Загадка серебряного медальона - Иванов Антон Давидович - Страница 12

— Машка! А мы ведь не сможем писать сочинение у тебя!

— Как так не сможете? — встрепенулись бабушки.

— У нас все материалы лежат у Олега, — на ходу сочиняла Катя.

— А давай-ка, милок, мы с тобой пока про пацанку споем, — громко беседовала в это время Клавдия Парамоновна с Пашковым.

— Давай, тетя Клава, — уже успел Лешка войти чуть ли не в родственные отношения с обеими бабушками.

— Погоди, Парамоновна, — прервала бабушка Школьниковой уже начавшую петь подругу. — Тут дело серьезное.

Песня смолкла. Пашков по инерции еще несколько раз рванул струны, затем отложил гитару.

— Пошли быстро ко мне. Иначе сочинение написать не успеем, — торопил остальных Олег.

— Да уж, ребятки, идите, — кивала бабушка Школьниковой. — А ты, Лешенька, не забывай нас, — ласково посмотрела она на Пашкова. — Мы с Парамоновной в это время всегда тут сидим. Так что милости просим.

— Зайду, тетя Тоня, — пообещал Лешка. Ребята вышли на лестничную площадку.

Антонина Васильевна захлопнула за ними дверь.

— Ну, вы молодцы, — кинула Моя Длина одобрительный взгляд на Компанию с Большой Спасской. — Отлично бабке наврали про сочинение. Теперь я могу домой не торопиться.

— Ты сперва нас на чердак отведи, — обратился Олег к Моей Длине.

— Это мы запросто, — пошла вверх по лестнице Школьникова. — Только там, наверное, заперто.

Однако обитая листовым железом дверь на чердак оказалась открытой.

— Странно, — пожала плечами Моя Длина.

— Будем считать, что нам повезло, — ответил Олег. — Пошли.

И он первым шагнул в дверной проем.

Глава IV

В ЗАПАДНЕ

Странно, чего эта дверь оказалась открытой! — вновь начала удивляться Школьникова, когда все стояли возле чердачного окна.

В помещении оказалось достаточно светло. На крыше противоположного дома ослепительно сияла огромная реклама драже «Тик-так».

— Я этих конфет не люблю, — сказал Тема. — Но реклама нам очень кстати. Теперь запросто все рассмотрим.

— Если есть, что рассматривать, — склонился Олег над бетонным полом.

— Да уж, — подтвердила Моя Длина. — Тут вчера следователь побывал с бригадой.

А потом их собака. Один из милиционеров очень интересовался окурками. Их тут столько валялось! А он с пола по одному собрал в полиэтиленовый мешочек и унес с собой.

— То-то, смотрю, здесь как будто бы подметали, — сказал Олег.

— Жаль, что окурки не нам достались, — уныло произнес Темыч.

— Этому только бы всякую дрянь подбирать, — фыркнула Катя.

— Закури лучше свежую, — услужливо протянул Темычу пачку сигарет Пашков.

— Да не курю я, — брезгливо поморщился Темыч. — Просто по этим окуркам мы могли бы определить, какие сигареты курят преступники.

— Если это были их окурки, — вмешалась Моя Длина. — Сюда, знаете, сколько разных людей заходит!

— Ты же говоришь, что чердак обычно заперт, — напомнила Таня.

— Да, — подтвердила Моя Длина. — Но тут ведь и лифты, и трубы отопления, и еще полно всего. Так что какие-нибудь рабочие тут постоянно топчутся. Во всяком случае днем мы часто слышим сверху шаги или голоса. А иногда чем-нибудь грохочут. В общем, — вздохнула девочка, — скорее ремонт бы закончился. И мать моя говорит: «Хочется наконец пожить по-человечески».

— Значит, у рабочих от чердака есть ключи? — решил уточнить Олег.

— Нет, — покачала головой Школьникова. — Ключи председатель нашего кооператива держит у себя. И от чердака. И от подвала. Когда нашим рабочим понадобилось перекрыть воду, они полдня председателя дожидались, чтобы попасть в подвал. И следователь вчера тоже ходил к председателю.

— Интересное дело, — проворчал Тема. — Приличные люди без председателя попасть на чердак не могут, а воры запросто сюда пролезают и спокойно себе спускаются по канатам в чужую квартиру.

— Кстати, Машка, — спросил Олег. — За что воры веревку цепляли?

