Фирма - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 46

– Через две недели он едет в Вашингтон, – сказал Эйвери.

– Это еще зачем?

– В Институт налогообложения. Он должен будет присутствовать на четырехдневном семинаре, мы требуем этого от каждого нового сотрудника. Ему говорили об этом уже давно, и, если сейчас он получит отказ, он может что-нибудь заподозрить.

– Место там для него было заказано еще в сентябре, – добавил Олли.

– Посмотрю, можно ли будет это уточнить с Лазаревым. Мне нужны даты, номера рейсов, номера в гостиницах. Ему это не понравится.

– Что случилось на Рождество? – спросил Лок.

– Ничего особенного. Его жена отправилась к своим родителям в Кентукки, она все еще там. Макдир вместе с собакой отправился во Флориду, на пляж Панама-сити. Похоже, ездил проведать мамочку, но мы в этом не уверены. Провел ночь в “Холидэй Инн”, что на берегу. Только он и собака, больше никого. Скука. После этого он поехал в Бирмингем, где остановился тоже в “Холидэй Инн”. Вчера утром он был в “Браши Маунтин”, виделся с братом. Вполне безобидная поездка.

– Что он сказал жене? – задал вопрос Эйвери.

– Ничего, насколько можно об этом судить. Довольно трудно слышать каждое слово.

– Кто еще у вас над наблюдением? – Это вновь был Эйвери.

– Мы слушаем их всех время от времени. Подозреваемых, кроме Макдира, нет, да и он-то главным образом из-за Тарранса. Сейчас все спокойно.

– Он должен поехать в Вашингтон, До Вашер, – настойчиво напомнил Эйвери.

– О’кей, о’кей. Я уточню это с Лазаревым. Увидите, он заставит нас послать еще пять человек за ним приглядывать. Ну и идиот.

Принадлежавший Эрни бар “Аэропорт” действительно находился рядом с аэропортом. Митч разыскал его с третьей попытки. Он втиснул свою машину между двумя какими-то болотоходами с засохшей грязью на шинах и фарах. Стоянка была полна подобными агрегатами. Осмотревшись по сторонам, Митч прямо-таки инстинктивно снял галстук. Было почти одиннадцать. Бар представлял собой длинное темное помещение, в глубине которого ярко светились таблички с названиями сортов пива.

Он еще раз посмотрел на записку, просто чтобы увериться.

“Дорогой мистер Макдир,

Пожалуйста, приезжайте в бар Эрни на Винчестер-роуд сегодня вечером, попозднее. Мне нужно с вами встретиться по поводу Эдди Ломакса. Это очень важно. Тэмми Хэмфил, его секретарша”.

Он обнаружил записку на двери кухни, когда вернулся домой. Вспомнил ее он сразу, хотя видел только однажды, во время визита в офис Ломакса еще в ноябре. Вспомнил обтягивающую кожаную юбку, ошеломляющую грудь, обесцвеченные химией волосы, ярко-красный рот и табачный дым, окутывавший ее всю. Вспомнил он и историю с ее мужем, Элвисом.

Дверь легко повернулась на петлях, и он проскользнул внутрь. Левую часть помещения занимал ряд сдвоенных столов. Сквозь мрак и клубы дыма он рассмотрел в глубине небольшую площадку для танцев. Справа находилась длинная стойка бара, вдоль которой сидели настоящие ковбои и их подруги, и все как один из горлышек больших бутылок пили пиво “Будвайзер”. На его приход никто не обратил внимания. Быстро пройдя к стойке бара, он опустился на высокий табурет.

– Бутылку “Буда”, – обратился он к бармену. Тэмми он увидел раньше, чем перед ним поставили пиво. Она сидела на длинной скамье, идущей вдоль столов. На ней были вареные джинсы в обтяжку, рубашка из потертой джинсовой ткани и ярко-красные туфли на высоком каблуке. Свежеобесцвеченные волосы поблескивали.

– Спасибо за то, что пришли, – сказала она ему. – Я сижу и жду здесь уже четыре часа. Другого способа встретиться с вами я не придумала.

Митч наклонил голову и улыбнулся, как бы говоря:

“Все нормально, вы сделали правильно”.

– Ну, что случилось? – спросил он. Она обвела взглядом бар.

– Нам необходимо поговорить, но только не здесь.

– Что вы предлагаете?

– Может, поездим где-нибудь здесь рядом?

– Можно. Только не в моем автомобиле. Это, ну, как бы сказать, было бы не самым удачным решением.

