Загадка серебряного медальона - Иванов Антон Давидович - Страница 11

— Ясно, что ничего неясно, — покачал головой Тема.

— Наоборот! — выпалил Женька. — Краснодеревщик й спер!

— Может, мы обсуждение на потом оставим? — поглядел на него Олег.

— Ой! Забыл, — виновато потупился Женька.

— Что тут за шум? — донесся до них из коридора строгий голос.

— Ну, молодцы, — прошептала Моя Длина. — Бабку спугнули.

— Та-ак! — показалась в дверях пожилая дородная женщина. — Это еще кто такие?

— Ребята из школы, — отвечала Моя Длина.

— А мать тебе что велела? — сердито уставилась на всю компанию бабушка Школьниковой. — Вот водишь чужих, потом квартиру и грабят.

— Правильно, Антонина Васильевна, — возникла из-за спины бабушки Школьниковой еще одна пожилая особа примерно такого же роста и телосложения. — Чем больше процветание у семейства, тем жизнь должна быть уединенней. От греха, так сказать, подальше.

— Слыхала, что говорят умные люди? — подала вновь голос Антонина Васильевна.

— Как же, ума палата, — пробормотала Школьникова.

Пожилые женщины не расслышали. Ребят разобрал смех.

— Так что давайте отсюда, — продолжала бабушка Школьниковой. — Нечего по чужим квартирам толочься. Свои дома есть, вот там и сидите.

— Тем более у людей такое несчастье, — подхватила вторая женщина.

— Мы что, грабители? — вспыхнул Женька. — Как раз, наоборот, пришли… Ой! Ты что?

Это Олег наступил ему на ногу.

— Мы как раз, наоборот, пришли вашей Маше помочь, — спешно вмешалась Катя, пока Женька случайно не выдал истинную цель их визита.

— Вчера одни уже помогли, — не смягчилась бабушка Школьниковой. — И Маше, и Зине, и мне, грешной.

— Нам-то что, — напустила на себя полное равнодушие Катя. — Нас просто Маша просила. Ладно. Пускай сама сочинение пишет.

Друзья с восхищением поглядели на Катю. Надо же такое сообразить. Сочинения были для Школьниковой настоящей пыткой. И она почти всегда получала за них двойки.

— Пошли, ребята, — решил Олег подыграть Кате. — Чего зря время тратить, если они не хотят. У самих еще уроки не сделаны.

— Да вы что? Какое сочинение? — вытаращил глаза Пашков. — Разве Роман задавал?

— Естественно, задавал! — крикнул Олег, заглушая Пашкова. — Огромное сочинение на полтетрадки.

— Боже милосердный! — всплеснула руками бабушка Школьниковой.

Катя тем временем обработала Пашкова:

— Еще раз не по делу вякнешь, пеняй на себя.

— Сочинение на тему «Роль поэзии Пушкина в формировании современного российского детектива!» — выкрикнул Женька первое, что пришло ему в голову.

— Ой, ребятки! — вмиг сделалась очень ласковой Антонина Васильевна. — Вы уж Машульке моей помогите.

— Для этого и явились, — солидно проговорил маленький Темыч.

— Тогда пойдемте сперва чайку с бутербродиками, — пригласила ребят в столовую бабушка Школьниковой. — Что ж на голодный желудок работать. Нашей Машульке по сочинению особо необходима отметка.

— Сделаем! На пять с плюсом! — заверил Пашков, у которого оценки за сочинения лишь очень редко превышали три с минусом.

— Давайте чайку с бутербродами! — посмотрел Женька хищным взглядом на бабушку Школьниковой.

— Этому только бы поесть, — проворчал Тема.

Однако и он от приглашения к столу отказываться не собирался. Едва Антонина Васильевна упомянула о бутербродах, ребята вспомнили, что им еще так и не удалось поесть после школы. Всех семерых охватил зверский голод.

— Пойдемте, пойдемте к столу, — провела их в соседнюю комнату Антонина Васильевна. — Мы тут как раз с Клавдией Парамоновной пьем чай. Вы уж меня извините, что я вас так поначалу. День, знаете, выдался после вчерашнего… — она тяжело вздохнула. — С утра всю квартиру пришлось скрести после этих извергов. Стекольщик приходил. Потом в химчистку бегала вещи сдавать. Между прочим, они ничего из одежды не взяли, — сообщила она внучке. — Я все твое к тебе в шкаф повесила.

— Тогда пойду переоденусь, — направила было Машка стопы в свою комнату.

