два простых туземца Петрос и Иеремия. Все эти люди утверждали, что Секукуни категорически отказался принять подданство и согласился подписать договор при условии, если в нем будут предусмотрены только две статьи – о передаче скота и пограничной линии, в чем его и заверил комендант Феррейра. Затем комиссия в сопровождении новых переводчиков проследовала в крааль к Секукуни, где имела с ним долгую беседу. Премьер-министр Макуруинджи, выступая от имени верховного вождя и в его присутствии, описал беседу между комендантом Феррейрой, при котором находился джентльмен, сопровождавший комиссию, и Секукуни почти теми же словами что и переводчик из Мидделбурга. Он ясно дал понять, что отказывается от подданства, и сообщил также об имевшихся у него опасениях относительно того, что при подписании договора в нем могли быть предусмотрены положения, о которых он мог и не догадываться.

Затем несколько вопросов задал комендант Феррейра, но ему не удалось добиться других показаний; более того, из его вопросов стало ясно, что Секукуни действительно не хотел принимать подданства. Очевидно, при подписании договора Секукуни исходил из признания своего обязательства по передаче двух тысяч голов скота и части своей территории, совершенно исключая мысли о подданстве.

А теперь война с Секукуни требовала присутствия английской миссии в стране. Но если бы удалось показать, что война с Секукуни успешно завершилась, так и не начавшись, это подняло бы престиж миссии в глазах общественности. Для этого необходимо было, чтобы вождь объявил себя подданным республики, и соответственно, признав себя мятежником, признал бы свое поражение. А для этого, в свою очередь, требовалась только подпись, и если такая подпись имелась, то договор передавался на утверждение в парламент, и никто даже шепотом не смел бы намекнуть на обстоятельства, при которых этот невежественный басуто вынужден был его подписать. Если бы не было никакой комиссии, расследовавшей это дело, то впоследствии этот договор был бы использован против Секукуни. В целом, история мирного договора с Секукуни лишний раз подтверждает искренность, с которой буры постоянно заключают договоры, подписываемые туземными вождями, одаряя при этом государство огромными земельными территориями, получаемыми в обмен на лошадь или пару быков. Как бы хорошо ни относились туземцы к своим соседям-бурам, такую щедрость вряд ли можно назвать искренней. Ведь заставить дикаря подписать нужную бумагу не представляло большого труда, если же он на это идет неохотно, то можно на него немного рассердиться, и тогда он уступит, а поскольку смысл поговорки «что написано пером…» известен всем, то можно смело приступать к владению землей.

Пока расследовалось это дело, страна медленно, но верно катилась к анархии. Воздух был наполнен слухами: то сообщалось о возможной вспышке недовольства среди английской части населения в Голд Филдс, которое так и не смогло забыть «любезных» слов фон Шликмана, предлагавшего их «покорить»; то говорили, что Кетчвайо пересек границу и со дня на день ожидается в Претории; то огромная армия буров вышла в поход, что бы расправиться с чрезвычайным комиссаром, его двадцатью пятью полицейскими и вообще со всеми англичанами и т. д. и т. п.

Между тем Поль Крюгер и его партия не теряли времени даром, а прилагали все усилия для обработки общественного сознания, преследуя при этом две цели: сделать Крюгера президентом и избавиться от англичан. Известная голландская газета «Die Patriot», издательство которой находилось в Капской колонии, печатала статьи в его поддержку, столь типичные для буров и из всей литературы оказывающие на них хоть какое-то влияние, что я не могу не процитировать хотя бы несколько характерных выдержек.

Нарисовав яркую картину катастрофического положения в стране и вспомнив о старых добрых временах, когда кафры относились к бурам «с должным уважением», перед приходом к власти Бюргерса, автор статьи далее переходит к объяснению причины нынешнего положения дел.

