Улыбка на тропе - Буянов Евгений - Страница 24

– Вот я такой, «мастеристый», – Я вас по дождичку, по ледочку, по снежочку носиком проведу, и посмотрю, кто первый запищит! Чьи сопельки размажутся по склону.

– Ой, Евгений Вадимович! Никогда пищать не буду!

– Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла. – Крестится, –

– Аккуратнее!

Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она вздрагивает:

– Запомнила!

– В походе, знаешь, – каждый по-своему думает! Вот, ты, думаешь, Светка просто так сегодня в трещину упала?

– Ой, упала!

– Это они с Костей договорились, злодеи. Она там, в трещине захотела камерой поснимать. Вот и упала. А он как картинно испугался!

– Ой, Евгений Вадимович! Какие они хитрые!.. Но я никогда не запищу теперь.

– А я тебя сейчас поучу не пищать. Ты ведь теперь не моя «знакомая». А моя «законная».

– Это как, «законная».

– Это как инструктора в альплагере говорят: «Милашка-новичок – это законная добыча инструктора.

– Ой, Евгений Вадимович! Как тут не запищать!

– А ты не пищи! Не пищи, а сразу по лбу – бах!

– Страшно ведь! Страшно, Евгений Вадимович!

– А ты не бойся! Прорепетируем! Посмотрю, как поняла.

Она: Ха-ха-ха, Ха-ха-ха! Он аккуратно целует ее в щечку и получает в ответ легкий удар по лбу.

– Ну, Ирка! Ну, Ирка! Ничего не дошло! С таким ласковым «подбушником» ты, дочка, сразу без целомудрия останешься! Таких нахалов, как наши скалодралы надо до крови цапать! Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла.

– Аккуратнее!

Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она подпрыгивает!

– А, Евгений Вадимович, «шестерку по Памиру трудно пройти?

– Опасно! Опасно, если не рассчитать! С тяжелыми рюкзаками группа сразу под ними погибает на «шестой тыще аховой» от грыжи паховой! Да! А с легкими рюкзаками (эпически-мечтательно) группа помрет в конце с голодухи. Красивая смерть! Мечта туриста! В прошлом году, правда, дошли! Дошли. Потому, что завхоза съели в конце похода!

– Ой, Ой, Евгений Вадимович! Говорили же, что он после похода исчез. Чтобы алименты не платить!

– Верь больше! Съели – и мне такого завхоза не жалко. Тем более что говорят, – очень вкусный завхоз попался! Это на моей памяти шестой съеденный завхоз! Не считая помощников завхоза, – тех было десятка два съедено.

– Ну, как же, Евгений Вадимович? Неужто можно с голоду человека съесть? И скрыть?

– Ха! Скрыть! Несчастный случай в горах! Падение в реку, в трещину! Чего здесь скрывать! Да и кто признается сам, что окорочок человечий съел? И кто в такое признание поверит! Шестерка – во всем экстрим! И в голодухе – тоже. С такой голодухи, как в шестерке – чего не сделаешь? Случается, группа от обжорства после похода погибает. Красивая смерть!.. А в позапрошлом году в кишлаке, чтобы всех накормили, туристки решили стриптиз показать. Договорились, хитренькие за ужин с шашлыком показать – до этого ужина, – и показали себя, цветочки! Натурально. Только аксакалы совсем ничего не увидели. Такими они были прозрачными с голодухи. Чтобы что-то увидеть, надо было их после ужина посмотреть, – тогда небольшая «непрозрачность» появилась. Это, знаешь, – признак такой есть, когда поход надо кончать. Это когда свою тень только от трусов видно. Остальное тень не отбрасывает. Свет насквозь проходит. Это, когда ты есть, но вроде тебя уже нет. Рюкзак и одежда висят в воздухе. На фото панораму с людьми снимаешь, а проявишь, – панорама без людей получается. Вот так. Дорогая. Ну. Давай спать, белая альпинистка!

– Ну, как же теперь заснешь. Евгений Вадимович! Одна «красивая смерть» вокруг!

– Спать, девчонка! Сейчас нажму на кнопочку, и свет погаснет! Спи, девочка! Тебе на уши еще не такую лапшу повесят, чтобы ты ими полюбила! А ты, – удивляйся, охай, ахай, глаза раскрывай до размеров озер. А себе внутри тверди: «Вот врет! Вот вранье! Вот обманщик! Но меня не проведешь». И учись! Учись врать талантливо. Тогда другие оценят! В ничто люди не верят так, как в красивое вранье, детка! Любят люди сказки слушать! Юмор – это красивое вранье! Так-то!..