— Нет уж. Погоди, пока мы уйдем, — немедленно воспротивился Олег.

— Времени нет, — подхватил Женька. — Чай нужно пить.

— А после садиться за сочинение, — добавил Тема.

— Ладно, — смирилась Моя Длина.

— Пойду для бутербродов колбаски порежу, — двинулась Антонина Васильевна на кухню.

— А я помогу, — последовала за ней вторая старушка.

— И мы тоже, — вызвались Катя и Таня.

— Правильно, — поддержал их Олег. Это был неплохой предлог. Девчонки незаметно осмотрят кухонное окно, сквозь которое грабители и проникли в квартиру.

Когда они вместе с бабушками удалились, оставшиеся осмотрели столовую. Комната сияла от чистоты. На столе ребята увидели чашки, белый электрический чайник, початую бутылку красного «Мартини» и две хрустальные рюмки.

— А твоя бабушка даром времени не теряет, — захохотал Женька.

— Они почти каждый день с Парамоновной чай пьют, винцо, ну, и, конечно, ля-ля разводят, — ответила Моя Длина.

— А кто эта Парамоновна? — полюбопытствовал Олег.

— Бабкина старая подруга, — принялась объяснять Школьникова. — Они раньше вместе в собесе работали какими-то там инспекторами. Потом на пенсию вышли одновременно. Вот теперь и общаются.

— Ясно, — кивнул Олег. — Пойдем, Машка, твою комнату посмотрим.

Моя Длина провела их к себе. Там царили столь же идеальные чистота и порядок.

— Поздновато ты нас позвала, — с большим сожалением проговорил Олег.

— Откуда мне было известно, что бабка с утра квартиру начнет скрести, — развела руками девочка. — А теперь, конечно. После такой уборки на полу даже волоска чужого не

найдешь.

— Теперь остается надежда только на чердак, — сказал Тема.

Они вернулись в столовую. Там уже расставляли чашки Катя и Таня.

— Ну, как на кухне? — осведомился Олег.

— Как в операционной, — уныло ответила Катя.

— Подоконник можно вместо тарелки использовать, — дополнила Таня картину. — И балкон тоже.

— Говорю же: где моя бабка прошла с пылесосом и шваброй, там сыщикам делать нечего! — расхохоталась Школьникова.

— А ты погромче не можешь? — шикнули на нее юные детективы.

— Несу, несу, ребятки! — суетливо вбежала в столовую бабушка Школьниковой.

— Несем, несем вкусненькое! — прощебетала за ее спиной бывшая коллега по работе в

собесе.

— Колбаска хорошая, фирменная, — уже расставляла бабушка тарелки. — Из этого, как его…

— «Седьмого континента», — подсказала Школьникова. — Между прочим, в приличном семействе живешь. Пора бы знать.

— Да, да. Из этого самого… континента, — продолжала Антонина Васильевна. — Как говорится, дорого и питательно.

— Чтоб сочинение хорошо писалось, — сказала Клавдия Парамоновна.

— Напишем! — запихнул Женька в рот сразу два куска колбасы.

— Может, за стол сперва сядешь? — одернула его Таня.

— Это мы запросто, — с полным ртом ото-

Никто их тихой беседы не слышал. Лешка взял несколько надрывных аккордов. Две бывшие работницы собеса, обнявшись, запели:

Прости меня, мама,

Мама дорогая.

Прости, что воровку родила.

С вором я ходила, вора полюбила.

Вор воровал. Воровала и я!

Это была долгая и трогательная песня. Под конец обе старушки заплакали.

— Ну, Лешенька! Ну, угодил! — всхлипывая, восклицала Антонина Васильевна. — Какие же у тебя, Машулька, друзья хорошие.

Тут Клавдия Парамоновна надтреснутым голоском затянула:

Ой цвела калина в поле у ручья, Парня молодого полюбила я…

Лешка догнал ее с аккомпанементом, попал в такт и нужную тональность и вновь оказался на высоте.

— Ну, парень! — осталась в полном восторге Парамоновна.

— А теперь эту давай! — затянула Антонина Васильевна про костер, который «в тумане светит».

За ближайшие полчаса две раскрасневшиеся от счастья бабуси исполнили под аккомпанемент Пашкова еще несколько старых романсов и песен, а также «жемчужину» блатного репертуара «Гоп со смыком — это буду я».

Юные детективы несколько раз подавали Лешке отчаянные сигналы, чтобы он «завязывал с художественной самодеятельностью», но тот в упоении ничего не слышал. Тогда Катя, картинно схватившись за голову, крикнула: