Мудрость палача - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 40

Тимакину было немногим больше сорока, но выглядел он гораздо старше. Может, оттого, что носил небольшую бородку и усы, которые делали его похожим на земского врача начала века. Может, оттого, что в молодости занимался классической борьбой, был кряжист и широкоплеч. А может, и оттого, что много знал, был образован и начитан. В тридцать четыре он уже был кандидатом наук. В тридцать шесть стал лауреатом какой-то премии, какой точно – Элла не помнила. А в сорок два Тимакин защитил докторскую диссертацию и стал заведующим отделения в больнице.

Борис Макарович не только был близким другом их семьи, но и приходился двоюродным братом матери Саши, а значит, был Сашиным двоюродным дядей, хотя разница в возрасте между ними была не очень большой. Только от полной безысходности, опасаясь за здоровье своего гостя, Элла заставила себя решиться на этот визит.

Ей повезло. Тимакин как раз закончил операцию и, сидя у себя в кабинете, говорил с кем-то по телефону. Увидев вошедшую Эллу, он улыбнулся, кивнул ей, продолжая разговаривать, и показал на стул рядом с собой. Закончив разговор, он положил трубку и обернулся к молодой женщине.

– Здравствуйте, Борис Макарович, – нерешительно пискнула она.

– Ну, здравствуй, дорогая, – улыбнулся Тимакин, – какими судьбами? Что-нибудь с Сашей случилось?

– Нет, – она испуганно замахала руками, – с ним все в порядке. Они уехали на север вместе с Павликом.

– Наслышан, – улыбнулся Тимакин, – наслышан про походы твоего мужа. Мне моя сестра звонит, все рассказывает. Поэтому я и спросил тебя, думал, может, Саша оттуда звонил. А ты зачем приехала? По глазам вижу, что хочешь что-то рассказать, да не решаешься. Ну, давай, выкладывай. Что-нибудь случилось?

– Случилось, – кивнула Элла, оглядываясь на дверь. Она чуть покраснела. Тимакин заметил ее состояние. Он нахмурился, встал, прошел к двери и, открыв ее, громко сказал сидевшей в приемной секретарше:

– Никого ко мне не пускать, – после чего закрыл дверь, прошел на свое место и, усевшись в кресло, спросил: – С чего начнешь?

– Об этом никто не должен знать, – попросила Элла, чувствуя себя крайне неловко.

– Ты пришла к врачу, а не к родственнику, – терпеливо напомнил Борис Макарович, – и здесь у меня иногда такие вещи говорят, что я давно должен был седым стать. А вот видишь, еще не стал. Поэтому давай без предисловий. Раз пришла – значит дело у тебя важное.

– Важное, – вздохнула она. И наконец, решившись, быстро, на одном запале, рассказала все, что с ней приключилось в эти дни. Тимакин, слушая ее, хмурился, мрачнел, качал головой. Когда она наконец закончила, он мрачно спросил:

– Я тебя все?

– Все, – кивнула она, ожидая его приговора.

– Это очень плохо, – прокомментировал он, – и очень опасно. Судя по твоему рассказу, люди, которые преследуют твоего гостя, настроены достаточно решительно. Скажи честно, ты знала его до того, как он попал к тебе?

Она чуть не задохнулась от возмущения.

– Как вы могли такое подумать? – спросила она. Выражение Эллиного лица не оставляло сомнений в искренности ее рассказа.

– Не обижайся, – мягко попросил он, – я просто спросил. Значит, говоришь, что края раны у него потемнели?

– Да. Я думала, что рана затягивается, но она становится хуже день ото дня.

– Понятно, – он ненадолго задумался, – у меня сегодня еще две операции, – вспомнил Борис Макарович, – значит, к тебе я смогу приехать только после трех. Как думаешь, он продержится до этого времени?

– Конечно. Температура пока нормальная. Рана на ноге у него начала заживать, хотя я думала, что с ней будут проблемы. Очень сильно была разодрана нога.

– В общем, договорились. – Тимакин посмотрел на часы, потом хитро подмигнул Элле: – А моя сестра знает, что ты прячешь в своей квартире этого «борца за справедливость»?

– Нет, – сильно покраснела она, – я никому не говорила.

– Отчаянная ты, – усмехнулся он, – ну, ладно, езжай домой, я буду у тебя после трех.

– Только вы никому не говорите, – попросила она, – и, если можно, приезжайте один. Я дома дежурят их люди.