Школьникова указала чуть в сторону от окна. Остальные мигом все поняли. Решив забрать веревку с собой как вещественное доказательство, милиционеры, видимо, не захотели возиться с прочными узлами. Поэтому обрезок так и остался на крюке, придерживающем какую-то трубу.

Олег толкнул раму. Окно легонько подалось.

— Самое главное, как им на чердак удалось войти, — снова заговорил Тема.

— Может, они с председателем в сговоре? — предположила Таня.

— Как-то не верится, — покачала головой Школьникова. — Председатель у нас профессор математики. Пожилой такой человек. В университете преподает.

— Подумаешь, в университете, — сказал Пашков. — Это в прежние времена профессор был уважаемым человеком. А теперь им так платят, что хоть иди побирайся. Вдруг ему жулики деньги пообещали. Вот он их на Машкину квартиру и навел. А потом чердак им открыл.

— Тем более ему же не самому воровать, — подхватил Темыч. — А свою долю он получит. Кто же от такого откажется?

— Ты, Темка, так говоришь, будто сто раз подобные дела проворачивал, — засмеялся Олег.

— Сам, конечно, не проворачивал, я честный. Но случаев знаю много, — с важным — видом ответил Темыч.

— Точно, Машка! — заулыбался Пашков. — У вашего председателя рыльце в пушку.

— Что меня умиляет в этих двоих, — посмотрела Катя на Лешку и Темыча, — так это их доверие к людям.

— В нашем деле доверяй, но проверяй, — упрямо проговорил Тема.

— Как бы этого председателя расколоть? — мечтательно проговорил Лешка. — Если бы ты, Олег, разрешил нам с братаном Сашком хоть немного над председателем поработать, он бы сам побежал в милицию с добровольным признанием.

— Почему с добровольным? — опешили остальные.

— Элементарно, — вспомнив «Шерлока Холмса», ответил Пашков. — Я же давно, ребята, вам говорю. Мы с Сашком для вашей работы просто незаменимые люди. Немножко повоздействуем на Машкиного председателя, по телефону ему будем звонить. Или по улице следом за ним идти и тихонько нашептывать про кражу в квартире. В общем, ручаюсь, он через неделю спечется. Или я не Пашков. Психологическая обработка объекта — великая вещь.

— А если председатель не виноват? — спросила Катя,

— Тогда мы с братаном оставим его в покое, — весело отозвался Лешка.

— Между прочим, он человек пожилой, — напомнила Моя Длина. — Его от ваших дурацких нашептываний и звонков может вообще кондрашка хватить.

— И придется его реабилитировать посмертно! — воскликнул Женька.

— А если оставить шутки, — вмешался Олег, — то я тебе, Лешка, уже говорил: никакого Сашка и никакой самодеятельности. А к председателю даже близко не подходи.

— Да я ничего. Я просто так говорю, — с тихим вздохом смирился Пашков.

Олег, Тема, Женька, Катя и Таня еще раз осмотрели чердак. Однако ничего сколько-нибудь примечательного им обнаружить не удалось. Пашков и Школьникова дожидались пятерых друзей возле окна.

— Свои будешь или мои? — вытащил Лешка из кармана сигареты.

— Давай твои, — сменила гнев на милость Школьникова.

Пашков, сияя, протянул ей пачку. Они закурили.

— А ты, вообще, молодец, ребенок, — снисходительно проговорила Моя Длина. — Я свою бабку такой еще никогда в жизни не видела.

— Я же тебе говорил, — от радости любым людям надо стараться помочь добрым советом.

— Понятно, — пряча улыбку, проговорил Олег.

— Тем более с этим шампунем от перхоти у матери дело особое, — спокойно себе продолжала Школьникова. — Ей с каждого проданного флакона процент от официального дилера полагается.

— Я не пойму, нас шампунь или председатель интересует? — не выдержал Женька. — Топчемся тут без дела. А нам надо в милицию с этой пуговицей.

— Ну да, — фыркнула Катя. — Женечка скажет майору Василенко, что у председателя на блейзере перхоть, поэтому его надо арестовать.

— Не перхоть, а пуговица, — отвечал долговязый мальчик.

— А если она не его? — посмотрела Таня на Женьку.

— Вообще-то кто-нибудь из преступников тоже мог быть в блейзере, — согласился Олег.