«Прекрасность» есть ОПАСНОСТЬ?

На одном из последних совещаний, посвященном реорганизации работ туристских маршрутно-квалификационных комиссий, руководящими представителями ЦМКК со стороны ее горной секции упорно внедрялся и отстаивался новый и необычайно интересный принцип оценки сложности горных маршрутов при подведении итогов всероссийских соревнований. Суть этого принципа состоит в том, что

«более сложным считается тот маршрут, который более опасен»!

Последний писк – даёте риск!

Ой, как это ново, свежо и интересно! Просто дух захватывает!

Возникло, правда, одно сомнение: как, по каким четким критериям оценивать эту самую ОПАСНОСТЬ. Как четко установить, где она, дорогуля, чуть побольше, а где чуть поменьше. Но потом пришло ясное понимание, как это сделать! И у меня возникли свои, очень четкие предложения на сей счет.

Я предлагаю первое место присуждать всей группе посмертно «за выдающийся по риску маршрут!» Критерий очень четкий! Если же, как ожидается в будущем, таких «мертвеньких» групп окажется несколько, пусть первое место присвоят той, которую раньше похоронили. Они ведь быстрее других это… Сподобились, герои!

Последующие места надо распределять четко по количеству погибших, а далее по числу тяжелых травм, по времени пребывания в реанимационных палатах, травматических пунктах, а также по большей «астрономичности» сумм денег, затраченных на спасательные работы.

А те недотепы, которые благополучно, без травм, закончили свои «нерисковые», пресные маршруты, пусть остаются «с носом», а также с другими целыми конечностями, которыми не захотели рисковать ради дипломов и медалей. С них и этого довольно!

В свете новых требований «некостоломные» маршруты должны быть запрещены, как в принципе «неинтересные». Согласитесь, если группа спускается вниз с целыми скелетами, то и рассказать ей особенно не о чем. И написать не о чем, – ни сенсации, ни никролога, ни истории болезни! А паталогоанатомы и хирурги бездельничают и деквалифицируются без практики!

Сделать маршруты, даже легкие, очень опасными чрезвычайно просто! Надо просто запретить их проработку и подготовку. Надо снабдить группы старыми, негодными описаниями и картами, и группы сразу окажутся в области «рискового туризма», в зоне «смертельного экстрема», в походах «на выживаемость». Лучше им вообще ничего не давать, кроме общих указаний шепотом на ушко: «Побродите, ребята, только старайтесь особенно не беречься. Надо помучиться и побиться, чтобы поинтереснее было. И чем сильнее, тем лучше… Тогда придут и уникальный опыт, и восходительская зрелость. А костыль, протез, заслуженные в тяжелой борьбе, всегда напомнят о прошлых ошибках, которые уже не совершите!»

Мне, правда, немного горько. Меня, наверно, в свете новых требований лишат мастерского звания за 30 лет безаварийных походов руководителем…

Ну, ладно, ребята!

Простите мне мой смех – он смех сквозь слезы! Поверьте, в нем нет никакого кощунства по поводу прошлых аварий, прошлых погибших и покалеченных, среди которых есть и мои товарищи по походам! В нем есть только желание уменьшить число будущих несчастных случаев. А одна «начальственная» или законодательная глупость может заметно увеличить их количество. В нашей ближайшей истории таких примеров немало. Достаточно, например, вспомнить «выверт» с полным запрещением самодеятельных походов на рубеже 50-60-х годов.

К сожалению, сейчас в воздухе витает дух дилетантства и безответственности, – это явление наблюдается не только в туризме, но и во всех проявлениях общественной жизни. Хорошей тому иллюстрацией является и статья в № 46 о непонятных, таинственных и мифических организациях отечественного туризма. Если раньше дилетантство и безответственность сдерживались жесткой системой запретов, то сейчас они бьют фонтаном человеческой стихии. Чего стоят, например, авантюрные шоу с тяжелыми травмами выступающих! Бездумная игра жизнью и здоровьем людей ради привлечения оболваненной публики. Такое известно издавно, – и в виде гладиаторских боев в Древнем Риме, и в виде публичных сцен средневековых казней!