– Стало быть, мне нужно сыграть в шпиона, – кивнул Тимакин, улыбаясь, – хорошо, договорились. Ждите меня, я обязательно приеду. И вообще нужно было позвонить мне сразу, как только ты его обнаружила. Было бы меньше проблем.

Домой она возвращалась в гораздо лучшем настроении. Забежав по дороге в магазин и купив нужные продукты, она вошла во двор, настороженно оглядываясь по сторонам. Чужих машин нигде не было. Это ее немного успокоило. Она уже подходила к своему подъезду, когда неожиданно из него вышел один из двоих преследователей Саида, который разговаривал с ней на лестничной площадке. От неожиданности она вздрогнула. Он заметил ее испуг.

– Д-добрый день, – поздоровалась она, чтобы скрыть свое смущение.

– Здравствуйте, – кивнул он, отворачиваясь. Ему было неприятно, что она его узнала.

Он вышел из дома и пошел по двору, оглядываясь на Эллу. А она, чувствуя на себе его взгляд, юркнула в подъезд и, только вбежав в кабину лифта, немного перевела дыхание. Неужели неизвестный что-то подозревает? Открывая дверь, она прислушалась. В квартире все было тихо. Она вошла к себе и обнаружила Саида, уже одетого и сидевшего на стуле.

– Ваша нога, – укоризненно заметила Элла, – зачем вы поднялись?

– Мне нужно отсюда уходить, – твердо сказал Саид, – они опять проверяли все квартиры. Подошли к вашей двери и долго звонили. Я, конечно, не открывал, но они будут проверять снова и снова. Там не идиоты, они понимают, что я не мог далеко уйти. Значит, они будут искать. Я уже говорил вам, у них есть конкретное задание, и, пока они меня не найдут, они не успокоятся. А ваша квартира не лучшее место, где можно укрыться.

– Вас нужно показать врачу, – напомнила Элла, – сегодня после трех к нам приедет врач. Он опытный хирург, посмотрит вашу рану и скажет, что нам дальше делать.

– Нет. Они сразу догадаются, к кому и зачем он приехал. Они сразу все поймут.

– Я его предупредила. Он приедет один и без халата.

– А вы думаете, что они будут ждать, пока здесь появится врач в белом халате? – удивился ее наивности Саид. – Рни наверняка будут проверять всех незнакомых людей, которые появятся.

Он хотел подняться со стула и поморщился. Рука болела все сильнее. Он чувствовал, как больно ему шевелить пальцами.

– Вам нельзя никуда уходить, – повысила она голос, – я вас никуда не пущу. Сначала вас посмотрит врач.

– Где вы его нашли?

– Он родственник моей свекрови, – призналась Элла, – ее двоюродный брат.

– Что? – он стал смеяться. Сначала тихо, потом все сильнее. Она смотрела на него с недоумением, затем догадалась, почему он смеется, и тоже улыбнулась.

– Надеюсь, он не сообщит своей кузине о вашем госте, – улыбаясь, сказал Саид.

– Не сообщит, – отмахнулась Элла, – сидите спокойно и не дергайтесь. Врач приедет после трех, а уже потом мы решим, что с вами делать.

Новый костюм Саиду очень шел, он в нем отлично смотрелся. Ей определенно нравился этот молодой красивый мужчина, так стремительно ворвавшийся в ее жизнь. И она не хотела, чтобы он подвергал свою жизнь и свое здоровье опасности. Она искренне не хотела этого.

– Это очень опасные люди, – тихо произнес Саид, перестав улыбаться, – вы даже не представляете, в какую историю вы оказались втянуты.

– Уже поздно меня пугать, – твердо сказала она.

Время тянулось медленнее обычного. Несколько раз звонил телефон, и каждый раз она вздрагивала, ожидая худшего. Но каждый раз выяснялось, что звонили либо ее подруги, либо знакомые. В половине четвертого наконец позвонили в дверь. Она подошла, осторожно посмотрела в глазок. Это был Тимакин. Он был в костюме и с небольшим чемоданчиком в руке. Она открыла дверь с чувством большого облегчения, как будто сам приход врача уже снимал половину проблем.

Борис Макарович поздоровался за руку с Саидом, прошел в ванную, долго мыл руки. И лишь затем приступил к осмотру раненого. Уже по его лицу можно было догадаться, что дела у Саида были не слишком хороши. Рана на ноге ему тоже не понравилась. Вслух Тимакин ничего не говорил. Он только смотрел. Затем еще раз вымыл руки, вернулся в гостиную и сел напротив Эллы и Саида.