– У меня есть машина. Правда, старая, но сойдет.

Митч расплатился за пиво и последовал за ней к дверям. Человек в одежде ковбоя, сидевший у двери, заметил:

– Вы только посмотрите! Входит парень в костюме и через полминуты выходит уже с девушкой.

Митч улыбнулся и поспешил прочь. Сгорбившись, в ряду огромных землеройных машин стоял дряхленький “фольксваген”-жук. Она открыла дверцу ключом, Митч сложился вдвое и протиснулся на потертое сиденье. Пять раз пришлось ей нажать на педаль акселератора и повернуть ключ, Митч даже задержал дыхание. Наконец мотор завелся.

– Куда бы нам отправиться? – спросила она. “Туда, где нас бы не видели”, – подумал Митч и сказал:

– Вам виднее.

– Вы женаты, да?

– Да. А вы?

– Замужем, и мой муж отказался бы понять, что сейчас здесь происходит. Поэтому-то я и выбрала этот сарай. Мы тут никогда не бываем.

Прозвучало это так, как будто она вместе с мужем была непримиримым противником сидящей в баре деревенщины.

– Не думаю, что и моя жена с готовностью приняла бы эту ситуацию. Хотя ее сейчас нет в городе.

Тэмми правила в сторону аэропорта.

– Мне пришла в голову мысль. – Пальцы ее вцепились в руль, голос звучал нервно. – Ну, говорите.

– Вы ведь слышали об Эдди.

– Да.

– Когда вы видели его последний раз?

– Мы встретились дней за десять до Рождества. Это было нечто вроде конспиративной встречи.

– Так я и думала. Он не делал никаких записей по тому делу, что вел для вас. Сказал, что вы так хотите. Он вообще сказал мне очень немного. Но мы с Эдди… мы, ну… мы были с ним близки.

Митч не знал, что сказать.

– Я имею в виду, очень близки. Вы меня понимаете?

Митч ухмыльнулся и хлебнул пива из горлышка бутылки.

– И он иногда говорил мне то, что, по-видимому, говорить был не должен. Он сказал, что ваш случай действительно загадочный, что несколько юристов из вашей фирмы погибли при довольно-таки подозрительных обстоятельствах. И что вы считаете, что за вами постоянно следят и слушают ваши телефоны. Для юридической фирмы все это очень странно.

“Вот тебе и конфиденциальность, – подумал Митч. – Вот так-то”.

На подъезде к аэропорту она свернула, направляясь на огромную стоянку.

– И после того, как он закончил ваше дело, он сказал мне однажды – однажды! – в постели, что за ним, как ему кажется, следят. Это было за три дня до Рождества. Я спросила его – кто? Он ответил, что не знает, но упомянул о вашем деле и сказал, что, возможно, это как-то связано с теми людьми, что следят за вами. В общем-то, он сказал немного.

Она остановила машину на стоянке у здания аэропорта.

– До этого за ним следил кто-нибудь?

– Никто. Он был хорошей ищейкой и следов не оставлял. То есть, я хочу сказать, что он был бывшим полицейским и бывшим заключенным. Очень ловок в уличной суете. Ему платили за то, чтобы он следил за людьми и собирал всякую грязь. Но за ним не следил никто. Никогда.

– Так кто же его убил?

– Тот, кто его выследил. Газеты подали дело так, что он якобы шантажировал какого-то состоятельного ловкача и тот нашел на него управу. Но все это ложь.

Из ниоткуда она вдруг вытащила длинную сигарету с фильтром, щелкнула зажигалкой. Митч опустил вниз стекло.

– Вы не будете возражать? – спросила она.

– Нет, только выдыхайте туда. – Он указал на окно.

– Как бы то ни было, я боюсь. Эдди был убежден в том, что люди, которые следуют за вами, чрезвычайно опасны и чрезвычайно ловки. Очень хитроумны, вот как он сказал. И если эти люди убили его, то как теперь быть со мной? Вдруг они думают, что я знаю что-то. Я не была в офисе с того самого дня, как его убили. И не собираюсь идти туда.

– На вашем месте и я бы не пошел.

– Не так уж я глупа. Я работала на него два года и кое-чему научилась. Разных ловчил повидала достаточно.

– Как он был застрелен?

– У него был друг в отделе убийств, он рассказал мне по секрету, что Эдди был убит тремя выстрелами в затылок, почти в упор, из оружия двадцать второго калибра. И никаких улик. Еще он сказал мне, что это была очень чистая, профессиональная работа.