«Слово Божие освещает нам путь, – говорится в статье, – взгляните на Израиль. Если у народа есть царь, внемлющий гласу Божьему, то народ процветает, но если царь безбожник, то все приходит в упадок, и весь народ обречен на страдания. Прочтите повнимательнее Левит, гл. XXVI и т.д. В свое время фоортреккеры (первые переселенцы) могли собрать горстку мужчин, выступить против тысячи кафров и обратить их в бегство; подобное происходило и во время войны с Оранжевой республикой. Что же теперь? Когда Бюргерс стал президентом, он перестал почитать субботу, разъезжает по стране и выезжает из города по воскресеньям, он забыл Церковь и Бога к крайнему неудовольствию благочестивых верующих. Ранее он сам был священником. И каковы же последствия? Загублен урожай, шеститысячная армия спасается бегством, если падает один человек. Где же искать выход?» А выход, похоже, найден и он единственный – это Поль Крюгер, «потому что нет другого кандидата. Потому что Всевышний ясно указал нам, что это тот самый человек, иначе нашелся бы какой-нибудь другой кандидат. Кто же это все так устроил?» Далее следует довольно странный аргумент, говорящий о том, что предпочтение следует отдать Полю Крюгеру при выборе кандидата на пост президента. «Потому что он сам признается в своей некомпетентности, но считает, что все его способности дарованы ему Всевышним. Потому что он воин. Потому что он бур». Далее Поль Крюгер, воин и бур, сравнивается с Жанной д'Арк, «простой бурской девушкой из пастушек». Граждане Трансвааля призваны не противиться Божьему провидению и отдать свои голоса за П. Крюгера, в противном случае их ожидает более суровая кара. Затем «Patriot» дает небольшой совет «нашему кандидату Полю Крюгеру». Ему следует забрать землю у кафров. «Господь дал тебе сердце воина, восстань же и изгони их». Неплохой совет для человека с таким характером, как у Поля Крюгера. Однако этому избраннику Божьему не век почивать на лаврах. Предполагалось, что как только миссия по «изгнанию» кафров была бы завершена, ему пришлось бы передать пост «хорошему» президенту. Статья заканчивается следующими словами: «Если тебе суждено избавить страну от ее врагов и на то существует воля Божья, то придет день, когда наступит мир и процветание, и ты поймешь, что являешься не тем человеком, который бы смог дальше управлять страной; тогда-то тебе и будет предоставлена величайшая честь сказать: „Граждане, я избавил вас от врагов, я более не являюсь государственным деятелем; но вы теперь живете в мире и у вас есть время избрать себе хорошего президента“.

Статьи, подобные приведенной выше, весьма поучительны, поскольку говорят об интеллекте читателей, на которых они рассчитаны. Тем не менее подобная писанина оказывает гораздо большее влияние на буров, чем какие-либо другие доводы, поскольку она играет на присущих им чувствах религиозного фанатизма и тщеславия, заставляет их поверить в свое превосходство над другими людьми и считать, что Бог всегда на их стороне. Нетрудно заметить, что все ссылки в данной статье ветхозаветного толка и почти все они взывают к насилию и крови.

Однако не все буры разделяют подобные взгляды, наиболее просвещенная часть общества стоит на иных позициях, а в связи с этим ожесточеннее становится борьба различных точек зрения, которая достигла такого накала, что если бы не аннексия, то ко всем прочим бедам страны добавились бы еще и бедствия гражданской войны. Между тем туземцы с каждым днем становились все беспокойнее, а в лагерь чрезвычайного комиссара постоянно прибывали посыльные с просьбами своих вождей взять их племена под защиту королевы, так как они готовы были скорее сражаться и умереть, чем покориться бурам.

Наконец наступило 9 апреля. В этот день сэр Шепстон информировал правительство республики о своем намерении объявить Трансвааль доминионом Британской империи. Он сообщил им о том, что, взвесив все «за» и «против» и не найдя возможных путей вывода страны из кризиса, он вынужден был принять такое решение, добавив, что если бы такие пути имелись, он бы незамедлительно поставил об этом в известность правительство. Эта информация была воспринята совершенно спокойно, хотя все дальнейшие события, связанные с аннексией, в действительности проходили не без участия республиканских властей. 13 марта правительство передало сэру Шепстону документ, где он должен был дать ответы на десять вопросов относительно того, что ожидает республику после аннексии, возьмет ли Англия на себя ее долги и т.д. На все эти вопросы были даны ответы, которые в целом удовлетворили правительство. Поскольку эти ответы легли в основу гарантий, связанных с объявлением об аннексии, нет необходимости подробно здесь на них останавливаться.